Вернуть всё - Татьяна Герцик

      Александр тут же подхватил кинутый ему спасательный круг.

      – Конечно, боюсь. Она девчонка еще совсем. Вдруг испугается?

      – Непременно испугается. Может, тебе еще годик подождать?

      Александр надулся.

      – Не провоцируй! С такими друзьями, как ты, и враги не нужны.

      – Я просто хочу, чтобы ты понял, наконец, чего ты хочешь сам. Ты сам. не папа, не мама, не дядя с тетей, а ты сам.

      – Если бы я маму слушал, то давно бы на какой-нибудь приглянувшейся ей девчонке был женат.

      – И правильно! Твоей маме скучно одной дома-то сидеть, вот и была бы у нее компания. А Аня работать будет. Ей дома не усидеть. И борщами она тебя потчевать не будет. Мне вообще кажется, что в Ивановку она не вернется.

      – Это еще почему?

      – А что ей там делать? Два учителя иностранного языка в одной сельской школе ни к чему. Елизавета Александровна еще лет пятнадцать работать будет. Это минимум.

      Александр не хотел так далеко загадывать.

      – Ане еще целый год учиться. Так что к тому времени все как-нибудь и утолчется. В крайнем случае, будет работать по интернету. Это не проблема. Если захочет работать. Я вполне могу семью содержать.

      – Семью содержать все могут, было бы желание. Вот только где она, эта семья?

      Александр решил, что Павел говорит это себе, и с сочувствием посмотрел на друга. В принципе, у обоих у них не ладится семейная жизнь.

      Около восьми приехали в Ивановку. Отвезли Аню домой, с трудом растолкали, и сдали с рук на руки домашним. Потом Павел подвез Александра и отправился к себе. В палисаднике играли соседские дети, на скамейке сидела Наталья и что-то читала. Поставив машину в гараж, Павел вышел на улицу и подсел к ней.

      – Не помешаю?

      Она удивленно подвинулась, освобождая ему побольше места.

      – Нет, конечно. Просто удивлена. С чего это ты вдруг решил составить мне компанию?

      Он ухмыльнулся.

      – А это провокация. Ты же знаешь, что слухи в нашей деревеньке разносятся быстро.

      – Понятно. Хочешь, чтоб у Жанны кровь побежала быстрее? Ревность как средство достижения успеха? Хотя я тебе это уже в Новый год говорила. Но ведь не прокатило?

      – Кто его знает? С Жанной никогда ничего нельзя знать заранее.

      – Да? Она мне столь загадочной не показалась.

      – И что ты о ней думаешь?

      – Думаю, что ей обида глаза застит. Но это со временем пройдет. Если ты не слиняешь раньше времени.

      – Что-то ты начала словечки местные употреблять. С кем поведешься?

      – Естественно. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Но не думаю, что ты ко мне подсел просто поболтать. Дело какое-то есть?

      – Да я бы не сказал, что дело. Ты к Елизавете Александровне на юбилей пойдешь? Она всех приглашала, а тебя на особицу.

      – Не знаю. Там ведь кроме учителей еще и родственников полно будет, и сельчан. А они, сам знаешь, от меня стараются подальше держаться. В лицо-то все вежливые, благожелательные, а вот за глаза чего только не плетут.

      – Ну, это обо всех. Обо мне тоже чего только не выдумывают.

      – Вот-вот. А я хочу, чтоб сплетен было поменьше. Так что не пойду, скорее всего. Елизавета Александровна не обидится.

      Павел помолчал.

      – Я-то пойду. И Александр будет.

      Наталья поежилась, будто от холода.

      – Замерзла?

      – Есть немного. Если ты все сказал, то я пойду. Мы с Улей давненько уже гуляем.

      Она ушла, а он покачал головой в унисон своим унылым мыслям. Ему не нравилось, что при малейшем упоминании об Александре эта смешливая смелая женщина превращается в дерганую осмотрительную особу.

      – Да, безответная любовь не красит. Но что делать с Сашкой? Когда же он поймет, этот маменькин сынок, что для него лучше?

      В субботу в школе праздновали юбилей завуча. Елизавета Александровна принимала поздравления со спокойным достоинством, не пытаясь скрывать свой возраст. Ее поздравлял заведующий районо, управляющий, председатель сельсовета, приехал даже представитель из облоно. Первая часть прошла церемонно и торжественно. Потом с поздравлениями выступали ученики. Старались отчаянно, поэтому частенько сбивались, но пели и танцевали от души.

      А вот банкет превратился в веселый, чуток даже бесшабашный сабантуй. Учителя подготовили сценки, в которых, пользуясь тем, что на вечере не было учеников, высмеивали друг друга и строгое начальство.

      Подарков было множество, но Елизавета Александровна сказала по секрету Анфисе Николаевне, что давно мечтала о ридере. Павел подарил к нему карту памяти с записанными на ней тысячами самых разных книг, и ей не терпелось посмотреть, что же там. И прочесть те книги, которые давно хотела прочитать, но не могла купить.

      Наталья была на торжественной части, но с банкета предпочла сбежать. Впрочем, в одной сценке ей все-таки участвовать пришлось. В ней она изображала учителя математики, а по совместительству учителя физкультуры, путающего свои предметы, заявляющегося на урок математики с огромным надутым мечом, или приходящем на урок физкультуры с задачником в руках.

      Павел смеялся до слез, настолько это было на него похоже.

      – Да у тебя настоящий актерский дар! – похвалил он ее потом. И коварно предложил: – Не хочешь театральный кружок в школе вести?

      Решив, что это страшная месть за блестяще исполненную на него пародию, Наталья сбежала домой.

      Александр пробился к Ане и сел рядом, твердо вознамерившись всё с ней обговорить. Он был уверен, что избегает она его только потому, что считает чуть ли не женихом своей сестры, и был намерен сегодня же ее в этом разубедить. И сказать о своей любви. Неужели она будет против? Конечно, нет. Чем он плох? Конечно, разница в росте великовата, но это, в сущности, мелочи.

      Он одним глазом посматривал на сцену, не обращая внимания на показываемые там глупости. Ему больше нравилось смотреть на тонкий Анин профиль. Но когда на сцену вышла Наталья в спортивном костюме и так похоже спародировала Павла, он уставился на нее и смотрел, не отрываясь.

      – Здорово, правда? – Аня была в восторге. – Я и не подозревала, что можно так точно скопировать человека. Если бы не лицо, я была бы уверена, что это Павел. Все ухватки его, все манеры. Она даже двигалась так же, как он. Как леопард. Он ведь ходит мягко, как большая кошка. И рукой так же постоянно машет.

      Зачарованный Александр с трудом оторвался от сцены и посмотрел на собеседницу.

      – Да, похоже. – Он хотел, чтоб это прозвучало равнодушно, но получилось чуть ли не восторженно.

      – Наконец-то мы хоть в чем-то сошлись во мнениях. А то спорим только. – Аня лукаво ему подмигнула. – Впрочем, с тобой и Жанна постоянно спорит. Уж очень ты самоуверенный. Меня это порой просто бесит.

      Александр удивился. Это он-то самоуверенный? Да он самый уступчивый из всех начальников Ивановки! Он всегда прислушивается к мнению окружающих. Компетентному, конечно.

      Пожав плечами в знак несогласия, повернулся к сцене. И чуть слышно охнул от разочарования: Натальи уже не было, и какой-то глуповатый скетч исполняли уже сотрудники сельсовета. После Натальи смотрелись они скучновато, и Александр снова повернулся к Ане.

      – Чего ты на меня уставился? Сто лет не видел, что ли? На сцену смотри, и мне не мешай!

      Аня была недовольна. Она не понимала, с чего вдруг ее скромная персона так привлекла Жанкиного ухажера. Может, у нее нос в краске измазан? Ей захотелось вытащить зеркальце из сумки, но она вспомнила, что сумки у нее с собой нет. Она ведь не на занятиях в универе. Сердито посмотрев на соседа, увидела, что он послушно пялится на сцену, и успокоилась.

      Александр раздумывал, стоит ли с ней разговаривать, когда она в таком настроении? Или она всегда в таком настроении? Но с другими она вроде разговаривает по-другому. Может быть, рядом с ним она себя чувствует неловко из-за его любви? Он читал где-то, что женщины хорошо чувствуют отношение к себе мужчины.

      Начали хлопать. Концерт окончился. Все поднялись, чтоб перейти в столовую, где были накрыты столы для угощения. На этот раз решили сделать на западный манер – фуршетом. Вдоль стен стояли столы с закусками, и каждый накладывал себе столько, сколько хотел. Аня тут же куда-то испарилась, и, сколько Александр ее не выглядывал, больше не увидел. Наталья тоже не появилась.