Школа Добра и Зла - Зоман Чейнани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Меня....тошнит, — Дот начала задыхаться, как верблюд, перегревшийся на солнце.
— Если она сейчас наблюет рядом со мной, то я выкину её из башни, — пригрозила Эстер.
Пока Софи взбиралась, она старалась не думать о прыщах, блевотине и гнойниках Хорта, который пытался втиснуться рядом с ней.
— Знаю, ты ненавидишь меня, — с нажимом сказал он. Она прижалась вправо, чтобы не подпустить его, он попытался зайти с левой стороны. — Но это было состязание и мне не хотелось, чтобы ты провалилась и...
Софи отпихнула его локтем и помчалась вверх по ступенькам, с отчаянным желанием доказать новому учителю, что она попала не в то место. К несчастью этим учителем оказался Кастор.
— НУ РАЗУМЕЕТСЯ В МОЕЙ ГРУППЕ ЧТЕЦ.
Но еще хуже было то, что его помощником был Бизл — краснокожий гном, которому Софи отвесила накануне пощечину на стремянке. Увидев её лицо все в волдырях, он мерзко хихикнул, будто гиена:
— Уродливая ведьма!
Голова Кастора, смещенная от центра на массивном псином теле, не была удивлена.
— Теперь ты довольно отвратительна, каковой и являешься, — проворчал он, и отправил Бизла за жимолостью, которая быстро восстановила лица злодеев. В то время как все застонали от разочарования, Софи вздохнула с облегчением.
— Победите ли вы или проиграете в сражении зависит от компетенции и лояльности вашего приспешника! — сказал Кастор. — Разумеется кое-то из вас сам в итоге станет приспешником, чья жизнь будет зависеть от силы вашего Преуспевшего. Посему, если хотите остаться в живых, внимайте!
Софи стиснула зубы. Агата скорее всего где-то там распевает серенады с голубками, а она здесь должна вступить в схватку с кровожадными головорезами.
— А вот и первое испытание. Как приручить... — Кастор отступил в сторону. — Золотую Гусыню.
Софи уставилась на изящную золотоперую птицу, которая преспокойно спала в своем гнезде позади Кастора.
— Но Золотые Гусыни ненавидит злодеев, — хмуро сказала Анадиль.
— Что означает, если сможете совладать с Гусыней, то укротить горного тролля будет раз плюнуть, — сказал Кастор.
Гусыня открыла жемчужно голубые глаза оглядела злодейскую аудиторию и улыбнулась.
— А чего это она улыбается? — спросила Дот.
— Потому что понимает, что мы попусту тратим время, — сказала Эстер. — Золотые Гусыни имеют дело только со Счастливцами.
— Оправдания и отговорки, — зевнул Кастор. — Ваша задача состоит в том, чтобы заставить эту тварь снести одно из своих дорогущих яиц. Чем больше будет яйцо, тем выше оценка.
Сердцебиение Софи участилось. Если птица слушается только Добрых, то она могла бы доказать здесь и сейчас, что не имеет ничего общего с этими чудовищами! И для этого всего лишь нужно заставить Гусыню снести самое большое яйцо!
На стене Колокольни Кастор вырезал пять принципов по приручению приспешников:
1. Приказывать
2. Насмехаться
3. Обманывать
4. Подкупать
5. Стращать
— А теперь не смейте стращать мерзкую птицу, пока не пройдете по первым четырем пунктам, — предупредил Кастор — Если будете задирать приспешников, то и им ничто не помешает ответить вам тем же.
Софи убедилась, что оказалась последней в очереди и наблюдала как первые пять детей потерпели фиаско, даже Векс, который зашел так далеко, что схватил гусыню за горло, только для того, чтобы увидеть, как та снова заулыбалась.
Каким-то чудом первым преуспел Хорт. Он попытался рявкать на гусыню «снеси яйцо», называя её «дура» и приманивал червем, пока не сдался и не пнул гнездо. Вот, чего уж никак нельзя было делать. В мгновение око, Гусыня натянула его тунику ему на голову, и ослепленный Хорт вскрикнул и врезался в стену. (Софи дала себе слово, что если еще хоть раз увидит этого мальчишку без одежды, то выколет себе глаза.) Но Гусыня похоже развеселилась. Она захлопала крыльями, сдавленно хихикнула и так пронзительно заклекатала, что потеряла самообладание и снесла золотое яйцо размером с монету.
Хорт ошеломленный своим триумфом, поднял яйцо вверх: — Я победил!
— Ага, ну верно, в пылу сражения, у тебя как раз найдется время, чтобы обнажиться и заставить свою Гусыню облажаться, — рявкнул Кастор.
Однако, пес сказал, что победит тот, кто получит самое большое яйцо, потому остальные Несчастливцы стали подражать тактике Хорта. Дот корчила рожи, Раван показывала театр теней, Анадиль щекотала птицу пером, а лысый рыхлый Брон к восторгу птицы уселся на Бизла. (— Вонючий колдун! — орал гном.)
Сердито глядя на все это, Эстер подошла и ударила Гусыню в живот. Та снесла яйцо величиной с кулак.
— Дилетанты, — усмехнулась она.
А потом наступила очередь Софи.
Она приблизилась к Золотой гусыне, которая похоже была истощена от смеха и несения яиц. Но, когда Гусыня встретилась взглядом с глазами Софи, она перестала моргать и застыла будто статуя, изучая девушку с головы до ног. На мгновение Софи ощутила жуткий холод, который пронзил все её тело, словно она впустила незнакомца себе в душу. Но затем, когда она взглянула в добрые умные глаза — ощутила надежду. Разумеется, Гусыня видела, что Софи отличается от остальных.
Да, ты определенно отличаешься.
Софи отступила назад. Она посмотрела по сторонам, вдруг еще кто-нибудь слышал мысли птицы. Но остальные Несчастливцы так и излучали нетерпение, когда же она уже закончит, чтобы они могли получить свои оценки.
Софи повернулась к Гусыне.
«Ты слышишь мои мысли?»
«Они довольно громкие», — ответила Гусыня.
«А как же остальные?»
«Нет. Только тебя».
«Потому что я Добрая?» — улыбнулась Софи.
«Я могу дать тебе все, что ты хочешь, — сказала Гусыня. — Я могу заставить увидеть их, что ты принцесса. Одно прекрасное яйцо, и они доставят тебя твоему принцу».
Софи упала на колени.
«Пожалуйста! Я сделаю для тебя все, что угодно. Только помоги».
Птица улыбнулась.
«Закрой глаза и загадай желание».
Софи с облегчением закрыла глаза. И в это сказочное мгновение, она пожелала Тедроса, своего прекрасного идеального принца, который мог сделать её счастливой...
Вдруг ей подумалось, не рассказала ли ему Агата, что они подруги. Она очень надеялась, что нет.
Все хором вокруг неё вздохнули. Софи открыла глаза и увидела, что золотые перья Гусыни поседели. Её глаза потемнели, превратившись из голубых в черные. Теплая улыбка померкла.
И определенно не появилось никакого яйца.
— Что случилось! — озираясь по сторонам, вскрикнула Софи. — Что это значит?
Кастор будто окаменел.
— Это значит, что она скорее лишится своей силы, чем поможет тебе.
Над головой Софи загорелась «1», будто дьяволова корона.
— Не доводилось в жизни видеть прекраснее зла, — тихо промолвил Кастор.
Ошеломленная Софи наблюдала за тем, как её одноклассники жмутся друг к дружке, словно перепуганные мальки - все, за исключением Эстер, сверкающей глазами, которая будто только что обнаружила свою конкуренцию. Бизл позади неё в темном углу вздрогнул.
— Величайшая Ведьма! — пискнул он.
— Нет, нет, нет! — закричала Софи. — Никакая не Великая ведьма!
Но Бизл уверенно кивнул:
— Ведьма Величайшая из величайших!
Софи повернулась к Гусыни.
«Что же я наделала!»
Но Гусыня, серая как туман, смотрела на неё, словно никогда её в жизни не видела и издала самый обычный клекот.
Клекот эхом отразился от Колокольни и пересек ров, проник в парящую серебристую башню, которая разделила залив на две части. В окне появился силуэт, который пристально оглядел свои владения.
Дюжины дымчатых оценок — яркими красками, вспыхнувшие на стороне школы Добра, темными и мрачными в школе Зла — поднялись над обеими школами, пролетели над водой и подлетели к его окну, словно воздушные шарики, влекомые ветром. Каждая подлетевшая оценка, которой он касался, пробегая по ней пальцами сквозь дым, давала ему возможность увидеть, чья это была оценка и как была получена. Он «просматривал» оценки, дюжина за дюжиной, пока не дошел до той, которую искал: горящую красным пламенем «1», показавшую свою историю в потоке образов.
