Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец - Вадим Васильевич Полищук

Во второй траншее удержались недолго, танки буквально выдавили мотострелков в третью траншею, на самый край оврага. Пехота немецкая действовала грамотно, чувствовалось, что не первый день на фронте, да и было их существенно больше, а наша артиллерия часам к десяти замолчала. Воспользовавшись короткой передышкой, Вова решил набить диск, а то в суматохе боя все некогда было. Из двух своих и одного, взятого у убитого, патроны оставались только в одном, да и было их десятка два, не больше.

– Сержант, как думаешь, немцы скоро полезут?

– Скоро. Сейчас перекурят и полезут.

– Значит, диск успею набить, – сделал вывод Лопухов.

Золотистые патрончики один за другим занимали положенные места в улитке. Ставшее уже привычным занятие, монотонная, не требующая умственных усилий работы. На смену волнению перед боем и страху смерти пришло безразличие. Смертельная усталость убила все чувства и эмоции, а с падения первой немецкой бомбы прошло чуть более четырех часов. Казалось, что смерть даже станет избавлением от мучений нынешних и испытаний грядущих. Р-раз, и нет тебя. А что там за чертой? Поди, узнай, обратно еще никто не возвращался. Вова закрыл крышку и отпустил храповик, подаватель поджал патроны к горловине диска. Готово. Успею набить еще один?

– К бою!

Не успел.

– Сержант, сколько продержимся?

– Час, не больше.

Они продержались полтора, после чего остатки стрелковопулеметного батальона немцы спихнули в овраг. Собственно, это был даже не овраг, а изрезанная несколькими оврагами местность, густо заросшая кустарником. Древний инстинкт самосохранения буквально вырвал Лопухова из траншеи, незамеченным протащил под носом у добивавших последние очаги сопротивления пехотинцев и сбросил с обрыва вниз. Следом скатились сержант Миронов и еще один незнакомый автоматчик из другой роты, совсем еще молодой парень.

– Кажется, проскочили… – начал молодой.

– Тихо, – прошипел сержант.

Автоматчики прижались к склону, укрываясь от взгляда сверху. Немецкие пехотинцы остановились прямо над ними. Хорошо было слышно, как они там чего реготали по-своему, видимо, решали, стоит лезть вниз или не стоит. Увидеть бойцов было невозможно, край обрыва и кусты укрывали. Но если сверху бросят гранату… Как всегда не вовремя молодому захотелось прокашляться. Вова сунул ему под нос кулак, и тот задергался, вцепившись зубами в рукав гимнастерки. Казалось, немцы не уйдут никогда, но вот их базар стих, доносился только отдаленный шум танковых моторов да непрерывный гул канонады.

Миронов осторожно высунулся.

– Ушли. Нам тоже пора.

– Не могу, – уперся Три Процента. – Лучше пристрелите.

Он и в самом деле не находил в себе сил двинуться дальше. Одна мысль, что придется преодолеть приличное расстояние, лишала всякого желания шевелиться. Несмотря на относительную молодость и неполных семь классов за плечами, Миронов оказался неплохим психологом. Поняв, что угрожать трибуналом и взывать к сознательности бесполезно, он пошел по другому пути.

– Давай я вещмешок понесу.

Взяв Вовин сидор, сержант, прихватив гимнастерку за шиворот, буквально поставил Вову на ноги. Здоровый парень, однако.

– Ну, давай, пошли. Чуть-чуть отойдем, и там отдохнешь. Главное от немцев подальше…

Уговоры подействовали, но отойдя на пару сотен метров, Лопухов опустился на землю.

– Все, дальше точно не смогу.

В овраги немцы пока не полезли. Танки тут не пройдут, артиллерия и минометы бесполезны, авиация сверху ничего не разглядит. Сержант решил на некоторое время остаться здесь. Сам он еще мог идти, но третий автоматчик тоже был на пределе. Минут через десять блаженного лежания на земле Вова вспомнил, что расстрелял все патроны в дисках до последней железки. Снаряжение дисков дело не быстрое, а на начальном этапе еще и шумное – из-за тугой пружины храповик щелкает довольно громко. Забрав у отделенного свой мешок, он вытащил из него мешочек с патронами и принялся за дело …пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь. Пятьдесят семь. Даже на один полный диск не хватило. И гранат нет. Остальные, воспользовавшись передышкой, занимались тем же самым, и с патронами у них было тоже негусто.

Отдохнув, двинулись на север, к своим. Буквально через двести метров наткнулись на немцев. Встреча была неожиданной, короткой и горячей. Пулеметная очередь, чудом миновав идущих впереди Миронова и Лопухова, буквально снесла идущего третьим парня. Забыв об усталости, Вова сиганул в сторону метра на два, укрываясь от пуль. Миронов синхронно выполнил тот же маневр. Немцы бросили в них «колотушку», но сержант успел откинуть ее обратно. Воспользовавшись взрывом немецкой гранаты, оторвались и ушли вглубь оврага.

– Куда дальше?

– Отойдем восточнее, – решил сержант, – и опять свернем на север. Даже если фрицы кольцо замкнули, то сплошного фронта здесь быть еще не может. В крайнем случае ночью попробуем пройти.

Отдохнув, двинулись дальше. Как оказалось, не одни они оказались такими шустрыми, мелкие группы советских бойцов спешили выскочить из западни, пока немцы не начали регулярное прочесывание местности, но все попытки были неудачными. Постепенно группы объединялись и организовывались. К вечеру собралось человек двадцать, командовал лейтенант из стрелкового полка. Он-то и организовал поиск путей выхода из окружения.

– Немцы!

Вова первым углядел мелькание фрицев среди зелени. Немцы растянулись в колонну, шли настороженно, и было их много.

– Отходим, – принял решение сержант.

Засаду лейтенант организовал грамотно. Передовой дозор пропустили и врезали по основной группе. Немцев было человек тридцать, видимо, неполный взвод, направлявшийся на поиск мелких групп окруженцев. Идущие по краю оврага фрицы поспешили укрыться в нем, а там их поджидал «дегтярев» и несколько автоматчиков. Все закончилось минуты за три. Три минуты, сто восемьдесят секунд, и вместо тридцати здоровых, уверенных в себе мужиков в овраге лежат три десятка окровавленных трупов. Всякое пришлось повидать Вове Лопухову за последние два года, но в такой бойне он участвовал впервые. Но ничего не шевельнулось в его душе, ни капли жалости не было к тем, кто шел убивать его и его товарищей. Или ты, или они, третьего тут не дано. Победители спешно собрали трофеи.

Из окружения вышли уже ночью, коридор, удерживаемый нашими, был больше километра. Через него и ушли остатки двух стрелковых полков и стрелково-пулеметного батальона. Машина немецкого наступления еще ползла вперед, постепенно выдыхаясь. Провал операции «Цитадель» был очевиден, но накал боев почти не снижался. Выходившие из окружения пехотинцы еще не знали, что приказ об окончании операции был отдан еще утром этого дня.

Глава 8

– По машинам!

Отряхнув руки, Вова бросился к танку, вскарабкался на броню и плюхнулся задом на подушку. Подушку эту он подобрал сегодня утром в освобожденном селе. Ну как подобрал, хозяева попрятались, когда танки с десантом