Пленница лунного эльфа - Лена Хейди

– Любишь меня – и в то же время хочешь, чтобы я сняла проклятие с этого мира? – испытующе посмотрела я на Шейда.

– Ну да, – растерялся кертинг, чувствуя подвох.

– А ничего, что для этого мне придётся заплатить определённую цену: лишиться рук по локоть? – я не сводила с него пристального взгляда. – И, к слову, одно из условий возвращения красоты – уничтожение рабства, – добила я его. – На что жить-то будешь?

– Руки? – побелев, Шейд вскочил и нервно заходил по комнате взад-вперёд. Потом, подойдя к стене, он в отчаянии прижался к ней лбом и закрыл глаза.

Я молча наблюдала за его метаниями и страдальческой позой, дожидаясь, когда он обретёт способность говорить.

– Этот мир не стоит даже твоего мизинца, Лекси, – наконец он отмер и вернулся на своё место за столом.

– Кай сказал мне то же самое, – горько усмехнулась я.

– И он прав, – хмуро подтвердил Шейд. – Я займу императорский трон другим путём, с помощью армии. И я не допущу, чтобы ты стала инвалидом! – очень серьёзно заявил он.

– Дело только в этом? – я продолжала буравить его взглядом. – Или ты просто не хочешь лишаться рабов – источника своего дохода? – вскинула я бровь.

– Поверь мне, я не обеднею, – мягко усмехнулся он. – Но жертвовать руками – и ради кого? Высокомерных тварей – эльфиек? Жадных оборотниц? Садисток-вампирш? Они того не стоят! Этот мир не просто так был проклят, Лекси!

– Да, мне говорили, – вздохнула я.

– Ты уже знаешь, кто такие кертинги, откуда мы взялись? – озадачил он меня.

– Нет, – покачала я головой.

– Тебя не удивляет, что не существует кертингов женского пола, а все наши дети рождаются лишь мальчиками? И что, не обладая какой-либо магией, кроме оборота, мы используем невольничьи рынки, сплошь завязанные на магических потоках? Наша невероятная плодовитость, смертельная вражда с эльфами – ты понимаешь причину всего этого? – откинулся он на спинку стула.

– Я об этом не задумывалась, – честно призналась я, заинтригованно глядя на него.

– В давние-давние времена не было никакого рабства. На Ксантарии мирно уживались несколько рас: эльфы, оборотни, вампиры и люди. Межрасовые связи не поощрялись, но и не наказывались. Но наступил момент, когда нескольким эльфийским магам захотелось обладать не просто слугами, а настоящими рабами – сильными, выносливыми и абсолютно бесправными. С помощью магии и многочисленных экспериментов они смешали гены пантеры, волка и медведя и искусственно вывели существ нового вида. Они назвали их кертингами.

– В переводе с одного из древнейших языков это означает «низший», – неожиданно дошло до меня.

– Верно, – кивнул Шейд. – Плодовитость пантеры, ум и внешность волка, сила и размеры медведя – всё это было намешано в один биологический коктейль. Эльфы разводили кертингов в питомниках, как элитных животных. Они неплохо платили женщинам, в основном оборотницам, за вынашивание детёнышей кертингов. Те рожали малышей и оставляли их рабовладельцам, не заботясь об их дальнейшей судьбе. Со временем стали открываться невольничьи рынки – один за другим, оборудованные по последнему слову эльфийской магии. Спустя три столетия число таких рынков перевалило за пару тысяч.

– Две тысячи четыреста семьдесят девять, – потрясённо прошептала я, вспомнив цифру, озвученную Ли.

– Именно, – в глазах Шейда промелькнуло удивление от точности моих познаний. – Кертингов использовали на самых тяжёлых работах – в каменоломнях и на рудниках. С ними устраивали развлечения в виде гладиаторских боёв. Но однажды они взбунтовались и подняли восстание. Разрозненные королевства не смогли его подавить, и рабы поменялись местами со своими хозяевами. С тех пор основным контингентом невольничьих рынков стали эльфы. Эти бледные ушастые садисты на своей шкуре испытали всё, на что обрекали своих рабов. А ещё – оборотни. Это их расплата за то, что они бросали собственных детей, были добровольными живыми инкубаторами. Пришедший к власти Лисантиил смог подчинить все королевства и основать империю, он постепенно сократил число рынков до пяти. Лично я ему за это очень благодарен: так ими стало проще управлять и держать под контролем. А я принялся объединять дикие племена кертингов, одно за другим. Когда император спохватился, было уже поздно: его армии противостояло настоящее войско элитных воинов, сильных и беспощадных.

– Надо прекращать это безумие, Шейд! Вам не справиться с регулярной армией, и поражение – лишь дело времени, – воскликнула я. – Особенно сейчас, после моего похищения, император будет прессовать кертингов по всем фронтам.

– Конечно, легко не будет, – упрямо поджал он губы. – Но благодаря эльфам у нас изумительная скорость размножения. Мы способны оплодотворить женщину в любой день её цикла, – напугал он меня этим заявлением. – Не волнуйся, – успокаивающе вскинул он руки, увидев, как я побледнела, – я заделаю тебе малышей только тогда, когда ты сама попросишь меня об этом!

– Ладно, – перевела я дух, вспоминая знаменитую фразу «после дождичка в четверг». – А что насчёт вашего дикого ритуала по принятию женщины в стаю? Пустишь меня по рукам? Точнее лапам, – меня аж передёрнуло от отвращения.

– Нет, не бойся: я не стану делить тебя ни с кем, – ободряюще улыбнулся он. – Но хочу заметить, что вообще этот ритуал проводится не ради забавы или жестокого развлечения. Если всё делать по правилам, то самка, то есть женщина, – быстро поправился Шейд, – должна дать своё согласие на секс с самыми сильными мужчинами племени, поскольку после этого, если когда-нибудь она попадёт в беду – они будут способны почувствовать это и придут на помощь. То есть этот ритуал должен проводиться добровольно и желательно, но совсем не обязательно, в звериной ипостаси – для установления наиболее сильной связи между партнёрами. Но дикие племена игнорируют принцип добровольности и берут женщин силой, причиняя им увечья. Я категорически против подобных игр и искореняю их под страхом смерти.