Анафем - Нил Стивенсон

Теперь, когда стояло ясно, что мы либо попадём на «Дабан Урнуд», либо погибнем, Жюль перестал экономить провизию и ел вволю. К нему вернулась энергия, настроение улучшилось. Всё время, пока он не спал, другие члены ячейки, подключившись к нему, выспрашивали подробности, не отражённые на модели: например, как устроены двери, как действует запирающий механизм, как отличить фтосца от троанца. Я узнал, что Геометры очень боятся пожаров в той части корабля, где царит невесомость, поэтому там нельзя пройти ста шагов, не наткнувшись на ящик с респираторами, жаропрочными костюмами и огнетушителями.

Свободного времени всё равно оставалось много. На третий день я подключился к Джезри и рассказал всё, что знаю о Всеобщих уничтожителях. Джезри слушал внимательно, как в калькории, и почти не перебивал. По его лицу на экране я видел, что он напряжённо думает: убеждает себя, что это правдоподобно. Он отлично понимал, что нам сказали не всё — иначе миссия была бы абсолютно бессмысленной. Я дал ему пищу для размышлений. Пока он всё не обмозгует — не додумается до чего-то неочевидного, — сказать ему будет нечего.

Текстовые сообщения от ячейки номер 87 просачивались по каналу и появлялись у меня на экране. Первые были рутинные. Потом — всё более обескураживающие.

Тулия: «Разреши наш спор… не могли бы вы пересчитаться по головам?»

Я выстучал: «Ты спрашиваешь, сколько из нас живы?» и отправил сообщение. Только поразмышляв над вопросом несколько минут, я сообразил, что не дал на него ответа. Но к тому времени мы уже потеряли контакт с поверхностью.

Я созвал совещание. Мы все подключились к общему проводу.

— Моя ячейка поддержки не знает, сколько из нас живы, — объявил я.

— Моя тоже, — тут же отозвался Джезри. — Утверждает, будто несколько часов назад я послал сообщение, подразумевающее, что мы потеряли двоих.

— А ты его посылал?

— Нет.

— Моя ячейка поддержки уже давно не шлёт мне сообщений, — сказала суура Эзма, — поскольку уверена, что я погибла при запуске.

— Может быть, что-то не так с Рассредоточением? — предположил я. — Ячейки должны общаться друг с другом по авосети, верно? Сопоставлять данные?

Мы поглядели на Самманна. Поскольку непосредственно лиц было не видно, у нас выработалась привычка поворачиваться к собеседнику, показывая, что его внимательно слушают. Итак, девять скафандров повернулись к Самманну. Фраа Джад, по всей видимости, утратил интерес к разговору. Он выдернул свой коннектор и переместился в другую часть подзеркального каркаса. Но поскольку он с самого взлёта произнёс от силы несколько слов, мы не обращали на него внимания. Я даже гадал, всё ли у него в порядке с головой.

— Что-то не так, — признал Самманн.

— Геометры нашли способ заглушить авосеть? — спросил Оза.

— Нет. Авоська — по крайней мере физически — исправна. Но есть низкоуровневый сбой в динамике репутонового пространства.

— Когда вы, ита, называется что-то «низкоуровневым», вы хотите сказать, что это нечто действительно существенное, верно?

— Да.

— Ты можешь подробнее объяснить, что это для нас означает? — попросил Лио.

— Вскоре после своего создания — тысячелетия назад — авосеть стала практически бесполезна из-за того, что её забила неточная, устаревшая или лживая информация.

— Ты как-то назвал это мусором, — сказал я.

— Да. Технический термин. Итак, большое значение приобрели фильтры от мусора. Возникли компании, зарабатывающие на таких фильтрах. Некоторые коммерсанты придумали ловкий способ увеличить свои доходы: они отравили колодец. Начали нарочно замусоривать авосеть, вынуждая людей покупать их программы. Создали системы, чьей единственной целью было запускать в авосеть мусор. Причём хороший мусор.

— Что значит «хороший мусор»? — спросил Арсибальт тоном вежливого недоумения.

— Ну, «плохой мусор» это, например, неформатированный документ из случайных букв. «Хороший мусор» — прекрасно отформатированный, грамотно написанный документ, содержащий сто правильных, проверяемых предложений и одно слегка неверное. Генерировать хороший мусор куда труднее. Сперва для этого нанимали людей. Они по большей части брали готовые документы и вносили ошибки: скажем, заменяли одно имя на другое. Но настоящий размах это дело приняло, лишь когда им заинтересовались военные.

— Ты хочешь сказать, как тактикой вброса дезинформации во вражеские сетки? — вставил Оза. — Я об этом знаю. Ты говоришь о программах искусственной бессмыслицы середины первого тысячелетия от РК.

— Верно! — ответил Самманн. — Для целей, о которых говорил Оза, были выстроены невероятно сложные и мощные генераторы искусственной бессмыслицы. Никто и глазом не успел моргнуть, как праксис просочился в коммерческий сектор и распространился по жизнестойким экосистемам бесхозных ботнетов. Не важно. Суть в том, что наступили своего рода Тёмные века авосети, продолжавшиеся, пока мои предшественники-ита не нашли методы борьбы с этим явлением.

— Итак, в жизнестойких экосистемах бесхозных ботнетов по-прежнему действуют генераторы искусственной бессмыслицы? — спросил Арсибальт завороженным тоном.

— К началу второго тысячелетия ЖЭББ эволюционировали в нечто совсем иное, — пренебрежительно бросил Самманн.

— Во что? — спросил Джезри.

— Никто точно не знает, — ответил Самманн. — Мы можем лишь строить догадки, исходя из того, что происходит, когда они находят способ физически себя проявить, а это, по счастью, случается не очень часто. Однако мы отклонились от темы. Искусственная бессмыслица по-прежнему существует. Ита, выведшие авосеть из Тёмных веков, могли победить это явление только путём ассимиляции. Суть, если опустить подробности, в том, что на каждый законный документ, движущийся по авосети, приходятся сотни или тысячи искажённых версий, которые мы называем богонами.

— Можно быть уверенным в надёжности обороны, лишь если подвергаешься непрестанным атакам, — сказал Оза. Любой идиот понял бы, что он цитирует старый долистский афоризм.

— Да, — сказал Самманн, — и система работает настолько хорошо, что большую часть времени пользователи авосети даже не знают о проблемах. Примерно как вы не знаете о миллионах бактерий и вирусов, круглые сутки безуспешно атакующих ваш организм. Однако последние события и нагрузка, связанная с Рассредоточением, видимо, вызвали низкоуровневый сбой, о котором я говорил.

— И практическом смысле для нас отсюда следует, что?.. — спросил Лио.

— Наши наземные ячейки не могут отличить законные сообщения от богонов. А сообщения на наших экранах тоже могут быть богонами.