За Веру, Царя и Отечество - Валерий Шамбаров

Во второй группировке 1-го Кавказского корпуса из четырех колонн главной была тоже правая - 39-я пехотная дивизия ген. Рябинкина, которой придавались тяжелая батарея Арджеванидзе. Она наступала на форты Далан-гез и Чобан-деде, прикрываемые 29-й турецкой дивизией, поддерживая и усиливая удар правого крыла. Другие колонны, Буткевича и Докучаева, были небольшими - 4-6 батальонов. На них возлагались больше демонстративные задачи - атаковать в лоб самый сильный участок вражеских укреплений, где было сконцентрировано большинство фортов и стояли 17-я, 33-я и 28-я турецкие дивизии. На демонстрацию были рассчитаны и действия левофланговой колонны Чиковани, состоявшей из 7 грузинских ополченских дружин. Она наступала в Палантекенских горах, в "левом нижнем" сочленении "Z" - на расположенные там форты Восточный и Западный, обороняемые 34-й турецкой дивизией, и изображала попытку обойти с юга фортификационные обводы Эрзерума. Резерв Юденича составляли Сибирская и 2-я Оренбургская казачьи бригады.

В горах в эти дни стояли 20-градусные морозы, а ночью доходили до 30. Ветер поднимал на вершинах и в ущельях метель. Но командующий отдал приказ на штурм. Начать его предписывалось 11.2, причем не на рассвете, как делалось обычно, а днем и вечером. Артподготовку открыть в 14.00, атаковать - в 23.00. Ночной бой вообще считается вершиной военного искусства, а тем более в столь сложной местности и при такой погоде. Юденич полагал, что его войска достаточно подготовлены для выполнения подобной задачи. Однако подчиненные ему командиры засомневались. Вспоминали различные свои недочеты, и со всех сторон к командарму посыпались просьбы перенести атаку. Он ответил: "Хорошо, согласен дать вам отсрочку: вместо 23 часов штурм начнем в 23 часа 5 минут". И это тоже подействовало - его уверенность в победе вольно или невольно передалась офицерам и генералам. Впрочем, он знал, что делал, планируя ночную операцию - темнота и вьюга становились союзниками русских, невидимых врагу в своих маскхалатах. И когда после артподготовки, подавившей часть огневых точек врага и разметавшей проволочные заграждения, колонны со всех сторон ринулись на штурм, противник не мог определить ни направления главных ударов, ни сил, введенных в том или ином месте. И вынужден был палить вслепую, наугад, вместо того, чтобы сотнями своих орудий и пулеметов прицельно скосить атакующих, карабкающихся на обледенелые склоны и увязающих в сугробах.

Не все пошло гладко. Стрелковой дивизии Азарьева пришлось вести тяжелые лобовые бои с превосходящими силами турок по хребту Гяур-даг чтобы они не ударили во фланг Туркестанского корпуса. Схватки шли на вершинах, в снегах. И оттуда как на санях спукали на палаточных полотнищах раненых, больных, обмороженных. Донцы Волошина-Петриченко и полки 4-й стрелковой дивизии Воробьева - собственно, вся правофланговая ударная группа корпуса Калитина - застряла, встретив очень глубокий снег в горах Карга-Базар и долине речушки Кечк-су, и продвигалась вперед с исключительными трудностями. Один из батальонов пластунов за ночь потерял 500 чел. замерзшими и обмороженными.

Но части ударной колонны Чаплыгина и без встречного удара пластунов к утру овладели позициями у входа в ущелье Гуржди-богаз, а саперы сумели подобраться и взорвать стену форта Кара-Гюбек. В 14 часов он был взят, русские захватили 9 орудий. Сюда сразу была направлена конница - 5-я казачья дивизия. Но бросать ее в прорыв было рано - не пускал форт Тафта одна из самых сильных турецких позиций, усиленная редутами, кольцевыми окопами и проволочными заграждениями. И русские части остановились у устья ущелья. Успеха добилась и колонна Рябинкина. 156-й Елисаветпольский полк во главе со своим командиром Фененко захватил кольцевой окоп у горы Казкей, а штурмовой отряд подполковника Пирумова на базе 153-го Бакинского полка овладел фортом Долан-гез. Колонны Буткевича и Докучаева, преодолев предполье, приблизились к главным укреплениям позиции Деве-Бойну, а Чиковани - к Палантекенским фортам, хотя взять их, конечно, не могли.

Однако отставание Волошина-Петриченко и Воробьева сказалось на положении соседей. Турки стали собирать все, что можно, на участки наметившегося прорыва, выдвинули из своего резерва 18-ю дивизию. Они попытались создать дополнительные рубежи обороны перед Гурджи-богазским ущельем, но тут господствующие высоты были у русских, и к вечеру, когда метель улеглась и развиднелось, хватило одной батареи капитана Кирсанова, чтобы прицельным огнем разметать направлявшуюся сюда турецкую пехоту. После чего батарея стала бить во фланг ближайшим оборонительным позициям, заставив убраться их защитников, и части Чаплыгина продвинулись вдоль хребта Деве-Бойну. Но отряду И.Н. Пирумова в форте Долан-гез пришлось тяжело. На нем сосредоточили перекрестный огонь соседние форты и батареи, пресекая пути сообщения со своим тылом. И аскеры полезли на приступ. Пять атак было отражено огнем из винтовок и пулеметов. Когда кончились патроны, еще три атаки отбивали штыками. Вместе со здоровыми сражались уже и раненые, способные держать оружие. Лишь в темноте к защитникам форта сумел пробраться смельчак и привел несколько осликов, нагруженных боеприпасами и утром новую атаку турок снова встретил убийственный огонь. Из 1400 чел., сражавшихся в Долан-гез, уцелело всего 300, остальные были убиты или ранены.

Но 13.2 войска Воробьева и Волошина-Петриченко все же сумели пробиться через преграждавшие им путь снежные горы и начали постепенно, подразделениями, выходить в долину. Точнее, выходить - не то слово. Очевидец описывал, как измученные донцы даже не съезжали, а "сползали на заднем месте" с белых круч. А спустившись, атаковали и прорвались в предполье форта Тафта, захватив село и 10 орудий. Стрелки Воробьева, пользуясь тем, что силы турок были оттянуты к форту Долан-гез, взобрались на отвесные скалы и захватили господствующие высоты. Противник обнаружил их из форта Чобан-деде и открыл огонь уже тогда, когда они вышли на подступы к его укреплениям. Сумел остановить, но, в свою очередь, они своим появлением облегчили положение контратакуемых частей Рябинкина. 14.2 в ходе сражения наступил перелом. Донские пластуны и туркестанцы взяли форт Тафта. А Рябинкин, чтобы поддержать поредевшие батальоны Бакинского и Елисаветпольского полков, ввел в бой свой резерв - 154-й Дербентский полк полковника Нижерадзе. Убийственным многослойным огнем турок он был остановлен, солдаты залегли, зарываясь в снег и не в силах поднять голову. И тогда поднялся полковой священник о. Павел (Смирнов) с крестом в руке - и повел дербентцев в атаку, как со знаменем. Воодушевленные офицеры и солдаты ринулись за ним и ворвались на позиции врага. С ними соединились отбивающиеся на захваченных высотах бойцы Елисаветпольского полка и ночным штурмом взяли форт Чобан-деде.