Вычислитель (тетралогия) - Александр Николаевич Громов

Андрей подышал, сосчитал в уме до десяти.

– Извини, – пробормотал он. – Я ведь полицейский, в моем деле крик часто помогает. Бывало, наорешь на задержанного – он тут же в штаны напустит и во всем сознается. Ну так что говорит твой прикидочный расчет?

– Мы не удержим долину.

– Уверен?

– Не до конца. Предполагаю.

– Многоножки?

– Ну конечно. Эти твари могут карабкаться по скалам. Ты думал перекрыть опасные направления? Тут нет безопасных направлений. На круговую оборону у нас не хватит ни оружия, ни людей. Неточность прогноза была обусловлена незнанием врага. Мы, например, не знали, есть ли у многоножек стайный инстинкт, умеют ли они координировать свои атаки. Я предполагал, что нет, а оказалось – да. В какой-то степени. Но и без этой неприятности нас не ждет ничего хорошего.

Андрей поискал глазами, куда бы присесть, не нашел и сел прямо на земляной пол.

– Значит, надо свернуть все работы, кроме самых необходимых. Так? Всех здоровых мужчин – на периферию. Задействовать все оружие, так? Мало его? Знаю, что мало. Понаделать пик, накопать ловчих ям. Костры для отпугивания. А может, удастся сварить какую-нибудь отраву, а?

– Может, и удастся, если очень повезет, – ответил Эрвин. – Но если хочешь знать мое мнение, наше везение иссякло. У нас просто нет времени. Еще день-два – и начнется.

Что именно должно начаться, Андрей мог представить себе очень хорошо. Многоножки уже лезут в долину по главному ущелью, замечены они и на перевалах – и пока что успешно уничтожаются. Но если Эрвин прав, то вскоре проклятые твари покроют склоны окружающих долину гор шевелящимся ковром – и это будет конец. А прав ли Эрвин? Надо слетать поглядеть, много ли несуразников вынесло в предгорья, подумал было Андрей и тотчас понял, что пытается ухватиться за соломинку. Он помнил, сколько белесых мешков со щупальцами качалось на волнах в ожидании цунами. Воды не было видно! Значит, в предгорьях их полным-полно…

– Ладно, – мрачно проговорил Андрей. – А при чем тут топливо?

Пять минут спустя он уже бегал по хижине и орал так, что тряслись сколоченные из горбыля стены.

– И ты знал? Ты знал это с самого начала?!

Эрвин молчал с грустно-сочувственным видом. Конечно, он все знал с самого начала. Рассчитал в первом приближении – но рассчитал. И наглухо молчал о том, что в долине, любовно выбранной и уже худо-бедно обустроенной, людям не удержаться – придется отходить всем народом дальше на юг. С арьергардными боями. Сначала через перевал, затем еще через один, на южную сторону кряжа и далее – через пустыню к Туманным горам.

– Почему не сказал?! – бушевал Андрей.

– Сейчас говорю, – вклинивался Эрвин в паузы. – А раньше было попросту вредно. Людям нужно показать ближайшую достижимую цель, тогда от них можно ждать максимального напряжения сил. Скажешь нет? Это психология. При всем том сложная задача решается не в пример легче, если ее разбить на ряд более простых. Это уже математика.

Андрей вне себя кричал о том, куда Эрвину следует засунуть его математику. Он не сразу заметил Юлию, вошедшую в хибару и тщательно прикрывшую за собой щелястую дверь.

– Орешь, как… – сказала она недовольно. – В чем дело?

– В нем! – рявкнул Андрей. – Вот в этом умнике! Ты только держись на ногах, не падай: он говорит, что надо уходить еще дальше на юг, через пустыню! Он это заранее вычислил, понимаешь ли! Циферками!

– А кричать-то зачем? – кротко осведомилась Юлия.

– Ты что, тоже знала это? – взвился Андрей.

– Не знала. Предполагала. И не ори, тебя издали слышно. Наш Вычислитель не так прост, как некоторые, не стану указывать пальцем… Я его хорошо изучила. Он и тактик, и стратег, причем как стратег он вообще не имеет себе равных, а уж «циферки» тому причиной или чутье – дело десятое. Ну так вот: похоже, он прав. Ты не забывай: он с нами в одной лодке и думает о себе не меньше, чем мы с тобой.

– Пусть думает о чем хочет, только не о бегстве в пустыню! – рявкнул Андрей.

– Тише, тише… – выставила ладонь Юлия. – Ты бы его выслушал, а? Между прочим, час назад стайка многоножек прорвалась через восточный перевал. Не дергайся, их всех уже перебили, я тоже участвовала. Но и мы потеряли троих. К западу от нас два перевала, там пока тихо, но не сегодня завтра попрут и оттуда. Знаешь что?

– Что?

– Надо готовиться к новому походу. Ничего пока не объявляй, но дай-ка ты выходной день хотя бы лесорубам и строителям, нечего им надрываться раньше времени…

Прежде Андрей никогда не считал себя тупым и уж тем более наивным, но сейчас в сравнении с Эрвином он чувствовал себя ребенком, причем отстающим от сверстников в развитии. Лишь на второй день после разговора с Эрвином – того памятного разговора, в котором участвовала и Юлия, – Андрей понял всю чудовищность истинного, изначального плана спасения. Вот тебе и Рауль Амбрус, чудаковатый безвредный старичок! Из тихого омута вынырнул черт с рогами.

Не вставая с лежанки, Эрвин спокойно изложил свой план. Даже Юлия раскрыла рот от столь неприкрытого цинизма, ибо план предусматривал гибель примерно половины населения Лусии. Выяснилось, что зафрахтованный Эрвином грузовоз совершил первую посадку в Туманных горах за пустыней, там же была оставлена добрая половина груза: машины, инструменты, генераторы на изотопных источниках, а главное, продовольствие. Вторую посадку корабль совершил здесь, в этой самой долине, выгрузив половину от оставшейся половины, и лишь потом сел, как полагается, легально, на пустыре, гордо именуемом космодромом. Эрвин изначально знал, что Южный кряж с высокой вероятностью окажется всего лишь промежуточным этапом, вехой на пути эвакуации. Откуда он мог это знать, если лишь по возвращении увидел, на что способна черная многоножка? Неизвестно. Сам не скажет, а надавишь – начнет сыпать такой заумью, что у всякого нормального человека заклинит мозги.

Переход через пустыню – это не переход через степь. Настоящее пекло – там, а не в степи. Эрвин планировал переброску флаерами и платформами детей, женщин репродуктивного возраста, немногих мужчин и лучших животных из племенного стада. Все прочие должны были идти пешком. Жара. Раскаленные пески. Литр воды