Мир глазами ясновидящих - Алексей Роман Фад

Глава XI

Когда происходит то, чего не может быть никогда

Образование и образованность • нормальные академики и паранормальные колдуны • табу и принципы • что такое хорошо и что такое плохо • проклятие и намоленная икона

В предыдущих главах мы попытались в общих чертах изложить то, чем обычно занимаемся с нашими клиентами, с какими проблемами и чаяниями они идут к нам и каковы бывают результаты нашей работы. В этой главе постараемся рассказать подробнее о том, можем ли мы управлять своим даром. А также о том, что входит в нашу компетенцию, а что — нет. Начнем свой рассказ опять с вопросов, которые нам постоянно задают многие люди: являются ли способности, ниспосланные нам свыше, какой-то неосознанной стихией и можем ли мы ими управлять и развивать их? Есть ли у нас какая-либо специализация? Часто ли нам приходится заглядывать в книги, что-то совершенствовать в своей области, проводить для самих себя, фигурально говоря, «курсы повышения квалификации»?

Осмелимся заявить, что наш дар является категорией достаточно управляемой. Когда это необходимо в процессе анализа какой-то ситуации или обряда, мы можем «включить» его. Но можем и выключить, чтобы не тратить энергию зря. Часто спрашивают, может ли эта стихия сама вырваться из-под контроля и нанести вред кому-то помимо нашей воли? Ну, наверное, может. Только для этого нас надо очень сильно разозлить. Но вообще-то сделать это достаточно трудно, мы очень четко контролируем наши эмоции. Спокойствие — это одна из главных составляющих нашей работы. Наверное, как и у любого суперпрофессионала. Спешим успокоить читателя: мы используем свою силу только по назначению.

Вопрос о совершенствовании наших способностей требует более обстоятельного ответа. Их, как и любой дар, конечно, приходится развивать. Наверное, это кому-то покажется банальным, но мы в своей жизни руководствуемся таким принципом: когда человек входит в «стопор» и перестает двигаться вперед, он напоминает застоявшуюся в бочке скисшую воду. Не скиснуть нам помогают книги. Мы следим за всевозможной информацией в своей области, читаем, просматриваем определенные издания. Иногда берем оттуда какое-то рациональное зерно, делаем выводы и двигаемся дальше.

Некоторые из книг мы довольно часто используем в работе. В частности, написанную известным математиком и астрологом Юрием Грабарем книгу «Предсказатель судьбы или календарь жизни». Там по каждой дате рождения указывается жизненный код человека и код его здоровья. Эти данные математически вычислены. Когда мы видим, что нашему клиенту грозит что-то из ряда вон выходящее, а может быть, даже смертельно опасное, мы сверяемся с расчетами, приведенными в этой книге. И если выясняем, что жизненный код этого человека совпадает с нашим видением, то приходим к окончательному выводу, что печальный прогноз скорее всего сбудется.

Дар, который нам дан, наверное, не мог бы быть столь успешно реализован, если бы не полученные в учебных заведениях базовые знания, а также стремление к постоянному пополнению информации о существующем мире. Сказывается и наша стартовая карма. В нашей семье всегда читали книги и стремились к образованию. Это относится к элементарным вещам: истории, географии, литературе и всего остального, что должен знать каждый. Но использовать в практической деятельности какие-то традиционные знания нам не приходится. У нас своя специфика и наука, которую невозможно преподать другим. А как уже было сказано, научить человека делать чудеса невозможно.

Роман Фад:

— Иногда нас спрашивают: хватает ли нам наших знаний, интеллекта при общении с каким-то высокообразованными людьми: профессорами или академиками, приходящими к нам на прием? Вопрос неоднозначный. Наверное, если бы мы стали спорить с ними об их науке, то знаний бы явно не хватило и это выглядело бы смешно. Но ведь академик приходит к нам, когда все его знания, которые он получил логическим путем, перестают объяснять причину того, что с ним происходит. Ведь образование — это запрограммированная, привычная картина мира. Через традиционное образование человека программируют, ему совершенно четко рассказывают, что может быть, а чего быть не может. И когда вдруг происходит то, чего быть не может, он начинает раздваиваться. С одной стороны, у него совершенно четкая установка, что этого не может быть никогда. (Тем более что он сам уже не один раз это доказывал, вещая с разных кафедр). И вдруг это с ним происходит! Вот тогда у него действительно один путь — к нам. Уже говорилось, что мы относим себя к паранормальным «особям». И то, что происходит с этим академиком и вызывает в нем священный трепет, это уже наша ипостась, наша область знаний. Мы в этом разбираемся профессионально, мы можем все это объяснить, а потом снять, развернуть и т.д. В этом и есть основная разница между нормальными академиками и паранормальными колдунами. Но мы ни в коем случае не хотим сказать, что люди не должны учиться. Это личный выбор каждого человека. Но при этом, когда человек идет учиться, он не должен, как уже было сказано, делать очень большую ставку на образование. Оно, возможно, поможет ему в жизни, но вовсе не является гарантом того, что жизнь у него сложится так, как он этого хочет.

Мы, подобно ученым, не можем разложить по полочкам и систематизировать нашу «науку». Может быть, потому что это скорее не наука, а искусство. А поверить алгеброй гармонию, как говорил наш великий поэт, невозможно. Но, несмотря на то, что мы еще не написали «свод правил и законов», регламентирующих нашу деятельность, у нас в процессе работы интуитивно сложились некие этические или практические принципы, которыми мы руководствуемся в повседневности. Мы, естественно, можем не всё, всё могут только боги. Но мы можем достаточно многое. Хотя сами для себя определяем ту грань, которую не перейдем никогда. Мы действительно обладаем даром и огромной силой, которую можем направить в любом направлении. Но работаем только на защиту нашего клиента и никогда не позволяем себе прямой агрессии, прямых нападений. Хотя мы никогда не притворялись святыми, спасателями или спасителями. Напротив, всегда и везде, в любых средствах массовой информации мы говорили, что мы — колдуны, а значит — язычники. Что мы выполняем порой очень серьезные заказы и за этим к нам едут люди. Честно признаемся, что жестких табу у нас нет. И то, будем ли мы работать с этим человеком и возьмемся ли за этот заказ, определяется очень многими факторами, прежде всего личностью человека, с которым мы работаем, и тем, что конкретно он хочет от нас получить. Но если мы беремся за дело, то делаем его уже наверняка. Выше мы уже говорили, что можем вытащить девять случаев из десяти. Напрашивается вопрос: в каких случаях мы не беремся за то или иное дело? Ответ однозначный: не беремся тогда, когда не видим результата.

«Ну и ну! — воскликнет впечатлительный читатель. — Раз у них нет никаких табу, значит, они, обладая такой сверхъестественной силой, могут намеренно нанести вред человеку?!» Наш ответ может повергнуть такого читателя в еще больший шок. Мы не пользуемся терминами: плохо — хорошо, правда — не правда, справедливо — не справедливо. На наш взгляд, эти категории надуманны, во всяком случае весьма относительны. У каждого своя правда, своя справедливость, свои «хорошо» и «плохо». Вспомним известного маньяка Чикатило: казалось бы, монстр! А он ведь был отличным семьянином, добропорядочным человеком, которого все любили. Мы, конечно, вовсе его не оправдываем, просто все зависит от того, с какой точки смотреть на ту или иную ситуацию. Поэтому, отвечая прямо на тот вопрос, с которого начался этот абзац, ответим: да, мы можем нанести вред, и даже непоправимый вред, более того — смертельный вред! Но делаем мы это только в случаях самообороны.

Но все же неправильно было бы думать, что для нас не существуют морально-этические нормы. Если мы решаем негативно воздействовать на человека, мы в первую очередь просматриваем его изнутри и решаем, заслуживает ли он этого. Если, например, к нам приходит человек и говорит, что некто его ненавидит, обижает и т.д., а мы видим, что это не так, то, естественно, такому «просителю» отказываем. Были у нас в практике случаи, когда, например, у человека убили близкого родственника или изнасиловали дочь, но доказать он ничего не может. Поэтому сначала он приезжает для того, чтобы подтвердить свои подозрения по поводу тех людей, о которых он думает. Причем чаще всего он просто сообщает: вот, убили и больше ничего не знаю. И наша задача заключается в том, чтобы как-то описать возможных убийц или насильников. Мы обычно им рассказываем то, чего не знает никто. Иногда они знают, но хотят, чтобы мы подтвердили их подозрения. Мы рассказываем: кто убил, как убили, из-за чего убили. И подтверждаем: да, эти люди ушли от наказания, они находятся там-то. Потом, как правило, все подтверждается. После этого встает вопрос: будет ли наш клиент наказывать этих людей, которые ушли от возмездия? Если он просит их наказать, мы это делаем, то есть совершаем определенные действия с целью возвратить преступникам их негативное действие.