Перерождение: Эффект Массы - Ирина Лерх

Инвектус задумчиво смотрел на изображение Жнеца, чуть заметно хмурясь. Слова Сарена его определенно не обрадовали.

— У вас есть десять часов. — Инвектус перевел взгляд на Сарена.

Намек был понят правильно: Инвектус дает нам время отдохнуть и прийти в себя, пока идет развертка экспедиционного корпуса и Флота. Все равно мы на этом празднике жизни лишние.

Флот встал в дрейф в шестистах тысячах километров от Жнеца, выведя на расстояние в двести тысяч километров автоматическую исследовательскую платформу. Научный персонал располагался на кораблях-станциях перед флотом, работая с платформой через систему небольших ретрансляторов. Инвектус предупреждение воспринял всерьез: ни один разумный не покинул корабли и не пересек условную границу в триста тысяч километров. Все попытки ученых хоть как-то возмутиться, напирая на невозможность провести большинство исследований на таком расстоянии, разбились от стену непонимания и полного игнорирования. Пока не пройдет первичное исследование, риск, даже самый оправданный, будет исключен.

Десять часов дали нам возможность как следует выспаться и залечить мелкие травмы, которыми нас щедро наградили тренера. К концу отведенного срока, мы, все четверо, прибыли на мостик. Генерал поприветствовал нас коротким кивком, жестом приглашая подняться к нему на командную платформу.

— Пришли данные внешнего сканирования корпуса. — изображение на огромном экране сменилось, показывая схематические изображение Жнеца. — Крупных пробоин две: первая в середине корпуса, вторая — в условной области головы. — указанные точки подсветились красным. — Дронам удалось проникнуть на борт. Вещание прервалось через четыре секунды.

Три окошка развернулись и проиграли эти самые четыре секунды.

— Серьезных повреждений не замечено. Пробоина сквозная, но на расстоянии уже в десять метров никаких внутренних повреждений нет. — на весь экран развернулся кадр из записи, показывающий совершенно целый коридор, уходящий куда-то во мрак. — Прочность конструкции запредельная.

— Органические материалы хорошо держат и поглощают кинетическую волну. — рассеянно ответил Сарен, пристально всматриваясь в изображение. — Все дроны теряли связь?

— Как только попадали внутрь.

Сарен скрестил руки на груди, хмуро глядя на экран. Если Жнец блокирует дронов, значит, кому-то придется высаживаться к нему на борт. Команда смертников. Это понимали все. Те, кто попадут на борт Жнеца, на Флот уже не вернутся. Никогда. Стоит ли эфемерный шанс изучить это существо таких жертв? Я глянула на Инвектуса, хмуро сверлящего взглядом изображение нашего врага. Стоит. Возможно.

— Буксир уже отправлен?

— Мы выслали пять автоматических буксиров за самыми крупными и неповрежденными кораблями. — изображение на экране скачком увеличилось, ВИ подсветил выбранные корабли. — Их доставят к исследовательской платформе через час. Десантные группы уже готовятся.

Я стояла у огромного экрана и наблюдала, как мощные автоматические буксиры неспешно тянут к нам чужие корабли, выбранные генералом в качестве первых объектов исследования. Предполагаемый час затянулся. Как и всегда, ни один план не выдержал столкновения с реальностью: огромное количество всяческого хлама, плавающее вокруг погибших кораблей, и влияние Жнеца существенно усложнили задачу. Один из буксиров попал под действие подавляющего поля, и теперь не подавал признаков жизни, медленно падая в гравитационный колодец коричневого карлика.

Реальность — не игра, даже если игра ее породила. Это в игре Шепард мог носиться по галактике, мгновенно перемещаясь по реле на сотни и тысячи световых лет, находить на ровном месте кучу проблем и врагов, а эти самые враги настолько не имеют связей с реальностью, что рискуют из-за какой-то ерунды нападать на действующего Спектра Совета, прибывшего на военном корабле. В реальном мире все куда прозаичнее. Затяжные перелеты, скука монотонных однообразных дней в перегонах от реле к реле, утомительное ожидание и попытки хоть чем-то себя занять кроме сна и изматывающих тренировок. Разумные — не идиоты, и проблем со Спецкорпусом поиметь по какой-то странной причине ну совершенно не хотят, предпочитая вообще не связываться со Спектрами и, тем более, с регулярной армией. У соратников есть своя собственная жизнь, зачастую даже личная, которой они предпочитают уделять свободное время, а не таскаться бездумно за Великим Героем Всея Галактики или торчать столбом в определенных местах. Они могут быть заняты своими делами, страдать от скуки или плохого настроения, они даже послать могут, пусть и вежливо. Лиара уже неделю занимается чем-то своим в каюте и выползает только чтобы поесть, а на все вопросы отвечает задумчиво и отстраненно, явно слабо понимая, что от нее хотят окружающие. Тали что-то мутит в машинном отсеке и до сих пор потеряна для мира. Полагаю, пока склад с запчастями не покажет дно. Ну а я со своими турианцами занята тем, что в игровой среде ласково названо прокачкой скиллов… от которой мы едва в состоянии доползти до койки и тупо отрубиться на пару часиков. Тело болит, синяки и мелкие травмы я едва успеваю залечивать, постоянно хочется спать, жрать и сдохнуть. Зато скилл растет… А куда он денется-то с такими полными энтузиазма тренерами? От мысли о тренере рукопашного боя меня передернуло.

На экране изображение мигнуло, вновь переключаясь на панораму разбитого Жнеца. Вот оно, главное отличие… Враг-то реальный. И никто не гарантирует победу добра, всеобщее благо и долгую, счастливую жизнь… Никто не обещал, что враг настоящий хоть немного похож на врага канонного, даже если эта реальность — порождение игры.

Мысли дурные в голову лезут.

Присутствие этого существа на экране ощущалось всем нутром, и не важно, что между нами — полмиллиона километров. Для менталистики расстояние — весьма условное понятие, тем более — в космосе, где нет наводок от живой планеты и миллионов существ. Я четко различала экипажи флота и гражданских экспедиционного корпуса. Разница между ними в ощущениях колоссальна. Никогда не спутаешь. Совершенно разный ментальный отзвук. Но все эти тысячи разумных меркли рядом с эхом от Жнеца. Невообразимая спящая мощь, отголосок былого величия и могущества, широким шлейфом тянущийся в ментальных планах, до сих пор хранящих следы его присутствия. На Вермайре влияние Властелина компенсировал и сглаживал естественный ментальный фон живого мира, но здесь, в открытом космосе, Жнец ощущался в полной мере. Во всей своей ужасающей мощи. А ведь это — всего лишь его тень…