Мир чеченцев. XIX век - Зарема Хасановна Ибрагимова

заведениях, имелись в пределах дороги 5 общежитий. Кроме того, при железной дороге существовало «Общество просвещения», целью которого являлось удовлетворение «просветительских нужд» служащих, их семей и детей, а также забота о сиротах бывших служащих Владикавказской железной дороги. Потребность в чтении удовлетворялась за счёт литературы, хранившейся в немногочисленных станционных библиотеках. Правление оплачивало также функционирование двух передвижных вагонов-библиотек, оборудованных в 1899 году из бывших вагонов третьего класса. В феврале 1900 года первая библиотека-вагон отправилась в свой первый рейс из Ростова до Владикавказа и от Тихорецкой до Царицына, совершив до 1901 года 22 полных рейса. Подписчиками могли быть все служащие, получившие от начальства особое удостоверение личности. Пользование библиотекой было платным до 1909 года. Общий книжный фонд библиотек Владикавказской железной дороги составлял 2213 экземпляров. В основном это были газеты и журналы, а среди литературы преобладали книги религиозно-нравственного, научно-популярного содержания. В 1879 году дорога имела шесть больниц, рассчитанных в общей сложности на 140 коек735.

Основное место в перевозке грузов Владикавказской железной дороги занимали продовольственные товары (картофель, сельдь, подсолнечное масло, овощи). По вывозу масла за границу дорога занимала первое место. В годы промышленного подъема на Владикавказской железной дороге был самый высокий чистый доход в Российской империи. Показатель Владикавказской железной дороги был самым высоким среди частных железных дорог.

Железнодорожные общества при поддержке Правительства стремились разместить свои акции на иностранных фондовых рынках. В конце XIX века такое стало возможно, но на условиях двойного обеспечения, то есть, помимо выдачи обязательств государственного казначейства, еще и высылкой залога и депонирования в Английском банке для продажи государственных и железнодорожных ценностей. Облигации большинства русских железнодорожных обществ получали правительственные гарантии, как и акции. Такие бумаги занимали, как бы, промежуточное положение между государственными и частными ценными бумагами. Правительство и дороги очень активно стремились разместить облигации за рубежом. В 1898–1899 годах была предпринята попытка реализовать в США 4 % облигации Владикавказской и Юго-Восточных железных дорог на общую сумму 10 млн. долларов (19,4 млн. руб.). В начале XX столетия произошел бум русских ценных железнодорожных бумаг на европейских биржах. Дивиденды выплачивались в Лондоне, Париже, Амстердаме, Берлине. Ко времени революции на счетах по оплате срочных купонов и вышедших в тираж облигаций одного только Общества Владикавказской железной дороги находилось 10,5 млн. рублей; причем, почти вся эта сумма была размещена в банкирских домах Амстердама736. Располагая солидными капиталами, используя своё экономическое влияние и финансовые возможности, Владикавказская железная дорога многое сделала для освоения сырьевых ресурсов, для становления и развития промышленности и сельского хозяйства Северного Кавказа и Дона737.

4. Торговля

По мере развития путей сообщения и товарно-денежных отношений кратковременные и эпизодические формы торговых связей становились всё более устойчивыми и постоянными. Рост товарного потенциала сельскохозяйственного производства Северного Кавказа был связан с активизацией товарных связей внутри региона, его контактами с другими районами страны и с зарубежными рынками738. Весьма существенным последствием модернизации для горских народов было вовлечение их наиболее мобильной части в сферу торгово-финансового предпринимательства. Торговля и финансы как приоритет социально-экономического характера избираются частью этнического меньшинства. Исторически эти сферы деятельности открывали большие возможности, нежели производство, политика, наука и т. п., сопряженные с необходимостью в совершенстве владеть «инструментарием» – русским языком в Российской империи. Корпоративность, свойственная кавказским народам, только подталкивала «неофитов» торговли и бизнеса на уже проторенный представителями старшего поколения путь739.

Русско-вайнахские исторические связи своими корнями уходят в глубокую древность. Академик Б.Д. Греков отмечает, что прикаспийские и закавказские народы встречались со славянами по торговым делам еще в VII–VIII вв. Они стали более интенсивными, начиная примерно с конца XV века740. Чеченцы также издавна состояли в оживлённых торговых отношениях с ингушами, аварцами, кумыками, кабардинцами, осетинами и другими народами. Так, барон Вревский в 1840 году писал, что в Чечне, «…развиты в довольно высокой степени торговля и промышленность, и народ, противодействовавший нам, многое теряет». Майор Властов отмечал, что «чеченец весьма склонен к мирным занятиям, в особенности к торговле». Известно, что смена гребенцами одежды имела своим источником, помимо развития семейных связей, и рынок». Особенно тесные торговые связи надтеречные чеченцы имели с ближайшими к ним казаками из станиц, расположенных по левому берегу Терека. Так, жители селения Али – Юрт возобновили и поддерживали после Кавказской войны этнокультурные и хозяйственные связи с казаками станицы Галюгаевской; жители села Чулик – Юрт – с казаками станицы Ищёрской; жители сёл Верхний Наур и Нижний Наур – с жителями станицы Наурской и дальше по Тереку: Мекен – Юрт напротив станицы Мекенской, селение Кейн – Юрт – напротив станицы Калиновской. Были устроены паромные переправы через Терек. Нередко связи были настолько тесными, что жители чеченских сёл и казачьих станиц знали друг друга по именам и в лицо741.

Появление в Чечне довольно значительного избыточного продукта, естественно, вело к быстрому развитию торговли. Однако этому мешали ограничения, введённые российскими властями. Документы довольно часто сообщают о больших чеченских обозах с товарами, подолгу простаивавших у российской границы на берегу Терека. При этом о размахе торговых операций некоторых чеченских торговцев можно судить по такому примеру – в 1751 году российские власти не разрешили проезд для торговли некоему чеченцу Цуканию Кичину, который прибыл с товаром на 20 арбах742.

Во время Кавказской войны горцы сбывали свои товары при посредничестве кунаков из казаков и родственников из «мирных», к которым они попадали, минуя казачьи пикеты при встрече с которыми у них, обычно отбирались товары. Скот, являясь частной собственностью индивидуальных лиц, был основным мерилом стоимости у чеченцев. Его охотно принимали в обмен на другие продукты и товары743. Соль была важным меновым товаром в торговле чеченцев с кумыками. В 1833 году в Чечню было завезено 15000 пудов соли744. Чеченцы, не смотря на строгий запрет на взаимодействия их с воюющими против России горцами и принятии их имущества, не переставали принимать от них рогатый скот и лошадей. В случае задержания во время торговой сделки, они предъявляли скот как военную добычу745. Этот вид торговли являлся также показателем степени развития в Чечне товарно-денежных отношений. Прекратить такую негласную торговлю «не было возможности».

Интересен путь, которым горцы приобщались к торговле. О нём в своей работе рассказал К. Самойлов: «Рядовой чеченец – труженик, обладающий некоторым излишком продуктов, сначала продаёт дрова, сено, разные мелкие и домашние изделия и продукты; потом, скопив небольшой капитал, отдаёт его купцам за процент. Другие же предпочитают отдавать деньги под залог взаймы; за охотниками занять остановки не бывает, а потому берётся очень высокий процент. А