Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И мы споем: «Спасибо, что живой!»
В.Смехов: «Тайна Юрия Любимова — в освоении магического синтеза, в развитии «тотального театра». И еще чудо: рядом с Ю.Любимовым двигался от роли к роли его любимый актер Высоцкий, который в своей поэзии, в своем личном Театре песни оказался создателем такого же универсального, тотального искусства. И кто у кого учился в большей мере — тоже загадка».
Через десять лет гражданин Израиля Юрий Петрович Любимов волею обстоятельств очередной юбилей будет отмечать в Иерусалиме.
За юбилеем — юбилей: 1 октября 1977 года народному артисту СССР, лауреату Государственной премии СССР, главному режиссеру МХАТа, профессору Школы-студии Олегу Николаевичу Ефремову исполнилось пятьдесят лет. Не так, как Любимову: Ефремову вручили орден Трудового Красного Знамени, по телевизору в программе «Время» показали кадры — Л.Брежнев поздравляет О.Ефремова с присвоением правительственной награды. Была и фотография этого вручения, долго висевшая в кабинете Ефремова. На ней юбиляр выглядел так солидно, что можно было подумать — это Ефремов вручает очередной орден Брежневу.
Поздравление проходило на сцене нового здания МХАТа сразу же после спектакля «Заседание парткома». Рядом с Ефремовым сидели представители от ЦК и Министерства культуры, а позади по трапеции лесенкой разместилась огромная труппа Московского Художественного. Все было чинно, только таганцы во главе с Любимовым нарушили строгость ритуала: «Олег! Ты извини, случайно у нас в труппе оказался один мхатовец, единственный в своем роде — Володя...»
Вышел с гитарой Высоцкий и спел только накануне сочиненный текст. Иногда даже оговаривался, хотя пел по бумажке... Песня оказалась абсолютно пророческой.
Затихла брань, но временны поблажки,
Светла Адмиралтейская игла.
«Таганка», МХАТ идут в одной упряжке,
И общая телега тяжела.
Хриплый голос Высоцкого перечеркивал весь предшествующий официоз. Это был преподнесенный с юмором итог целого периода жизни не только Ефремова, не только МХАТа, но и «Современника», и «Таганки», и самого Высоцкого...
С 12 по 18 октября В.Гольдман организует выступления Высоцкого в Казани вместе с ансамблем «Шестеро молодых». Как всегда при организации подобных выступлений ритм был очень напряженный: Высоцкий выступал во Дворце спорта и Молодежном центре, давая несколько концертов в день.
В конце гастролей — 17 октября — Высоцкого попросили выступить перед актерами Казанского Большого драматического театра. Он согласился, но предупредил, что из-за большой концертной нагрузки сможет приехать лишь поздно вечером. Договорились начать выступление в 22 часа, а приехал Высоцкий еще на час позже. Оказалось, что во время выступления во Дворце спорта ему стало плохо — сильные боли в области почек. Но нашлись «специалисты быстрого восстановления»... Этот случай стал для Высоцкого еще одним подтверждением того, что из состояния сильной усталости после больших нагрузок можно легко выйти после укола наркотического препарата. О последствиях привыкания он тогда не задумывался...
19 и 20 октября Высоцкий, как и в прошлом году, принимает участие в большом сборном концерте в Ташкенте. ЦК Компартии Узбекистана решил широко отметить перевыполнение плана по сбору хлопка и организовал концерт во Дворце спорта, вмещающем десять тысяч человек. В «звездном» составе ансамбль оркестр Полада Бюль-Бюль Оглы, В.Ильченко и Р.Карцев... и Высоцкий.
Театр на Таганке готовится к большим гастролям во Франции, которые должны были проходить с 4 ноября. Высоцкий выехал чуть раньше...
26 октября в Париже в «Pavilion de Paris» Высоцкий выступает на вечере советской поэзии, организованном поэтом Антуаном Витецом. В составе поэтической делегации К.Симонов, Е.Евтушенко, О.Сулейменов, Б.Окуджава, В.Коротич, М.Сергеев, Р.Давоян... Выступление Высоцкого поначалу не планировалось.
Б.Окуджава: «В Париже встретили Высоцкого. Предложили ему выступить с нами. Он согласился. Мы выступили. Никто никого не «потряс». Просто нас хорошо принимали. Меня и Высоцкого принимали немного лучше, чем остальных, благодаря гитаре. И я, и он свои стихи пели».
В.Коротич: «В концерте-вечере было два отделения: одно заканчивал Окуджава, другое — Высоцкий, а в остальное время мы читали стихи с французскими переводчиками. Только Симонов, грассируя, как всегда, читал одно только «Жди меня...», и зал, где было много людей с памятью о прошедшей войне, много эмигрантов, выл от восторга, переводов не требуя. Окуджава с Высоцким пели без переводчиков, хоть Высоцкий, по-моему, говорил какие-то слова по-французски. Мы сидели с ним рядом на сцене, и волновался он сильнее всех нас: для большинства поэтов это был вечер как вечер — много их таких было! А для Высоцкого это было и актерское действо, профессиональный показ в Париже...»
Воспоминания участника этой делегации Р.Рождественского более восторженные: «Помню, как 26 октября 1977 года группа советских поэтов приехала в Париж для участия в большом вечере поэзии. Высоцкий выступал последним. Но его выступление нельзя было назвать точкой в конце долгого и явно удавшегося выступления. Потому что это была не точка, а яростный и мощный восклицательный знак!»
Тогда, в Париже, Симонов пошутил, что он сам, да и все остальные, — торжественная часть, а Окуджава и Высоцкий — художественная.
Для Высоцкого подобное выступление было вторым после сентябрьского выступления на празднике «FHumanite». Первое он оценил как не очень удачное: «А во второй раз все было хорошо. Среди публики, по-моему, было много людей меня уже знавших. Я спел одну песню по-французски, пять — по-русски. Постарался сам сделать перевод своих песен. Приняли меня тогда замечательно, просто замечательно: очень долго не отпускали, пришлось на ходу придумывать, что бы еще спеть. Оказалось, что для песен действительно нет границ. Наверное, потому, что проблемы, которые я затрагиваю, касаются всех. А люди во всем мире по сути одинаковые: болеют теми же болезнями, хотят одного и того же...»
Все вроде хорошо: и то, что выступал среди маститых поэтов, и то, что хорошо принимали в Париже... А дома, в Москве... Предоставим слово Е.Евтушенко: «Но потом Володя был настолько убит, когда его в телевизионной передаче о парижском выступлении, именно его кусок, вырезали».
Несмотря на эти огорчения, Высоцкий в этом году в зените славы. В Театр на Таганке на спектакли с его участием трудно попасть, его песни страна знает наизусть, с магнитофонных катушек его хриплый голос звучит из каждого открытого окна, фирма «Мелодия» редко, но выпускает миньоны, глухонемые продают в поездах его фотокарточки. Высоцкий уже не просто один из самых популярных людей в стране — это почти мифическая фигура.
