Gaikokujin - Gokudo Yakudzaki

– Правда, – я слегка улыбнулась.

– Я люблю тебя, – он собрал мои волосы, и нежно поцеловал шею.

– Я тоже тебя люблю.

– Сегодня я видел сон, что у нас первый ребёнок будет мальчик. От этого я проснулся счастливым, и так сильно испугался, когда тебе угрожала опасность. Лэйко, сходи к своему врачу, может быть, в тебе уже есть маленькая жизнь, – Сэберо аккуратно прикоснулся к моему животу.

– Я схожу, – я поцеловала его.

Возвращаясь из офиса, я заехала в "Сад нерождённых детей".

Храм Дзодзедзи в Токио, построенный в 14 веке, раньше считался семейным храмом сегунов Токугава, которые правили островом с 1600 по 1868 год. Интересен он тем, что в нем находится уникальная для всего мира достопримечательность – Сад нерожденных детей. Здесь на земле располагается множество причудливых каменных статуй Дзидо, которого местные жители считают богом путешествий. Некоторые из них украшены одеждой или игрушками. Каждая статуя – это нерожденный ребенок.

Туристы и посетители зачастую приходят на территорию храма, чтобы полюбоваться на усыпальницу династии Токугава или своими глазами увидеть древние буддистские монументы. Сам же сад местные жители считают местом жутким и мрачным. Статуи, отдаленно напоминающие маленького ребенка, изображают детей, которые родились мертвыми или не появились на свет из-за выкидыша и даже аборта.

В Японии принято придерживаться традиций. Родители, потерявшие своего ребенка, могут утешить себя, выбрав одну из каменных статуй. Они украшают ее детской одеждой, ставят рядом игрушки. Подобные действия помогают им пережить тяжелую утрату. Родители также могут сделать пожертвование богу Дзидо, который считается защитником женщин и детей. Так они могут быть уверены, что душа неродившегося ребенка благополучно отправится в загробный мир.

Каждый месяц в храме Дзодзедзи проводится традиционная церемония Мизуко Куйо, посетить которую могут все японцы, потерявшие ребенка еще до его рождения. Участники приносят с собой небольшие мешочки из красной ткани, чтобы сделать подношение выбранному божеству, например, Дзидзо или даже Иисусу. Священник поджигает ладан и начинает петь. Сама церемония проходит довольно быстро, но оказывает сильное воздействие на родителей. Мешочки с подношением будут лежать у статуй в течение месяца, а потом их перенесут на специальный забор в саду.

Я подошла к одной из статуй, на ней была надета синяя вязаная шапочка. Рядом стояли голубые пинетки, и лежал небольшой букет пионов.

Я наклонилась к статуи, сзади подошла молодая пара. Девушка заменила букет на новый. Вместе с мужем они прочитали молитву, и ушли. Когда я посмотрела в её глаза, то мне показалось, что я утону в этой печали, как в океане. Глаза девушки настолько были красивые, но печаль и темнота убивала в них всё живое.

Следом за этой парой, ко мне подошёл мужчина, он работал в этом саду.

– Что за горе произошло в их семье? – Неловко спросила я.

– У них умер ребёнок. Мальчику было десять месяцев.

– Он заболел?

– Нет. Уснул и не проснулся. Врачи не могут дать этому объяснение. Теперь у них больше не будет детей.

– Почему?

– Кто-то из родителей совершил грех.

И они оба обречены, страдать всю жизнь. Даже если каждый из них найдёт свою вторую любовь, они никогда не будут счастливы.

– Неужели это…

– Нужно быть аккуратным в своих желаниях и делах. Иначе ваши дети будут отвечать за это, – мужчина посмотрел на меня.

Я опустила рукав до кисти, чтобы он не увидел татуировку.

– Кем бы вы ни были, ваш ребёнок или дети ни в чём не виноваты.

– Даже якудза..

– Я уже сказал, это не имеет никакого значения. Вы будете так же сильно любить своего ребёнка и переживать за него. Потому что вы – мать. Якудза вы или обычная женщина, для своего ребёнка вы – мама. Одна и единственная. Любите его и себя.

Припарковав автомибиль на стоянке, я взяла чёрный пакет и направилась к себе домой. Открыв дверь в подъезд, я почувствовала, что на мою спину что-то плеснули. Обернувшись, передо мной стояла Ацуко с банкой в руках. Она хотела плеснуть кислоту мне в лицо, но я зашла спиной к ней.

Банка выпала из ее рук и разбилась, Ацуко убежала, я поднялась к себе в квартиру. Сняв рубашку, я промыла рану от кислоты ледяной водой. Брызги слегка задели шею, но на лицо ничего не попало. В мою дверь кто-то позвонил, я открыла, без какой либо о торожности. Там стояла Ацуко.

– Не смей подходить к моему мужу, мерзавка! – достав из кармана нож, она размахнулась. Ацуко хотела порезать мне лицо ножом, я увернулась, лезвие прошло по моему животу. Мне удалось выбить нож из её рук. Она была напугана и быстро убежала с места преступления. Кровь вытекала из моей пульсирующей раны. Я еле – еле, подползла к тумбе, где стоял телефон. Позвонив в скорую, я сказала им свой адрес, что было дальше, я не помню. Мой разум отключился, я потеряла сознание от большого количества потерянной крови.

"Диссоциация – психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. В результате работы этого механизма человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто оно происходит не с ним, а с кем-то посторонним. Такая «диссоциированная» позиция защищает от избыточных, непереносимых эмоций".

Когда сознание вернулось ко мне, я увидела Сэберо. На нём был белый халат.

– Лэйко, ты очнулась, – он взял меня за руку.

– Сэберо, это была Ацуко.

– Я смотрел камеры.

– Убей её, – я посмотрела на него холодным взглядом.

– Твоё слово для меня закон.

Сжав его пальцы, я не отводила от него взгляд.

Сэберо встал со стула, повесил халат на выступ кровати.

– Завтра к тебе придёт пресса, придумай, что скажешь им.

– Зачем они хотят брать у меня интервью?

– Этим случаем заинтересовался директор популярной газеты "Big Tokyo", им нельзя отказать.

**Сэберо**

Я в ярости забежал домой, Ацуко лежала на диване.

– Любимый, ты уже дома?

– Какая же ты стерва, – я ударил её по лицу.

– Зачем ты это делаешь? – Она заплакала.

– Думаешь, я не знаю, что ты хотела убить Лэйко?! Тварь! – Я ещё раз ударил Ацуко по спине.

– Пожалуйста, перестань! – Кричала девушка.

– Как же я ненавижу тебя! – Я начал трясти её за плечи.

Она плакала и начала биться в истерики. Я взял в руки подушку и начал душить её. Ацуко сопротивлялась, я держал её ноги и прижимал подушку сильнее, чтобы воздух не поступал к ней.

– Что ты творишь негодник!?

В комнату забежал мой отец, он столкнул меня на пол. Ацуко до сих пор тряслась от страха.

– И..из.. Изэнэджи – сан, это я виновата, – голос Ацуко дрожал, и на плохо говорила. – Я.. я… я хот – т – тел – л – ла убить Лэйко.

– Что здесь вообще происходит!? Вы с ума все посходили! Одна кислотой плескает, потом ножом зарезать хочет. Другой врывается в