Плохой Принц Чарли - Джон Мур

— Так зачем же тогда ее навязывать? Ваше Высочество, по моему личному мнению, похоже, во всей стране у вас не осталось ни одного сторонника. Несомненно, это крайне не приятно, когда все тебя так ненавидят.

— Меня не волнует, что другие думают обо мне, — сказал Чарли, но в конце предложения голос его предательски дрогнул. Да, это не приятно. Но объяснить все Поллоксу он не мог.

Он продолжал работать долгие летние дни напролет, лишь иногда отвлекаясь на редкие визиты к Кэтрин.

Ей, должно быть, одиноко, сказал он себе. И она скучает. Конечно, у нее просторные апартаменты, но она там совсем одна, если не считать постоянного присутствия ее персональных горничных. И Розалинд, конечно. И визитов Ораторио. И других ее друзей. И членов различных клубов, благотворительных организаций и обществ, в которых она состоит. И непрерывного потока дамасских дворян, стремящихся выразить свое почтение и утешить по случаю утери свободы. По сути, Чарли пришлось записаться за три дня к ней на прием. Но он навещал ее так часто, как только мог. Потому что, напомнил он себе, ей было необыкновенно грустно и одиноко.

— Все идет по плану, — сказала Кэтрин Чарли. — Перестань выглядеть таким озабоченным.

Они находились в ее покоях. Она сунула ему в руки чашку с чаем. Чарли отхлебнул, не ощущая вкуса. Здесь только что закончилось собрание Дамасского Общества Дам-Садоводов, которое возглавляла Кэтрин. Все они поспешили откланяться, как только Чарли вошел, наградив принца взглядами, полными враждебного неодобрения. Принц выдержал их с каменным лицом.

— Необходимо поторопиться, — сказал Чарли. — Запасы провизии на исходе. Чем занят Фортескью? Скоро наступит осень. Если он будет и дальше ждать, то перевалы завалит снегом и доставить продовольствие будет невозможно.

— Лепешку? — спросила Кэтрин. Чарли покачал головой. — Тост? Чарли, осень еще не скоро. Фортескью должен убедиться, что в Ноиле все спокойно, прежде чем выведет войска из страны. Кроме того, народ не станет бунтовать до тех пор, пока не найдется лидер, способный вдохновить их. Паки и Грегори работают над этим. Дай им время.

— Просто я не хочу, чтобы они страдали дольше, чем это необходимо. Когда людям не хватает еды, они становятся более восприимчивы к болезням. Если у нас ко всему прочему случится еще и эпидемия, мы окажемся в критическом положении.

— Да, они хотят есть. Но они не умирают с голоду. Всем нам придется пережить тяжелые времена в Дамаске.

— Мне не нравится смотреть, как люди голодают.

— Мне не нравится смотреть, как ты голодаешь, Чарли. Съешь тост.

— Нет, спасибо.

Кэтрин встала рядом с Чарли и обняла его за талию. По его позвоночнику пронесся электрический разряд. Она была одета в белые сандалии и цветастое летнее платье. По его подолу шли оборки, а лиф украшали кружева. Оно было таким легким и соблазнительным. Принцу стало жарко.

— Чарли, — мягко сказала она. — Людей очень много. А ты один. Отказываясь от еды, ты не накормишь их всех.

Чарли вздохнул.

— Полагаю, ты права.

Он позволил ей увлечь себя к чайному столику, где он намазал немного крема на лепешку своим новым кинжалом. Она стояла рядом и гладила его грудь, пока он ел.

— У нас есть план. Ты делаешь все, что можешь… Чарли, что это?

Кэтрин расстегнула пуговицу и запустила руки под его черную шелковую рубашку. Чарли почувствовал, как ее пальцы двигаются вдоль его груди. Пальцы были теплыми. Все комната наполнилась теплом.

— Золотая цепочка? Зачем, Чарли? — Кэтрин весело хихикнула. Принцу ее смех показался звуками серебряной флейты. — Никогда не думала, что ты носишь ювелирные украшения.

Она накрутила цепочку на свой мизинец. Чарли сделал глоток чая.

— Мне ее дала Верховная Жрица Матери.

Рука Кэтрин замерла.

— Вот как? — сказала она. — Верховная Жрица?

— Ну, да, — ответил Чарли, внезапно почувствовав, что сказал что-то не то.

— Ты чудовище! — воскликнула Кэтрин. Она отпустила цепочку и бросилась на пол, как только раздался звук поворачивающейся дверной ручки. — Животное! Я никогда не выйду за тебя! Никогда, слышишь? И мне не важно, что ты со мной сделаешь!

Когда вошла горничная, Кэтрин безутешно рыдала в полный голос. Служанка тихо убрала чашки и отодвинула столик, бросая холодные взгляды на принца, который молча стоял с кинжалом в руке и глядел на распростертую у его ног девушку. Как только горничная вышла, плотно закрыв за собой дверь, Кэтрин вскочила на ноги.

— Какая у нее прическа?

— У кого?

— У Верховной Жрицы, дурачок. Во что она была одета?

— Ни во что, насколько я помню.

Кэтрин сделала шаг назад, сцепила руки и посмотрела на принца прищуренными глазами.

— Она симпатичная? — спросила она тоном, ясно дававшим понять, что на этот вопрос существует правильный и не правильный ответ.

— О, полагаю, некоторым мужчинам она могла бы понравится.

— Хммм, — она размышляла над его ответом. — Храм Матери уже давно существует. По идее, Верховная Жрица должна быть уже старухой.

— Она около пенсионного возраста.

— А. Ну, тогда ладно, — когда Кэтрин застегивала пуговицу на рубашке Чарли, ему показалось, что она позволила пальцам чуть дольше необходимого задержаться на его коже. — Милая цепочка, Ваше Высочество, и я уверена, она не просто так подарила ее, но мне кажется, что золотые украшения тебе не подходят. Конечно, это всего лишь мое личное мнение.

— Я ценю твое мнение, — ответил Чарли, который никогда не носил ювелирных украшений и считал что, никакие из них ему не идут.

— Ты не думал о серебре? Я думаю, серебро намного лучше смотрится на мужчине, особенно если у него темные глаза и волосы, — она протянула руку и погладила Чарли по волосам.

Он подумал, что его сердце сейчас разорвется.

— Возможно, — продолжала она, — мы могли бы вместе сходить по магазинам в Ноиле, и я могла бы помочь тебе выбрать что-нибудь подходящее.

— В Ноиле?

— Когда все закончится, разумеется. Я надеюсь провести в Ноиле некоторое время. Ты будешь изгнан из Дамаска, но сможешь появляться в Ноиле. Я знаю, ты собираешься продолжить учебу в Битбургене, но уверена, у тебя найдется время, чтобы навестить меня. — Уже обе руки гладили его волосы. Ее зеленые глаза, огромные и неотразимые, смотрели в его. — Ты же приедешь проведать меня, да?

— Я не собирался сразу же возвращаться в Битбурген, — ответил он, несмотря на то, что до этого момента собирался сделать именно это. — Я и сам хотел провести некоторое время в Ноиле. У меня там… ммм… дела.

— Великолепно! Устроим свидание. — Она одарила его кратким объятьем. Чересчур кратким, по мнению Чарли. — Поллокс рассказывал мне, что ты ходил в театр. Ты любишь оперу? В Ноиле есть замечательная оперная труппа. Мне бы хотелось тебя с ними познакомить.

— С удовольствием, — ответил Чарли.

— Заодно мы должны посмотреть… ох! — Это была реакция на очередной стук в дверь. В мгновение ока Кэтрин оказалась на другом конце комнаты, лицо ее пылало, волосы растрепались. — Дикарь! — прошипела она, когда в комнату вошел Ораторио. — Есть ли предел твоим порокам?

— Ммм, сир? — произнес гвардеец, стараясь незаметно от принца послать Кэтрин сочувствующий взгляд.

Девушка дождалась, пока рыцарь повернется к ней спиной, и принялась посылать Чарли обольстительные улыбки.

— Что у тебя?

— Маг Джереми прислал сообщение. Он говорит, они сделали то, о чем вы просили. Он утверждает, будто вы говорили, что это очень важно и хотели, чтобы он известил вас немедленно.

— А? Да, верно, — ответил ему Чарли.

Ему трудно было сконцентрироваться. Кэтрин приоткрыла ротик и провела язычком по зубам. Чарли заставил себя сосредоточить внимание на Ораторио.

— Разыщи Поллокса и вели ему ждать меня там. Никого больше не пускай в башню магов. А ты, — притворно сказал он Кэтрин, — ты покоришься мне, или… До сих пор я был терпелив, но терпение мое не бесконечно. Ха-ха!

Он закончил свою речь, как он надеялся, дьявольским смехом. Лицо Кэтрин не отражало ничего, кроме страдания. До тех пор, пока Ораторио не покинул комнату. Затем она послала Чарли воздушный поцелуй и захлопнула дверь.

Принц взлетел по ступеням в магическую лабораторию, завернул за угол к кабинету Тессалониуса и внезапно остановился в изумлении. Каменный дверной проем оплавился и раскололся от воздействия высокой температуры. Тяжелая деревянная дверь обуглилась со всех четырех сторон, в том месте, где раньше был замок, зияла черная прожженная дыра. От засова осталась лишь остывшая лужица расплавленного металла. Латунные петли, хотя и искривились, но все же уцелели, и дверь была приоткрыта на пару сантиметров. Как ни странно, Чарли не почувствовал ни следов дыма, ни запаха гари. Дальше по коридору слышался женский плач.