Инженер и Постапокалипсис - vagabond

Звук раздавшийся спереди заставил Ломагина насторожиться. Луч фонаря на краткий миг высветил едва торчащий над водой гребень его старого знакомого крокодила-переростка, который не так давно пытался его сожрать. Радовало одно, чешуйчатый не особо любил далеко отходить от водоёма, коим ему служил широкий, глубиной в несколько метров желоб, доверху наполненный водой. Тварь любила внезапность, нападая на своих жертв из-под толщи воды. К слову, ходячей машине смерти было глубоко наплевать кем закусывать, люди, мертвецы, или ещё какие мутанты, огромный желудок крокодила с превеликим удовольствием переваривал любой вид пищи.

«И куда мне идти?»

И так небольшое количество доступных Ломагину маршрутов в очередной раз уменьшилось, сократившись до одного. Единственным безопасным вариантом был проход у противоположной стены, находящийся в нескольких метрах от него, в который он и собирался нырнуть, отчаянно надеясь, что в нём он не встретит кого-то столь похожего на своих недавних противников.

Старые трубы, каждый их миллиметр, отлитый из довольно неплохой стали, был покрыт ржавчиной и какой-то дурно выглядящей слизью. Смрад и сырость ударили в ноздри Ломагина стоило ему только зайти в выбранный проход. Узкий проход был серьёзно затоплен. Он утопал по пояс в воде, а грязь, в избытке скопившаяся на полу, была сродни трясине превращая каждый его шаг в испытание на выносливость. Всевозможный мусор в изобилии, плавающий на поверхности, еще больше затруднял перемещение.

«Дерьмо собачье, угораздило же меня забраться в это место, надеюсь, под водой не скрывается голодная тварь только и ждущая, что на неё наступит какой-нибудь неудачник».

Словно отвечая его мыслям, обнаженную кожу его ноги обвило что-то крупное и склизкое, напоминающее своей консистенцией желе, если бы он могло еще постоянно сокращаться. Спустя мгновение, неизвестное существо присосалось к ноге Ломагина, острыми челюстям разрывая его кожу, начав с немыслимым вожделением поглощать вкусную кровь.

Резко опущенная под воду рука смогла ухватить ещё одну извивающуюся тварь намеревающуюся присоединится к пиршеству. Вытащив свою добычу из-под воды, Ломагин с удивлением узнал в ней огромную пиявку толщиной в половину его ладони.

— Ну просто охренеть, ребята, как сильно вы вымахали, – только и смог произнести Ломагин с удивлением рассматривая свою находку. Он чувствовал, как всё больше число пиявок впивается в его тело не обращая внимание на покрывающую его одежду, их мощные челюсти терзали его тело, их желание поглотить его было столь велико, что стало буквально осязаемым.

Через несколько секунды, будь то этого было мало, неподвижная гладь воды взорвалась изнутри и сотни голодных, жирных тел со всех сторон бросилось на неподвижно стоящего Ломагина, отталкивая друг друга, пиявки стремились как можно скорее насладится тёплой кровью замершей от страха жертвы.

Правда вместо ужаса на лице Ломагина впервые за долгое время расцвела яркая улыбка. С превеликой осторожностью, шатаясь под градом ударов вылетающих из-под воды хищников, он закрепил свой автомат между трубами, боясь испортить своё оружие избыточным количеством воды, в которую ему придётся сейчас погрузиться.

Наконец, когда дело было сделано, военный инженер, облепленный извивающимися тварями с ног до головы, позволил увлечь себя под непроглядную толщу воды. Единственной мыслью, которая проскочила в его голове, было слово – «Еда».

Первой, кто почувствовал неладное оказалась, как ни странно, самая первая хищница, дорвавшаяся до теплокровной добычи. Жидкость, которая должна была без всяческий проблем поглощаться и усваиваться ее организмом в какой-то момент стала чрезвычайно вязкой и липкой. Кровь Ломагина жадно обволакивала каждый миллиметр внутренностей хищницы, чтобы затем накинутся на нее всепожирающей волной. Изголодавшийся, ослабленный борьбой с антивирусом, и постоянными попытками залечить час от часу множившиеся ранения, организм Ломагина, внезапно оказался на шведском столе. Кто бы мог подумать, что еда сама, без всяческих понуканий неслась к нему и в отличие от множества других противников, пища всего лишь хотела поглотить его кровь. В беспросветной тьме, что долгое время окружала Ломагина, наконец, зажегся яркий луч света.

Используя воду, как идеальную среду для охоты, организм Ломагина словно безумный вырабатывал ярко-красные тельца, затем распространяющиеся вокруг тела носителя с умопомрачительной скоростью. Словно стаи голодных пираний, микроорганизмы набрасывались на всё живое, жадно поглощая каждую питательную клетку, попавшую в поле их зрения. Вне тела Ломагина они не могли долго существовать, но этого времени хватило чтобы захватить окружающее пространство в плен своих ловчих сетей, и переправить все поглощенные вещества прямиком в организм-носитель. Маленькие трудяги, умирая оставили после себя чарующий багрянец ковра, предназначенный для дальнейшего заманивания в свои сети живых существ, в случае если организму носителю не хватит полученного строительного материала. Вся схватка заняла не больше двух минут, как вновь успокоившуюся гладь воды разорвало изнутри. Вынырнувший из-под воды Ломагин выглядел в разы лучше, чем был до этого. Висевшая на его теле кожа вновь натянулась под набранным объёмом плоти. Его тело вновь обрело силу, и энергию для дальнейших свершений.

Сладко потянувшись, Ломагин по