От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036) - Юрий Георгиевич Фельштинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К обычным средствам борьбы добавилось еще одно мощное оружие: вмешательство в президентские и парламентские выборы. Оказалось, что это более эффектный и эффективный способ нанесения удара по врагу: поставить своего человека, как в 2000 году в России, на должность главы государства.
Определились и четкие стратегические задачи Кремля: разжигание войн в бывших советских республиках, не успевших вступить в НАТО, для предотвращения расширения Североатлантического альянса, который традиционно не принимал в свои ряды страны с неразрешенными территориальными конфликтами; раскол, ослабление или роспуск НАТО; развал Европейского Союза (ЕС) через усиление правых националистических партий Европы, декларирующих намерения выйти из ЕС; расширение территории Российской Федерации за счет захвата территорий соседей. Пока что Российская Федерация де-факто увеличилась на 268 128 кв км с населением 16,357 млн человек (Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Крым, Донецкая и Луганская «народные республики», отхваченные у континентальной Украины).
Свежим и сверхдорогим экспортным товаром Путина стал ядерный шантаж Европы и США, о чем время от времени в формате интервью, документальных фильмов и мультиков президент России сообщал ошарашенному миру. В документальном фильме Владимира Соловьева «Миропорядок»[615], сделанном по личному заказу Путина, сам президент произносит только одну честную фразу: «Еще 50 лет назад ленинградская улица меня научила одному правилу: если драка неизбежна, бить надо первым».
С 2008 года именно этот принцип Путин стал применять в международной политике: вторжение в Грузию и нападение на Украину подпадали под правило «бить надо первым». Проблема остального мира заключалась в том, что необходимость и неизбежность «драки» определял сам Путин.
Самый интригующий вопрос, с разрешения Путина, был задан Соловьевым президенту России в начале документального фильма, чтобы задать правильный тон: будет ли Третья мировая война. В конце фильма Путин дал на него ответ: будет, и мы в ней победим. Это был уже второй документальный фильм о мировой термоядерной войне. Первый появился по итогам аннексии Крыма в марте 2014 года. В нем президент России сообщил ошеломленному миру, что Россия была готова использовать ядерное оружие в случае начала военного противостояния из-за Крыма.
В фильме Соловьева Путин предъявил миру очередной ультиматум: если России будут мешать создавать «новый мировой порядок», она не остановится перед применением ядерного оружия. В сочетании с фразой президента о том, что «бить надо первым», мы обязаны сделать вывод о готовности Путина развязать термоядерную войну.
Осуществление этого плана возможно лишь в стране, по государственному устройству приближающейся к фашистской диктатуре итальянского типа, где у власти, как сегодня в России, стоит хунта, состоящая из офицеров спецслужб. Они захватили высшие государственные, политические, управленческие, экономические и хозяйственные посты. Если не все руководители крупных бизнесов, банков и компаний являются офицерами ФСБ, то ими являются приставленные к руководству заместители, контролирующие бизнес в интересах госбезопасности.
Люди из ФСБ не верят в демократию и не играют в нее. Они верят в силу и диктат. Можно много всего плохого перечислить, во что верит ФСБ, и много хорошего — во что она не верит. Среди прочего, она не верит в право народа участвовать в свободных выборах и через это управлять государством. ФСБ государством считает себя, а своих сотрудников — государственниками, защищающими приоритет государства над личностью. Но приоритет государства над личностью и ничтожность личности перед государством — это и есть фашизм в классическом понимании этого слова.
Самый простой и быстрый способ отстроить сильное государство с централизованной «вертикалью» — это отдать власть в руки ФСБ, слить ФСБ и государство в единое спаянное целое и навсегда оставить у власти ФСБ, опирающуюся на собственное ведомство и поставляющую руководителей страны на верхних уровнях и менеджеров на средних.
Послушными подчиненными этих руководителей становятся чиновники, формально не всегда и не обязательно являющиеся сотрудниками ФСБ или ее агентами. Но чиновники прежде всего государственные служащие, зависимые от государства, а потому — государственники. На сегодняшний день в России быть чиновником — самая доходная профессия. Кто-то берет взятки, кто-то — получает откаты, кто-то совмещает работу на государство с частным бизнесом, ставшим возможным благодаря занимаемой должности. Кто-то сочетает первое, второе и третье или ставит во главе крупных бизнесов членов своей семьи. Последнее, в чем заинтересован чиновник, — это в свободных выборах и народном контроле над своей деятельностью. В этом плане все российское чиновничество лояльно фашистской системе, отстроенной в нынешней России госбезопасностью. Российское чиновничество безоговорочно поддерживает Путина и ФСБ, при которых возможности для коррупции стали поистине безграничными. И это та причина, по которой среди чиновников мы практически не видим добровольно уходящих в отставку и «перебежчиков» в демократический стан.
Путин, засекречивающий данные о недвижимости чиновников (а недвижимость во всем мире является главной формой хранения нажитого капитала), бюрократа устраивает абсолютно. ФСБ, как ведомство, такая система тоже устраивает, поскольку при избирательном использовании властью судебно-карательной системы у Кремля имеются широкие возможности для обвинений строптивых госслужащих в злоупотреблениях служебным положением и экономических преступлениях. Поэтому несговорчивых чиновников в государственном аппарате России нет.
Российский бизнес, конечно же, разноцветен и разношерстен. В отличие от свободного рынка и свободной конкуренции в Европе и США, в России он построен на абсолютно других принципах. Если основная задача свободного мира — недопущение монополии, убивающей конкуренцию и мешающей научно-техническому прогрессу, то задача российского бизнеса с помощью государства и спецслужб добиться монополии, так как это обеспечивает наибольший уровень прибыли. Поэтому многие бизнесы и бизнесмены находят выгодным для себя опереться на поддержку государства и силовых ведомств и даже стать государственной или полугосударственной структурой, поскольку такая спайка обеспечивает бюджетные вливания в бизнес при одновременной приватизации дохода.
Государство и госбезопасность (что сегодня одно и то же) очень часто не оставляет бизнесам иного выбора, кроме как сдаться. Или сначала заменяет менеджеров
