Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова

– Какая соседка?! Софья Захаровна?!

Он кивнул. Ему стало смешно.

– Сказала, чтоб мы приезжали ее забирать, она уже собралась. Нужно ехать.

– Софья Захаровна шарахнула Анатоля по голове?! Тяжелым тупым предметом?! Но зачем?!

– То-то и оно, – назидательно произнес Мишаков. – Это и есть главный вопрос. Ну, вроде: как вы начали писать и где берете сюжеты?

Сегодня вечером

Старуха сидела у стола, покрытого зеленой плюшевой скатертью с желтой бахромой. На соседнем стуле лежал узел – не сумка и не пакет, а именно туго увязанный узел! Она старательно собралась в тюрьму, и темный спортивный костюм с начесом, в который она облачилась, несмотря на то что под вечер, казалось, стало еще жарче, был тому подтверждением.

На Маню, втиснувшуюся в прихожую следом за Мишаковым, она не обратила никакого внимания, а ему строго выговорила:

– Я давно вас жду! Что это вы так долго?

– Давайте пройдем, Софья Захаровна. Мне все равно придется задать вам несколько вопросов.

Она молча прошла и села на стул как-то так, что стало понятно – она здесь уже не хозяйка и не должна сидеть на этом стуле, таком привычном, знакомом, домашнем!.. Мир вокруг больше не принадлежит ей, она отделена от него невидимым магическим кругом, и ничего нельзя изменить.

Все окна в квартире были закрыты, и тщательно задернуты плотные шторы, Мишаков первым делом включил в комнате свет.

Маня прошла следом и осталась возле пузатого буфета с выпуклыми дверцами. Видно было, что ей нестерпимо жалко старуху и очень хочется отдернуть шторы, впустить воздух, солнце, запах мокрого горячего асфальта, на который льют воду веселые оранжевые машины!

Капитан ее уже не гнал и даже не собирался. Сегодняшний детектив никак не мог обойтись без Мани, и капитан тоже не мог.

Ничего не поделаешь. Так получилось.

– Где ваши подельники? – спросил он у писательницы.

– А?..

– Где эти ваши? Программист и Катя? Они же следом ехали.

Маня махнула рукой.

– Я дала Катьке ключи от своей квартиры. Велела пить чай и ждать нас.

«Ждать нас» – хорошее выражение, подумал капитан, просто отличное. Только жаль, никакого отношения к нам не имеет!

Он достал из дерматиновой папки блокнот и ручку, опять мельком глянув на паспорта, и попросил тяжело молчавшую старуху:

– Расскажите.

Она шевельнулась на уже чужом стуле возле чужого стола с плюшевой скатертью и пожевала губами.

– Нечего мне рассказывать! Я вышла ночью на улицу, увидела у нас в подъезде чужого человека. Как есть вор и бандит! Теперь кругом одни воры и бандиты. Я испугалась, подумала, он грабить нас пришел, и по голове-то и дала как следует.

Сергей Мишаков, приготовившийся писать, задумчиво пощелкал ручкой, потом аккуратно положил ее на стол, а рядом пристроил блокнот.

– Так. А зачем вы вышли ночью на улицу? Погулять?

Софья Захаровна покосилась на него. Руки, сложенные на коленях, шевельнулись. Маня, привалившаяся спиной к буфету, по-гусиному вытянула шею.

– Мне не спалось, – сказала старуха сердито. – Экие глупости вы спрашиваете! Старые люди всегда плохо спят.

– Чем вы его ударили?

Она удивилась.

– Ломом. Он у нас в простеночке стоит, мы им дверь всегда подпираем, чтоб не закрывалась, когда подъезд проветривается.

– Куда вы его потом дели?

– С собой забрала.

Капитан вытаращил глаза, а Маня шумно перевела дыхание.

– Как забрали?! Куда?

– Сюда. – Софья Захаровна поднялась и мимо капитана прошествовала в прихожую. На ногах у нее были войлочные боты с резиновой подошвой. Чтоб в тюрьме ходить удобно!

Через секунду она вернулась.

– Вот он.

Лом был старый, ржавый, кое-где покривившийся от времени и тяжелой работы. Мишаков принял лом, оглядел и прислонил к стене. Вся стена была увешана фотографиями, и он не стал возвращаться за стол, а почему-то принялся рассматривать их, как гость в ожидании, когда его позовут к обеду. На орудие убийства он не обращал никакого внимания.

Молчание затянулось. Что-то потрескивало в лампочке, как будто таракан шуршал, а с улицы не доносилось ни звука.

…Вот ведь умели строить, вдруг удивился капитан. Стоит окна закрыть, и тишина, как на кладбище!

– Ну, а потом я испугалась, – не выдержала старуха, – и вам на Машеньку наговорила. Никого я не видала, никто под липами не курил.

– Поня-а-атно, – протянул капитан.

Время текло, в лампочке потрескивало, старуха маетно вздыхала на стуле, а Маню совсем не было слышно и, кажется, даже не видно, хотя она не пряталась.

Мишаков досмотрел фотографии, повернулся и сказал громко:

– Софья Захаровна! А, Софья Захаровна!

Старуха взглянула на него.

– Чего вы мне голову морочите, а? От работы отрываете! Нехорошо, Софья Захаровна! Правоохранительные органы стоят на страже законности и порядка, а вы мешаете! Ай-ай-ай, как нехорошо, как стыдно!

– Ничего не стыдно, – пробормотала старуха, и тяжелые щеки с глубокими, длинными морщинами вдруг сделались бурыми, – и ничего я вам не морочу, а говорю как есть! Все как на духу!..

– Собаку куда дели?

– А?!

– Собака ваша где?

– Сестра взяла. А как же? Что же я его, усыпить должна, что ли?! Он ведь без меня пропадет совсем!

– Вы сестре сказали, что человека убили? И что вас в тюрьму посадят? Сказали?

– Да что вы спрашиваете не по делу! Вы по делу спрашивайте!

– Я и спрашиваю! В котором часу вы вышли на улицу?

– Не помню. Что это, я должна каждую минуту на часы глядеть, что ли? Ночь была, темно уже! А в час или в три, мне неведомо!

– Мимо вас прошел человек. Вы его прекрасно знаете! – Капитан поднял палец, как будто собирался им погрозить. – И не врать! Конечно, знаете! Вы всю жизнь в этом подъезде прожили, а он всю жизнь сюда ходит! Вы вошли в подъезд следом и ударили его по голове, да еще так, что он сразу умер. Зачем? Я вас спрашиваю! Отвечайте!

Старуха беспомощно смотрела на него:

– Так я же объясняю… Я подумала, он грабитель и пришел грабить… а я дверь в квартиру не заперла… испугалась и… И не признала его, темно было, говорю вам.

– Не было темно, – прогремел капитан. – Что вы опять врете?! В подъезде у вас везде свет, и на улице лампочка горит, я проверял, с ней все в порядке. И ключи у вас все время в кармане халата были, я еще утром видел! Они всегда при вас, а дверь вы не закрыли, несмотря на то что сейчас кругом одни воры и бандиты!

– Я убила, – твердо сказала Софья Захаровна. – Вы как хотите там, а