Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она нашла телефон?
– Нет. – Алекс подумал немного. – У Кулагина, когда его обнаружили, был телефон?
Мишаков мельком взглянул на него и отрицательно покачал головой.
– Мне кажется, все эти телефоны очень важны, – продолжал Алекс. – Кто их выключал, зачем? Сам Кулагин не хотел, чтобы его беспокоили на даче, или его подруга? Но это глупо…
– Вот именно.
– И еще Рио.
– Что еще?!
– Рио-де-Жанейро, – Алекс улыбнулся. – Аннет все время повторяла одно и то же: Рио – прекрасный город, там дворцы и сады, и Анатолий, когда женится на ней, купит там замок, чтобы она могла смотреть на океан. И несла всякую чепуху в том же духе.
– Замок? – переспросил капитан недоверчиво.
Алекс кивнул.
– И еще один замок купит, на Николиной Горе. Там, правда, дороговато, но все равно придется купить, чтобы не жить в таком сарае, как малаховская дача. Замки по всему свету – это… другая ценовая категория, капитан. И женщины вроде Аннет – тоже. Зачем ей Кулагин? По ее меркам он совершенно нищий, почти бомж!.. И тем не менее она его ублажала и собиралась за него замуж. Он сделал ей предложение, я спросил специально.
– Лучше бы вы роман писали, а не спрашивали кого ни попадя!..
– Их познакомили в Рио, насколько я понимаю, специально и обдуманно. Познакомил человек по имени Петечка. Он звонил Аннет, и я слышал разговор. Она говорила, что Анатолия еще нет, но она его ждет и сделает все так, как Петечка ей велел.
– Петечка, значит, – пробормотал капитан. Шея у него сделалась красной.
– Ищите деньги, – сказал ему Алекс. – И не какие-нибудь, а огромные, сумасшедшие деньги. Ищите как можно ближе, они должны быть… на поверхности. Я думаю, что Аннет и этот самый Петечка знали о неких деньгах, принадлежащих Анатолю.
– Клад, что ль, в малаховском дачном кооперативе зарыт?! Прямо на участке Кулагина?
– Именно ради этих денег Аннет и собиралась за него замуж. Больше нет никаких причин. Именно на них она собиралась покупать дворцы, а не на его гонорары за статьи в журналах и передачу на радио. Петечка контролировал каждый ее шаг, потому что Аннет нужно было привести прямо к деньгам. Она… не очень умна, зато соблазнительна и знает, что надо делать для того, чтобы соблазнить. Но я уверен, что в данном случае у нее была задача сложнее. Ей необходимо было, чтобы Кулагин на ней женился. Она несколько раз повторила, что они собираются пожениться буквально на днях.
– Куда жениться, когда он уже женат!
– Мне кажется, она должна была сделать все для того, чтобы он развелся как можно быстрее. И это тоже задание, понимаете? Она выполняла задание. И она все время повторяла, что Анатолий замечательный человек, как будто оправдывалась, что связалась с таким… придурком.
– Деньги, – повторил Мишаков. – Какие деньги?! И где? В Малаховке или в Рио-де-Жанейро?!
Алекс вздохнул, чувствуя, как повязка давит на холодный бетон, из которого состояло теперь его тело.
– И еще.
– Как?! Еще?!
– Кулагин, скорее всего, об этих деньгах понятия не имел.
– Мы тоже о них понятия не имели!
– Если бы он знал, непременно хвастался бы перед Маней. Он все время хвастался перед ней. Ему было важно, чтобы она его уважала и ценила, а она не ценила и не уважала.
Мишаков посмотрел на Маню. Она молчала.
– Он бесконечно рассказывал ей о своих связях, высокопоставленных друзьях, новых машинах. Я уверен, если бы он в одночасье стал миллионером, прибежал бы в первую очередь к ней, чтобы до нее дошло, насколько он выше и лучше… нас.
«Нас» – отличное слово, просто прекрасное!.. И имеет самое непосредственное отношение к подстреленному писателю и Мане Поливановой. А вот к капитану Мишакову и Мане не имеет никакого.
– Миллионеры, дворцы, – раздражаясь, заговорил капитан, – балерину из телевизора в жены взять собирался, хотя женат был на какой-то одесской чумичке!..
– Он был женат много раз, – вдруг сказала Поливанова. – Я точно не знаю, сколько, что-то много! Мне известно про первый брак. У него, когда он учился в Сорбонне, была жена именно из Бразилии. Из Рио-де-Жанейро. Когда он на ней женился, все родственники перепугались до смерти, я это отлично помню. Еще Советский Союз был. Разваливался, правда, но существовал. И в этом браке у него родилась дочь, очень красивая. Я это тоже помню, потому что нам показывали фотографии! Такой совершенный ребенок, как из рекламы. Тогда никто из нас не видел никакой рекламы, но потом я ее вспоминала. Она сейчас должна быть уже совсем взрослой.
– Ох, е-мое, – протянул ошеломленный капитан. – Выходит, была Бразилия-то!
– Была, – согласилась Маня. – Я точно знаю. То есть у него на самом деле дочь жила в Бразилии. Может, именно в Рио.
– И чего теперь я должен делать? В Интерпол звонить? Или уж лучше сразу командировку пробивать? Надо, мол, мне в Рио-де-Жанейро первым рейсом, у меня в подъезде на Покровке труп!
Он сердился всерьез и понимал, что не по делу.
Слава богу, знаменитого писателя до смерти не убили, и он, как и Маня, старается сейчас ему помочь, но Сергей не хотел никакой помощи!..
Он разберется во всем сам, без них, и Поливанова должна знать, что он разберется!
– Алекс, – сказала Маня, и писатель уставился ей в лицо. – Человек, который в тебя стрелял, как-то попал на участок. Верно? Вряд ли он взял и прошел мимо двух водителей, которые сидели в машинах! Значит, пришел с той стороны, где дорога к станции, там тоже есть калитка! Я об этом знаю, я там все детство провела! А кому еще о ней известно?
– Дорога к станции? – переспросил насторожившийся Мишаков.
Маня кивнула.
– Таис наверняка знает, – продолжала она. – Ну, домработница, конечно. А еще кто?
Она встала и принялась ходить по палате. Мишаков отвернулся и стал рассматривать свой блокнот.
– То есть это должен быть кто-то из близкого круга, правильно? Ну, конечно, правильно, – подбодрила она себя. – Ну, родственники! Его друзья и подруги на электричке вряд ли когда-нибудь приезжали! А на машине с той стороны никак, там тропинка узкая и заборы! И с улицы закричали: «Настя!» Ты вышел и… Помнишь, ты говорил?
Алекс кивнул.
– Ее так называем только мы с тобой. Ну, Артем. А еще кто?..
– Сестра, ты хочешь сказать, – громко и почему-то на «ты» заявил Мишаков. – Ты же
