КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - Леонид Млечин

Он очень невысоко оценил КГБ, чем, вероятно, сильно обидел его сотрудников: «Я раньше всегда удивлялся, что Крючкову на любую сессию или совещание чемоданами тащили бумаги и он сидел и что-то такое с ними делал… Когда я сам увидел эти бумаги, то с удивлением обнаружил, что почти все эти бумаги пустые, то, что нормальный человек мог узнать еще день назад из газет».

Вячеслав Никонов:

— Бакатин изумился тому, какое количество ненужных бумаг ему идет. Поступало много рутинной информации. Значительная часть донесений разведки содержала в себе реакцию Запада на те или иные выступления советских лидеров или западные оценки происходящего у нас внутри страны. Говорить о том, что на стол председателя КГБ стекалась сверхценная информация, не приходилось…

Зато КГБ преуспел в другом. В интервью немецкому журналу «Штерн» Бакатин говорил: «То, что наша экономика сегодня истощена и почти разрушена в результате неуклонной гонки вооружений, объясняется информационной политикой секретных служб. Они всегда утверждали, что мы отстаем в военном отношении…»

Бакатин говорил мне, что он думает о КГБ:

— В контрразведке тогда шли бесконечные дискуссии о чекизме и чекистских традициях. Плюс ведомственные склоки. И при этом не могли понять, что деятели ГКЧП сами все развалили. Разве может спецслужба так плохо спланировать даже путч? КГБ все проморгал — государство развалилось, а они не заметили. КГБ и не спецслужба вовсе. Потом, когда чеченская война началась, чекистов ругали: Дудаева поймать не могут! Да они не приучены ловить, не готовы к такой работе, какой профессиональные спецслужбы должны заниматься. Их работа была следить, что какой профессор где говорит. Или гадить ЦРУ в какой-нибудь африканской стране…

Чекисты возненавидели Бакатина после знаменитой истории с американским посольством.

В реальности скандал разгорелся задолго до назначения Бакатина в КГБ — в августе 1985 года, когда американцы заявили, что строящееся в Москве новое здание посольства Соединенных Штатов нашпиговано подслушивающими устройствами.

В почти готовом здании были прекращены все работы. Советских рабочих, которые ударно трудились на американской стройке, изгнали с территории посольства.

Американская служба безопасности выяснила, что советские мастера начинили стены таким количеством подслушивающих устройств, что здание превратилось в один большой микрофон. Сенат США пришел к выводу, что «это самая масштабная, самая сложная и умело проведенная разведывательная операция в истории». Эту операцию следовало бы назвать и самой бессмысленной, поскольку деньги были потрачены зря…

Посольство Соединенных Штатов давно нуждалось в улучшении жилищных условий. Советское посольство в Вашингтоне тоже жаждало того же. Беседы о новом здании американцы начали вести с советскими чиновниками еще в 60-х годах. Решение было принято при президенте Ричарде Никсоне, который дважды приезжал в Москву и провозгласил вместе с Брежневым политику разрядки.

Для нового здания советского посольства нашли неплохое местечко в Вашингтоне. А американцы получили право расширить свой городок. Смету на строительство составили в 72 миллиона долларов. За шесть лет успели израсходовать 23 миллиона. Строительство началось в конце 1979 года. Операция КГБ СССР по оснащению нового здания посольства подслушивающей системой — тремя годами ранее, в 1976-м.

По взаимной договоренности несущие конструкции, стены, перекрытия сооружались из местных материалов. Облицовочные материалы и все, что необходимо для внутренней отделки, а также лифты, электрооборудование, оконные стекла и рамы американцы доставили с родины. Строили здание в основном советские рабочие, хотя некоторые специалисты и предупреждали правительство США, что это опасно.

Но государственный департамент торопился с завершением строительства. Всего несколько офицеров безопасности следили за рабочими и проверяли строительные материалы. Американские спецслужбы высокомерно полагали, что сумеют легко обнаружить и демонтировать все подслушивающие устройства. Они недооценили научно-технический уровень советских коллег.

Большая часть подслушивающих устройств, как выяснилось позднее, была вмонтирована в бетонные плиты еще на заводе. КГБ использовал технику, которой не было у США. В стенах здания находились микрофоны такой чувствительности, что они записывали даже шепот. Советские агенты умудрились встроить подслушивающие устройства и в пишущие машинки, чтобы можно было расшифровать их дробь и понять, какой текст печатается.

Американцы смиренно признали, что российские спецслужбы на этом направлении обставили и европейцев, и самих американцев. «В искусстве подслушивания русские обошли всех», — утверждали американцы.

Советская спецтехника была снабжена собственным источником энергии, что позволяло электронике передавать каждое слово, произнесенное в здании посольства. Батареи, которые обеспечивали работу подслушивающих устройств, в основном уже истощились. Впрочем, говорили, что некоторые из них будут работать и в XXI веке.

Американские контрразведчики пришли к выводу, что практически невозможно избавить здание от подслушивающих устройств. Президент Рональд Рейган рекомендовал снести здание и построить новое. Но американские конгрессмены и сенаторы пришли к выводу, что США это не по карману.

В декабре 1991 года Вадим Бакатин сделал шаг, казавшийся немыслимым: передал американцам «техническую документацию средств специальной техники для съема информации».

Бакатин считал, что это докажет готовность Москвы к партнерству с Соединенными Штатами. Он объяснил, что 95 процентов всей подслушивающей системы американцы уже выявили сами. Он принял это решение не в одиночку, а спросив мнение технических подразделений КГБ.

Бакатин написал письмо президенту СССР. Горбачев наложил резолюцию: «Решите этот вопрос совместно с Панкиным».

И министр иностранных дел СССР Борис Дмитриевич Панкин, и сменивший его в ноябре 1991 года Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, и министр иностранных дел России Андрей Владимирович Козырев — все были «за».

Бакатин на всякий случай позвонил еще и Ельцину. Тот сказал:

— Действуйте.

Но телефонный разговор к делу не подошьешь. Тут Бакатин допустил ошибку. Санкцию двух президентов он получил, а оправдательным документом не обзавелся, поэтому время от времени его вызывали в прокуратуру: есть люди, вознамерившиеся во что бы то ни стало наказать Бакатина… Рвение прокуратуры несколько сдерживал Юрий Скуратов, который был у Бакатина в КГБ советником. Перед уходом из прокуратуры Скуратов прекратил уголовное дело против Бакатина…

Но самое удивительное состояло в том, что американцы не поверили в искренность Вадима Бакатина. Они априори исходили из того, что всю правду им конечно же не скажут.

Десять лет продолжались слушания в конгрессе, готовились экспертные заключения, заседали правительственные ведомства. Это стоило десятков миллионов долларов. Столько же ушло на поддержание незавершенного строительства в порядке и на выяснение, сколько же в здании «жучков».

Учитывая соображения безопасности и финансовые проблемы, государственный департамент решил сохранить недостроенное здание посольства США — грандиозный памятник находчивости советских спецслужб и высокомерию американских. Здание не снесли, а достроили. Перестройка обошлась в 240 миллионов долларов. Это в четыре раза дороже первоначальной стоимости, но забота о безопасности требует жертв.

Когда в Вашингтоне наконец решили судьбу пустого и мрачного здания из красного кирпича, которое столько лет стоит в центре Москвы без всякого толка, я спросил в пресс-службе посольства, нельзя ли побывать на заброшенной стройке. Это было поздней весной 1996 года. Мне разрешили, но приставили ко мне мило улыбавшуюся хрупкую барышню с большим револьвером в черной кобуре.

Она провела меня вокруг здания, бдительно следя за тем, чтобы я не переступил через невидимую черту: подходить близко к зданию иностранцам запрещалось. Барышня состояла во внутренней охране посольства, которую несет секретная служба США, подчиняющаяся по традиции министерству финансов и охраняющая президента и других высокопоставленных лиц.

Я поинтересовался потом в пресс-службе посольства, действительно ли милая барышня принадлежит к оперативному составу или она все же работает с бумагами, а револьвер носит по обязанности. В пресс-службе мне сообщили, что в обычные дни барышня не расстается с любимым автоматом, который на сей раз оставила в сейфе, чтобы меня не испугать.

На задворках заброшенного здания играли дети сотрудников посольства, молодые мамаши прогуливались с колясками. Все как и в любом другом московском дворе, только чисто и никто ни на кого не кричит.