Под несчастливой звездой - Анастасия Анфимова

Прозвучали последние слова, жрица поклонилась женщинам и скрылась во внутренних покоях храма.

А те вышли и укрылись от палящей жары под каменным навесом. Мерисид оглядела просторный двор и, наклонившись к уху госпожи, тихо сказала:

— Мы с Алексом думаем, что Тусету мстят гедане.

— Что? — в испуге отшатнулась Анукрис.

— Ты разве не знала, что он когда-то служил у грозного Мосайха?

Как и любая жительница Абидоса, молодая женщина слышала это имя.

— Тусет тогда был писцом и записывал то, что люди говорили под пытками!

Глаза Анукрис поползли на лоб, рот открылся, а по спине пробежали холодные мурашки.

— А ты знаешь, где его держат? — прервала она служанку.

Та недовольно поджала губы и покачала головой.

Через секунду и её взгляд остекленел, а рот превратился в кружочек.

— Это точно гедане! Только они могли придумать такое издевательство.

— Вы с Алексом ошибаетесь, — вздохнула Анукрис. — Нет никаких гедан. Это сказка, чтобы пугать непослушных детей.

— Так уж и сказка! — горячо зашептала Мерисид. — А дети по деревням тоже нет-нет да пропадают? И сколько людей умерло так вот: ни с того, ни с сего? Брат сепаха три года назад не успел сесть на отцовское место, через месяц умер! Когда бальзамировщики вскрыли тело, внутри все оказалось, словно проказой изъедено!

Молодая женщина с испугом посмотрела на служанку.

Во взгляде Мерисид ясно читался страх.

— Ты много не знаешь, госпожа. Алекс говорит, что они убьют не только самого Тусета, но всех его близких. А у него остались только Небраа и ты.

— Что же делать?

Служанка наклонилась еще ниже и еле слышным шепотом рассказала, что они с Алексом придумали.

— И ты сделаешь это ради меня? — дрогнувшим голосом спросила Анукрис.

— Да, госпожа! — с чувством ответила Мерисид. — Вы моя семья! У меня нет никого ближе тебя и господина Небраа.

— Спасибо тебе! — не в силах справиться с переполнявшим её чувством, молодая женщина крепко обняла служанку и не удержалась от слез. — Я обещаю, что у тебя будет достойная гробница, даже если мне придется продать все драгоценности!

— Благодарю тебя, госпожа, — всхлипывая, и поглаживая её по спине, сказала Мерисид. — Но только мне одной не справиться.

— Я сделаю все, что ты попросишь!

С удовольствием поплакав, они покинули гостеприимный дворик храма Анук. Из двери им вслед смотрела старая жрица и улыбалась, вспоминая что-то хорошее.

Вечером Анукрис напомнила супругу, что именно он сейчас является наследником брата и хозяином его дома. Небраа едва не подавился, так что Самхии пришлось пару раз гулко стукнуть по жирной спине господина.

Прокашлявшись и вытирая слезы, младший писец сказал:

— Кому он теперь нужен? Кто его купит?

— Сейчас никто, — согласилась жена и рассудительно добавила. — Но рано или поздно все забудется. И тогда его можно будет отдать за хорошую цену.

Небраа с интересом взглянул на неё, разломил жареную рыбину и протянул половину.

— Спасибо, — поблагодарила Анукрис и предложила. — Может, тебе все же выяснить, что будет дальше с домом Тусета? Место хорошее, сад, водоем…

Супруг рассержено засопел.

— Ну, если ты такой богатый, что можешь домами разбрасываться, — Анукрис дернула плечом и пододвинула к себе плошку с кашей.

— Дура, — покачал головой супруг. — Мне нельзя привлекать к себе внимание.

Он отсосал косточку, поковырял в зубах, отломил еще кусок.

— Тусет совершил ужасное преступление, и тень вины лежит на всех нас.

От этих слов руки Мерисид задрожали, кувшин дернулся, вино коричневой струйкой пролилось на гладкую поверхность стола.

— Простите, госпожа, — извинилась старшая служанка, быстро вытирая липкую лужу.

— Я понимаю, — вздохнула хозяйка, отстраняясь. — Но мне очень жалко дом и сад. За ним надо ухаживать. Если все бросить, через месяц там ничего не останется, кроме стен.

— Дважды дура, — фыркнул Небраа. — Кто решится залезть в дом колдуна?

Старательно делая вид, что не замечает оскорблений, Анукрис негромко сказала:

— Бывает, что и гробницы грабят.

— Там хоть есть, что взять, — хохотнул опьяневший муж. — А у Тусета?

— И грязную набедренную повязку можно на что-нибудь сменять, — супруга напомнила ему одну из келлуанских поговорок. — Твой брат заплатил за новые балки, за камень для ванны. В доме приличная мебель. Ты хочешь все бросить?

— Молчи, женщина! — вспылил Небраа, потом вздохнул и уже мягче спросил: — Чего ты от меня хочешь?

— Надо сходить туда, пока не поздно, и забрать все, что можно.

— Вот сама и иди!

— Разве не ты у нас в семье мужчина? — ядовито усмехнулась Анукрис.

— Заткнись, дура! — заревел супруг. — Забыла, как мои кулаки пахнут? Я напомню!

Молодая женщина отвернулась и стала подчеркнуто внимательно разглядывать рисунок на стене. Безмерно довольный тем, что последнее слово осталось за ним, Небраа встал, и пьяно улыбнувшись, проговорил заплетающимся языком:

— Сегодня я сплю у тебя, моя радость!

«Вот обрадовал, козел вонючий», — с трудом сдерживая себя, подумала Анукрис.

Слуги категорически отказались идти в дом колдуна. Не поднимаясь с колен и громко завывая, они умоляли господина отменить свой приказ. Раздосадованный Небраа уже хотел махнуть рукой на эту затею, но супруга, посоветовавшись с Мерисид, пообещала слугам на ужин двух жареных гусей. Выторговав себе еще жбан пива, те, стеная и жалуясь на жизнь, отправились в усадьбу Тусета.

Кто-то из соседей запер ворота снаружи и заколотил калитку, за которыми царил хаос и запустение. Напуганные строители даже свой инструмент бросили. По двору валялись забытые корзины, долбленное корыто, деревянные лопаты и даже лом с бронзовым наконечником. Пока слуги наводили порядок, Мерисид сходила к знакомому торговцу и взяла в аренду осла.

Нагрузив его и слуг каменными плитами и отправив всех домой, бывшая танцовщица поспешила в сад. Еще недавно пышно зеленевшие кусты пожухли без заботливого ухода, листья на деревьях посерели от жары и пыли. Вода в прудике помутилась, её уровень упал, и она уже не текла по канавкам, проложенным к кустам и деревьям.

Служанка быстро отыскала указанные Алексом приметы. Под деревянной лопатой что-то звякнуло. Расшвыривая руками мягкую черную землю, Мерисид вытащила из ямы тяжелый сверток. Отряхнула пыль, развязала веревку и тихо ахнула. В лучах солнца сверкали золотые и серебряные украшения: кольца, браслеты, ожерелья, заколки. Здесь было не меньше сорока дебенов золота и серебра. «Зачем он их здесь закопал?» — думала женщина, жадно перебирая драгоценности. Потом воровато оглянулась и, схватив сверток в охапку, нырнула в заднюю дверь дома. Вбежала в комнату за спальней Нефернут вывалила все на подиум и застыла не в силах оторваться. Широкое ожерелье из золотых и серебряных пластин с ляпис-лазурью и сердоликами. На каждой пластинке был выгравирован свой иероглиф. Тонкой работы серебряный талисман Сета. Можно разглядеть каждую чешуйку на голове змея, а вместо глаз ярко горели маленькие рубины.