Внеземной. В поисках инопланетного разума - Ави Леб

Через несколько часов после появления первых статей в СМИ я был окружен телекамерами. В то время как большая часть Америки была занята промежуточными выборами, сопровождавшимися жесткой политической борьбой, у входа в мой офис на Гарден-стрит в Кембридже, штат Массачусетс, толпились четыре телевизионных группы. Я пытался отвечать на их вопросы, одновременно реагируя на постоянный поток телефонных звонков и электронных писем от репортеров.

Я имел к тому времени некоторый опыт работы с медиа, так как написал уже множество статей на множество тем, но такой уровень внимания с их стороны был в новинку и немного меня ошеломил. Не очень помогало делу и то обстоятельство, что мыслями я в тот момент был в Берлине, где собирался вскоре читать давно готовившуюся лекцию на конференции Падающие стены – подходящее название для мероприятия, посвященного празднованию прорывов, привлекающих интерес общества к последним достижениям в науке и технологиях.

Я помчался домой за своим чемоданом, но не успел вернуться с ним к машине, как подъехала другая съемочная группа, как-то узнавшая мой домашний адрес. Я стоял у своей входной двери, когда репортер задал вопрос: «Вы верите в существование инопланетных цивилизаций?»

«У четверти всех звезд имеются планеты, размером и с температурой на поверхности как у Земли, – ответил я в камеру. – Довольно высокомерно думать, что мы здесь одни».

К тому моменту, когда я приземлился в Берлине, международные медиа уже перехватили эстафету у американских. И все это еще до того, как наша статья была опубликована.

Учитывая интерес со стороны СМИ и то, что мы нуждались в большем количестве фактических материалов для обоснования гипотезы, Astrophysical Journal Letters опубликовали нашу статью 12 ноября. Она вышла в свет всего спустя три дня после того, как я ее отослал, – это самое рекордно быстрое время рецензирования статьи за всю мою научную карьеру.

Я был благодарен им за публикацию работы, это означало, что все большее число ученых будет узнавать о нашей гипотезе и рассматривать ее для объяснения тех данных, что оставил после себя Оумуамуа. Однако я не строил иллюзий, думая, что какая-то заметная часть научного сообщества воспримет теорию об инопланетном происхождении Оумуамуа не как еще одну экзотическую гипотезу. Я предполагал, что большинство не захочет рассматривать эту идею, а некоторые даже будут враждебно настроены. Мне были хорошо знакомы господствующие предубеждения в отношении любых аргументов, говоривших в пользу взглядов, которых придерживались ученые из SETI.

Всплеск интереса со стороны публики – который только вырос после выхода нашей статьи – также казался иронией, когда я начинал думать об относительной уязвимости этой гипотезы. Всего за год до этого, когда были получены свидетельства об аномалии, связанной с атомами водорода (они оказались холоднее, чем это ожидалось для ранней Вселенной), я опубликовал по этому поводу статью с еще одним постдоком из Гарварда, Джулианом Муньосом, в которой предположил, что если темную материю образуют частицы, обладающие очень маленьким электрическим зарядом, то они могут охлаждать космический водород, чем и объясняется обнаруженная аномалия. Несмотря на то что эта гипотеза была опубликована в журнале Nature и была гораздо более умозрительной, чем моя и Биали гипотеза, утверждающая, что Оумуамуа является инопланетной технологией, она привлекла гораздо меньше внимания.

Должен заметить, что, хотя я и сделал себя настолько доступным, насколько позволяли обстоятельства, я не стремился заполучить всеобщее внимание и не испытывал от этого особого удовольствия. В прошлом, когда мне хотелось привлечь интерес СМИ к своей работе, как в случае с «Инициативой Starshot», я был доволен, если даже лишь несколько представителей медиа проявляли любопытство. И хотя на протяжении своей жизни я проходил серьезную профессиональную подготовку в разных областях – никто, в особенности я сам, не подумал включить в нее навыки общения со СМИ. Оглядываясь назад, я думаю, что, может быть, стоило это сделать. Астрономия и астрофизика – это области науки, которые нередко связаны со значительными затратами времени и денег, поэтому никак нельзя забывать об информировании общественности о том, что возможно, а что необходимо.

Сказать, что мое предположение об искусственном происхождении Оумуамуа было встречено неодобрением, – значит выразиться очень мягко. Безусловно, популярные медиа были в восторге, широкая публика – очарована. Но коллеги-ученые были, если можно так выразиться, более осмотрительными.

В июле 2019 года группа по Оумуамуа из Международного института космических наук (ISSI) опубликовала в журнале Nature Astronomy свой однозначный вывод: «Нами не было обнаружено убедительных доказательств в пользу инопланетного происхождения Оумуамуа». В предшествующих параграфах было написано, что выдвинутая мной и Биали теория о внеземной технологии захватывающа, но безосновательна. При этом статья оканчивается списком оставшихся необъясненными «аномалий Оумуамуа», которые авторы называют «открытыми вопросами». Также они признали, что только после того, как модернизированный телескоп обсерватории им. Веры К. Рубин в Чили будет полностью введен в эксплуатацию, мы сможем иметь достаточно данных, чтобы делать выводы о том, «насколько распространены – или редки – такие характеристики, как у Оумуамуа».

У меня никогда не было в планах стать тем, кем меня назвала научная журналистка Мишель Старр: «Enfant terrible[9] гарвардской астрофизики». Я и сейчас отношусь ко всяким аномалиям так же, как и в первый день моей начальной школы, – с иронией, с сомнением, задавая вопросы, и всегда раздумываю достаточно долго над теми последствиями, которые повлечет за собой мой выбор в пользу одной гипотезы или другой. Когда Старр попросила Мэтью Найта, астронома из Университета Мэриленда и одного из участников группы по Оумуамуа ISSI, подытожить выводы группы, он сказал: «Мы никогда не видели ничего похожего на Оумуамуа в Солнечной системе. Он по-прежнему остается загадкой». Затем он добавил: «Но мы предпочитаем опираться на те аналогии, которые нам известны».

Вполне справедливо. Но что случится, если мы начнем копать в загадочном месте, а не в давно и хорошо известном? Какие вопросы возникают перед нами и какие новые пути для поиска ответов сами приходят в голову, когда мы рассматриваем возможности, противоречащие нашим сложившимся представлениям, но согласующиеся с имеющимися у нас данными?

Это не праздный вопрос; данные, которые у нас есть, заставляют нас искать для себя исключительно редкие объяснения. Несколько других астрономов традиционных взглядов, не входящих в упомянутую выше группу, тщательно проанализировали данные о Оумуамуа и пришли к заключению, что только весьма экзотические гипотезы могут объяснить аномальное поведение объекта. Чтобы объяснить все известные факты, они были вынуждены допустить, что Оумуамуа был пушистым объектом,