Грязная Земля. Том 3 - Юрий Викторович Окольнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мой друг опять приглашает нас в гости, – сообщила Эл1с. – Он надеется, что сможет в личной беседе тебя успокоить. К тому же, ты его заинтересовал.
– Да пошёл он, – сквозь зубы проговорил тяжело дышащий Петя.
– Он предлагает пойти нам, – терпеливо поправила его Эл1с.
Он только вздохнул и махнул на неё рукой. Деревянной рукой…
Потом Петя поднялся и всё же сходил на кухню. Очень хотелось пить и есть.
А там он встретил Лёву.
Бледный, заплаканный младший брат судорожно перебирал запасы в холодильнике. Рядом с ним сидели следующие братья – Миша десяти лет и Вася пяти лет.
Пете стало стыдно. Для двенадцатилетнего Лёвы эта ситуация должна была стать тяжелейшим стрессом и испытанием. Его родители – исчезли. Вместо них в комнате – огромные древесные стволы…
… А старший брат то ли пропал, то ли заперся в своей комнате и не отвечает.
– Привет, парни, – слабо улыбнулся Петя. – Вы как?
Лёва, сунувший голову в холодильник, дёрнулся и с грохотом ударился головой о полку. Выскочил наружу, глядя ошалело на Петю. Вася заплакал.
А Лёва бросился к Пете – и обнял его под плечами, крепко прижавшись щекой. И тоже заплакал.
У Пети защипало в глазах. Он вспомнил, что часто был суров с Лёвой, копируя авторитарного отца. Вспомнил, как раздавал бесчисленные подзатыльники, вспомнил, как «строил» младших, пытаясь заставить их делать то, что ему казалось единственно верным…
Иногда Пете было стыдно. А уж сейчас – особенно. Но, к счастью, именно сейчас он просто любил их от всей души – а они его.
– Идите сюда, ребята, – сказал Петя и не выдержал, хлюпнул носом. – Я вас тоже обниму.
Вася сорвался с места и полез обниматься к Пете и Лёве, размазывая слёзы по лицу. Более старший Миша засмущался – но тоже присоединился к объятиям.
Потом они сели есть. Петя организовал обед, с легкой опаской прикидывая, что на сегодня еды ещё хватит – а вот на завтра уже надо бы сходить в магазин…
… «Какой нахрен магазин?» – сказал себе Петя. – «Тут неясно, остались ли люди в нашем городе, да и вообще на Земле?».
Он перевёл взгляд за окно. За пыльным стеклом было видно, что деревья пролезли в большинство окон домов напротив.
– Не пробовали звонить в полицию, в больницы? – на всякий случай спросил Петя братьев.
– Нет, – сказал Лёва и в его глазах снова сверкнули слёзы. – Телефон же в комнате у родителей…
– Прости, – Петя тоже ощутил укол горечи и скривился.
– Телефон звонил, кстати, – вспомнил Лёва. – Несколько раз. Я подходил к комнате… Но побоялся проверять. А компьютер только у тебя, а твоя комната заперта…
– Телефон звенел несколько раз? – задумчиво повторил Петя.
«Блин, а что там у друзей?»
– Ладно, ребята, вы кушайте, а потом можете в своей комнате посидеть с книжками, хорошо? Или с приставкой вашей, Денди…
– Она старьё! – заявил Миша безапеляционно. – Дай мы у тебя поиграем!
– Ну вот пойду в гости к одному другу, тогда и поиграете, – вздохнул Петя.
Он вернулся в комнату, огляделся, потом пошарился по вещам – и спросил мирно ждущую Эл1с:
– Тут мой айфон новый не валялся?
– Валялся, – кивнула Эл1с. – Он звонил, я выключила.
– Почему? – снова напрягся Петя. – Это же мои друзья могли быть!
– Ты не мог проснуться, будучи под седативным воздействием травы, – пояснила Эл1с. – А эти звуки тревожили твой сон. А я не могу позволить причинять тебе вред!
– Да с чего это? – удивился Петя.
– Первый закон! – в голосе Эл1с была терпеливая улыбка.
– Да ладно! – Петя от удивления распахнул рот. – Азимовский? Откуда у тебя там законы? У тебя ведь мозг – не набор кода, а сборная солянка! Микс моих матриц и всяческих воздействий, наложенный на инопланетную нейросеть на основе травы! Нейросеть из ТРАВЫ, простите мой марсианский! Как тебе такое, Илон Маск? Всё, как он любит! Нейросети, трава, мозги и марсиане – всё в одной деревянной голове!..
Петин поток красноречия выдохся. Эл1с вежливо его дослушала, а потом сказала:
– Но ты же вложил мне в голову три закона!
Петя непонимающе сощурился, потом нетерпеливо помотал головой
– Да нет же, я же тебе говорю… – и осёкся на миг, неуверенно продолжив. – Эээээ… Ты серьёзно? Это же шутка была. Я уже и забыл даже!
– Я серьёзно!
Она наклонила голову, а потом залезла железной рукой в копну травяных волос внизу затылка. Трава зашелестела, и в руку Эл1с выползла бумажка в изоленте, надёжно защищенная от воздействия воды и прочих горестей этим дешёвым аналогом ламинирования. Эл1с протянула бумажку Пете и он со смешанными чувствами поднёс её к глазам, читая про себя:
«Первый закон – робот не может нанести вред человеку или допустить нанесение вреда человеку.
Второй закон – робот не может нанести вред себе или допустить нанесение вреда себе.
Третий закон – робот должен выполнять приказы хозяина.
Четвёртый закон – робот должен выполнять приказы остальных людей.
Пятый закон – Первый закон приоритетнее Второго закона. Второй закон приоритетнее Третьего закона. Третий закон приоритетнее Четвёртого закона.»
Петя лишь крякнул, перечитывая известные «Три закона робототехники» за авторством Айзека Азимова, доработанные Петром Тупициным.
– Что-то тут не то, – Петя наморщил нос. – Ты хочешь сказать, что раз эта информация была у тебя в голове, то она стала твоим законом?
– Эта информация была у меня в голове, и она стала моим законом, – проговорила Эл1с. – Причинно-следственная связь здесь не обязательна, но корреляция тут очевидна.
– Дурдом, – вздохнул Петя. – Я себя ощущаю, как персонаж пародийной книжки Белянина. Моя жена – робот!
– Спасибо, дорогой! – Эл1с застенчиво поднесла одну руку к лицу, а другой сделала изящный жест, означающий «ой, вы меня смущаете!».
– Дурдом! – Петя засмеялся, а потом посерьёзнел. – Ладно, три закона – это хорошо. Вопрос тогда другой – кто мне звонил? Где айфон?
Эл1с вытащила айфон из-под кровати и протянула Пете.
Ребята и зверята
Несмотря на внешнюю невозмутимость, Рафика тоже ощущал постоянный стресс. Он не забывал о том, что дома остались заключенные в деревьях родители, которые медленно, но верно превращаются в таких же зелёных инопланетян, как и Алисины бабки.
А ещё Рафик постоянно вспоминал Миртруму, сидящую в окружении хищной, ищущей травы. Вспоминал напряжение на её лице, её нечеловеческий фокус и предельную концентрацию. Вспоминал, как старушка исхудала и
