Сквозь тернии - Александр Юрин

— Говорит спускаемый модуль… Это норма. Просто ещё одно северное сияние. У нас фон немного меньше: пятьсот девяносто рентген в час… Но постоянно скачет. На Юпитере определённо что-то происходит.

— Что именно? Вы не в курсе? Приём…

— Вы тоже наблюдаете свечение над северным полюсом?

— Да, видим. Очень отчётливо. Приём…

— Похоже, что-то воздействует на нашего гиганта… Что-то, помимо ионизированных частиц.

Аверин с Александром Сергеевичем переглянулись.

— Мне кажется, им стоит вернуться на орбиту, — вполголоса сказал Александр Сергеевич. — Здесь, по крайней мере, защита понадёжнее.

Аверин задумался.

— Спустя месяц работ? Нет, Титов никогда на это не согласится. Даже если на поверхности спутника начнётся цепная реакция. Тем более, «Валькирия» прошёл уже девять километров. Граница льда может показаться в любую минуту.

— А вам не странно, что нейтринный радар так ничего и не зарегистрировал? За всё время своей работы?

— Что вы имеете в виду?

Александр Сергеевич мрачно улыбнулся.

— Помните, как Титов распинался перед нами ещё в Звёздном городке на счёт всепроникающей способности нейтрино?

Аверин кивнул.

— Так вот, радар давно уже должен был уловить дно. Ведь во время полёта он «смотрел» намного дальше. А здесь же, какие-то сотни километров. «Валькирию» либо что-то глушит, либо дна попросту нет.

— А может быть Оно хочет, чтобы мы спустились вниз?

Они разом обернулись.

Женя переминалась на пороге кабины и смотрела сквозь стекло иллюминатора на «северное сияние».

— Как Светлана? — машинально спросил Аверин, игнорируя Женины слова.

— Уснула, — Женя тяжело вздохнула. — Она снова видит этого мальчишку. Непонятно как.

— Того самого, о котором вы рассказывали? — спросил Александр Сергеевич.

Женя кивнула.

— Только теперь они вовсе не играют. Мальчишка показывает Светлане гадости.

— Какие? — спросил Аверин.

— Не знаю, — Женя рухнула в штурманское кресло. — Светлана не делится. Говорит, что не помнит. Но мне кажется, она просто страшится упоминать это вслух. Меня буквально парализует, когда я слышу по ночам её вопли. Она кричит, что не хочет смотреть на эту гадость, но никак не может проснуться. Потом её начинает буквально скручивать, до хруста костей. Даже не берусь представить, что с ней происходит там… не во сне.

— Зачем ты оставила её одну? — резко спросил Аверин.

— Я дала ей успокоительное. Сегодня мальчик не придёт.

— Откуда такая уверенность? — не унимался Аверин.

Женя устало вздохнула.

— Поверь мне.

Аверин отвернулся. Занялся радиопередатчиком.

— Спускаемый аппарат, говорит «сто десятый». Давайте сверим параметры. Температура, давление… вьюги, если есть, — он усмехнулся. — В общем, выкладывайте всё. Приём…

Александр Сергеевич незаметно придвинулся к Жене.

— Как давно это началось?

— Началось — что?

— Кошмары.

— Это не кошмары, снов тут нет, — Женя вздохнула. — Точно не скажу. Скорее всего, это из-за облучения. Мы со Светланой «получили» изрядно много.

— Но ведь вы ничего не видите. Или я не прав? — Александр Сергеевич проникновенно заглянул в Женины глаза.

— Я вообще не сплю, — Женя посмотрела на трясущиеся ладони.

Александр Сергеевич отвёл глаза.

— Это заметно по вашему лицу. Бессонница?

Женя отрицательно мотнула головой.

— Просто боюсь, что Это придёт и ко мне.

— Не придёт.

— Почему?

Александр Сергеевич помолчал. Потом сказал:

— Вы Этому не нужны.

— Этому… — Женя, ничего не понимая, уставилась на Александра Сергеевича.

— В тот раз Оно приходило к Светлане. Вы просто случайно оказались рядом.

— Даже не хочу представлять, что бы сталось с девочкой, окажись она в тот момент одна! — Женя всплеснула руками. — Думаете, это снова Оно? — Она указала на сияние за бортом.

— Вне сомнений, — Александр Сергеевич коснулся Жениных ладоней; те оказались липкими и холодными. — Видишь ли, Женечка, чем бы Это ни было, Оно хочет наладить контакт именно со Светланой. Мы для Него так, шелуха. Пока что наш час не настал. А вот за девочкой началась самая настоящая охота. Сейчас Оно просто сменило тактику внедрения, опираясь на ошибки предыдущего опыта.

— Предыдущего опыта? — Женя округлила глаза. — Что вы этим хотите сказать?

— Хм… Ну а как иначе? Оно имеет интеллект, а значит, способно мыслить. Соответственно, Оно может учиться на ошибках. Это стандартная модель достижения цели. Не любой ценой, но во что бы то ни стало — уж точно. Не мне объяснять вам это.

Женя выдернула ладони из пальцев Александра Сергеевича.

— Но как же тогда быть? Нужно что-то делать, пока Это не завладело Светланой!

— Боюсь, это не в наших силах, — Александр Сергеевич сокрушённо качнул головой. — Мы на чужой территории. Мы обладаем минимумом информации — точнее не обладаем ею вовсе. А ещё нам страшно. И это — превыше всего. Мы — жертвы. А жертве уместно лишь прятаться.

— О чём это вы?

Александр Сергеевич сдвинул брови.

— Слыхали про уловку двадцать два?

Женя нерешительно кивнула.

— Это когда в голову лезут абсурдные мысли, направленные на решение реальной и неимоверно сложной задачи, — пояснил Александр Сергеевич. — Применимо к нашему случаю: необходимо изо дня в день накачивать девочку таблетками, и тогда Оно не сможет пробиться в её сознание.

Женя сидела, словно пригвождённая к креслу.

— Но это же абсурд, — прошептала она.

— То-то и оно, — вздохнул Александр Сергеевич. — Выходит, нам остаётся только ждать… и наедятся на чудо.

Женя вздрогнула.

— А что если этому существу — или чему там — нужно вовсе не сознание Светланы?

— Вы про что сейчас? — не понял Александр Сергеевич.

— Вдруг Этому нужна душа девочки?

Александр Сергеевич почувствовал, как у него защемило под ложечкой. Он не мог ничего ответить, потому что голосовые связки попросту сдавило. Зато подсознание ревело подобно раненному зверю:

«Зачем Бездне душа светлого ребёнка?! Зачем?..»

— Есть!

Женя чуть было не лишилась дара речи. Вниз по рукам и ногам скользнули колючие искры. Сердце загнанно колотилось в груди, а ладони заново покрылись холодным потом.

Александр Сергеевич ухватился за грудь.

Аверин сиял, словно мальчишка, которому сказали, что школа закрыта на карантин, и занятий сегодня не будет.

— Есть! — проорал он на всю кабину. — Девять шестьсот сорок семь!

— И что? — безразлично спросила Женя.