Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев

– Ну что ты мечешься? – раздражённо спросил Рагдай, глядя на подругу, – чем ты опять недовольна?

– Я повторяю – вы просто сошли с ума! Брать этого дурака! Да ведь он же проклят! Он вам всё сразу испортит! Он вас погубит! Ты что, не знаешь его?

– Я знаю его получше, чем ты! Ляг и успокойся.

– Нет, мой дружочек! Об этом даже и не мечтай. Я сейчас иду к Святославу. Я не могу допустить, чтоб вам всем пришла погибель! Я прямо ему скажу, что вы обезумели!

И она босая выбежала из комнаты. Святослав ещё не ложился. И даже не раздевался. Он сидел в кресле и размышлял, сцепив пальцы рук на колене правой ноги, закинутой на другую ногу. Золотокудрая Эльсинора сладко спала на очень большой кровати, свернувшись под одеялом. Кристина тихо молилась, встав на колени перед оконцем и сняв с груди образочек. На ней была длинная ночная рубашка.

– Великий князь! – крикнула Настася, в точно такой же рубашке решительно присоединившись к этой компании, причём дверь открыла она без стука, – великий князь! Я слышала, ты берёшь с собой на Юхронь рыжего урода, Талута! Но этого нельзя делать! Нельзя, нельзя! Я видела дурной сон!

– Боже милосердный, вторая … уже здесь, – вздохнула Кристина, только на один миг оторвавшись от своего занятия. Золотоволосая Эльсинора от своего занятия, то есть сна, не оторвалась даже и на миг. На её прекрасном бледном лице с блаженной улыбкой не дрогнул ни один мускул. Спала она на боку, мило подложив ладони под щёчку.

– Ты видела дурной сон? – переспросил князь, подняв на Настасю задумчивые глаза, – так это неудивительно, потому что ты никогда не опохмеляешься! Твой Рагдай так и не приучил тебя это делать. Но я с ним поговорю. Это непорядок, Настасенька, непорядок!

– Я видела во сне дьявола с рыжими волосами! – не унималась Настася, молитвенно сложив руки, – ты меня слышишь? Ко мне являлся довольно красивый дьявол с рыжими волосами!

– А, понимаю! Это была дьяволица. Зеленоглазая Феофано. Стало быть, Иоанн добился успеха! Царица скоро напомнит всем о себе, и наш друг Цимисхий полетит с трона. Ох, милая Настася! Ты видела изумительный, замечательный сон. Он нам предвещает удачу. Иди и продолжай спать. Может быть, ещё что-нибудь увидишь. Потом придёшь и расскажешь.

– Нет, нет! Это был Талут! – стала ещё громче визжать Настася, начав подпрыгивать, будто пол сделался горячим, – я не могла не узнать его глупые глаза! Пожалуйста, Святослав! Не бери Талута на этот ужасный бой! Этот недоумок наверняка сделает что-нибудь не так, и вы все погибнете!

– Ступай прочь, – поморщился Святослав, который не выносил слишком громких криков, – и впредь никогда не суйся в дела дружины!

Уже не помня себя, Настася перед ним бросилась на колени и стала плакать, закрыв руками лицо. Кристина, наоборот, вскочила и повернулась. Её полубессознательные глаза полыхнули гневом.

– Настася, тебе велели убраться отсюда вон, – молвила она, – почему ты медлишь?

– Я больше не буду петь, – чуть слышно произнесла Настася, опустив голову, – слышишь, князь? Никогда не буду! Мой голос навеки умер.

– Не надо здесь никому угрожать, развратная негодяйка! – топнула пяткой Кристина. Настася встала с колен и молча ушла. Агния и Софья случайно встретились с нею во время её пути к другому крылу дворца. Они попытались что-то узнать у неё, но были проигнорированы. А может быть, даже и не замечены, потому что Настася шла с горестно опущенной головой. Она проспала весь день, а вечером не дала Рагдаю к себе притронуться.

Ещё большую неприятность доставил Рагдаю князь. Он предупредил, что Рагдай не примет участия в ночном деле, а вместо этого должен будет дать по башке Настасе, чтоб та не бегала впредь к нему, к Святославу, с глупыми разговорами по утрам. Князь это сказал перед всей дружиной. Многие засмеялись. Рагдай смолчал. На небе весь день скапливались тучи. Когда стемнело, ветер задул порывами. Хлынул ливень. Всё это было на руку Святославу и его воинам. Князь решил, что раз уж такое дело, тысяча человек во главе с Лидулом и с ним самим отправится на грабёж не пешком, а на лошадях. Этой группе воинов предстояло покинуть город Западными воротами и, воспользовавшись грозой, тихонько проехать мимо северо-западных укреплений ромеев. Вторая тысяча воинов во главе со Стемидом должна была сесть на лодки и аккуратно проплыть между кораблями, чтоб встретиться с первой группой перед Юхронью. Таков был план.

Все, кроме Рагдая, приняли этот план с восторгом. Рагдай ушёл в свою комнату и лёг спать. Виновницы его горя в комнате не было. Окажись она под рукой, пришлось бы и ей хлебнуть много горя. Даже сквозь шум грозы Рагдай слышал, что во дворце и возле конюшен творится страшная суета. Дружинники проверяли своё оружие, надевали доспехи и выводили коней. Кони были рады. Им, как и воинам, не терпелось заняться делом. А у Рагдая дело было одно – пытаться уснуть. К нему забежал проститься Талут. Так, на всякий случай. При вспышке молнии заблестел сарацинский шлем с полумаской. Рагдай решил не вставать.

– Уже отправляетесь? – спросил он, сделав вид, будто бы Талут его разбудил.

– Угу, – сказал тот, – мой конь уже под седлом. Ну что, ты пожмёшь мне руку?

– Только за то, что ты отвязался от бедной Агнии, – улыбнулся Рагдай и встал. Они крепко обнялись, и Талут ушёл, звеня шпорами. Через пять минут со двора начал доноситься чмокающий топот копыт. Кони удалялись. Дружина двинулась на Юхронь.

Рагдай до полуночи слушал звонкую барабанную дробь дождя. Он хотел уснуть. Но не тут-то было! К нему неожиданно заявились пьяные Эльсинора, Настася, Агния, Софья и Епифания. Девушки принесли горящие свечи и три кувшина с вином.

– Рагдай, не вставай, лежи! – крикнула прекрасная Эльсинора, располагаясь вместе с вином на лавке, в то время как остальные девушки расставляли по всем углам горящие свечи в серебряных поставцах, – нам надо с тобою кое о чём посоветоваться.

– О чём же? – спросил Рагдай и всё-таки сел, а иначе как бы он пил вино? Золотоволосая Эльсинора сказала, что всё ему сейчас будет разъяснено. Четыре свечные девушки вскоре к ней присоединились. Рагдаю дали кувшин, и он из него отпил. Танцовщицы и Настася сделали по глотку из других кувшинов. Потом они засмеялись, разглядывая Рагдая.

– Что вам смешно? – спросил он.

– Уж очень несчастный у тебя вид, – сказала Настася, – просто бедняга!

– А кто в этом виноват? – набросилась на неё с пылким прямодушием Епифания, – ты же, дура, и виновата!

– Просто овца, – поддакнула Софья, а Эльсинора и Агния лишь кивнули, придав своим наглым рожам глубокомысленную суровость.

– Переходите к делу, – поторопил Рагдай. Но дела у них, как