Бегущий по лезвию бритвы - Филип Дик

— Мы не принимали Чу-Зи, — прошептал Лео. — Все, что я вижу и слышу, — результат внушения. Всего этого нет. Мы находимся там же, где и прежде. Я имею в виду твое лунное поместье. Никакого нового мира Чу-Зи не создает, и ты, Элдрич, прекрасно знаешь об этом! О каких-то перевоплощениях можно даже и не говорить! Здесь все — иллюзия, здесь все — обман!

Ребенок смотрел на него не мигая. Взгляд его был холоден и пуст.

— Ну давай, Палмер, валяй! — подзуживал Лео. — Скажи мне, что происходит на самом деле.

— Я уже все сказал! — прохрипела Моника.

— Мир Пэт куда реальней! Но даже в его реальности мы не можем быть уверены. Правильно? То ли мы имеем дело с чем-то предметным, то ли с галлюцинациями. Здесь же и говорить не о чем. Совершенно очевидно — обыкновенное внушение.

— Ты ошибаешься, — покачала головой девочка. — Уж лучше бы ты поверил мне. В противном случае ты не сможешь выбраться из этого мира живым…

— В воображаемом мире умереть невозможно! — возразил Лео. — Ну а если ты все-таки умрешь там, то тут же родишься вновь. Только и делов! Нет, с меня хватит, я возвращаюсь в «Лэйаутс».

Он вновь направился к лестнице.

— Давай-давай, — послышался детский голос. — Посмотрим, куда она тебя приведет.

Лео поднялся по лесенке и нырнул в залитый слепящим светом овал люка.

Палящее солнце стояло в зените. Лео юркнул под козырек ближайшего парадного. И тут же к нему спланировал реактивный кэб.

— Куда желаете, сэр? Вы выбрали для прогулок не самое лучшее время. Близится полдень.

— Да, да, благодарю вас. «Лэйаутс», пожалуйста, — еле слышно пробормотал Лео и, забравшись в кэб, рухнул на прохладное сиденье. Кэб послушно взмыл в небо и едва ли не тут же, попав в замкнутое поле главного корпуса правления компании, начал снижаться. Оказавшись в своей приемной, Лео распорядился:

— Мисс Глисон, срочно свяжитесь с Майерсоном. Выясните, почему он даже не попытался спасти меня.

— Спасти? — изумилась мисс Глисон, прошествовав за своим шефом в его кабинет, — В чем дело, господин Булеро? Куда вы запропали и каким…

— Все, хватит. Мне нужен Майерсон.

Лео сел за знакомый стол и довольно откинулся на спинку кресла. «К черту Элдрича», — мысленно произнес он, доставая из ящика стола свою любимую английскую трубку, вырезанную из верескового корня, и коробку с табаком «Сэйл».

Не успел он раскурить трубку, как в дверях робко появился Барни Майерсон.

— Ну? — хмыкнул Лео, яростно попыхивая трубкой.

— Я, — пробормотал Барни и беспомощно оглянулся на появившуюся вслед за ним мисс Фьюгейт, — Я… Вы все-таки вернулись…

— Еще бы я не вернулся! Для этого мне пришлось выстроить лестницу. А теперь ответьте мне, почему вы не предприняли никаких действий? Я полагаю, ответить на этот вопрос вы не сможете. Только не надо корчить из себя идиота. Ладно… Теперь я знаю, что такое Чу-Зи — и это главное. С Кэн-Ди оно и сравниться не может. На этот счет у меня нет и тени сомнения. Обычный галлюцинаторный опыт — только и всего. Теперь к делу. Элдрич сторговал ООН свой Чу-Зи, сыграв на религиозных предпочтениях доброй половины членов Ассамблеи, включая и этого болвана Хепберн-Гильберта. Он сумел убедить их в том, что наркота вызывает подлинные перерождения. Так вот, все это чушь, Чу-Зи на это не способно. Самое скверное в нем — его солипсизм… Кэн-Ди наделяет индивида ценными интерперсональными переживаниями. Ваши соседи… — Лео неожиданно замолк и раздраженно поинтересовался: — Мисс Фьюгейт! Куда это вы все время пялитесь?

— Простите, господин Булеро, — пролепетала Рони Фьюгейт, — но под вашим столом кто-то сидит!

Лео заглянул под стол. Возле тумбы действительно сидело странное существо, уставившееся на него своими зелеными глазами.

— Пшел отсюда! — прошипел Лео и, обратившись к Барни, попросил: — Слушай, притащи-ка сюда швабру!

Барни тут же скрылся за дверью.

— Вот те раз, — протянул Лео. — Это ж надо, какая гадость… Хотелось бы знать, что все это значит…

Значить это могло лишь то, что Элдрич, принявший образ Моники, был прав… «Посмотрим, куда она тебя приведет…»

Тем временем тварь вылезла из-под стола и преспокойно направилась к двери. В следующее мгновение она протиснулась в щель под дверью и исчезла.

«Жуть какая. Хуже всех глюков вместе взятых…»

— Н-да… — произнес Лео, — Итак, мисс Фьюгейт, вы можете вернуться в свой кабинет. Обсуждать Чу-Зи в подобной обстановке вряд ли имеет смысл, ибо в данный момент я беседую единственно сам с собой.

Лео устало вздохнул. Да, ничего не скажешь, с Элдричем шутки плохи… Никуда ты от него теперь не денешься… Так ведь можно вечно кружить по этому дурацкому миру. Все, как он и говорил. Мир-эрзац. Вот влип, так влип.

— Мисс Фьюгейт, что вам непонятно? Ступайте на свое рабочее место.

Он поднялся из кресла и, подойдя к холодильнику, налил стаканчик холодной минералки. Воображаемая вода для воображаемого тела в присутствии воображаемого сотрудника.

— Кстати, мисс Фьюгейт, — поинтересовался Лео, — вы действительно стали любовницей господина Майерсона?

— Да, господин Булеро, — кивнула Рони, — я ведь уже говорила вам об этом.

— А вот мне вы отказали… Я для вас слишком стар и слишком продвинут. Но в этом мире у меня есть кое-какие способности. Скажем, я могу омолодить свое тело.

«Или состарить тебя. Интересно, что ты на это скажешь…» Лео выпил минералку и швырнул пустой стаканчик в урну. Стараясь не смотреть на мисс Фьюгейт, он мысленно произнес: «Тебе столько же лет, сколько и мне, и даже чуть побольше — скажем, девяносто два… Во всяком случае, в этом мире. Будешь знать, как перечить начальству. Сморщенное иссохшее тело, ни зубов тебе, ни глаз…»

Он услышал странный писк и сдавленный крик:

— Господин Булеро!

«Нет, нет, я передумал Ты вновь стала такой же, какой и была. Забираю свои слова обратно». Он поднял глаза и посмотрел на то место, где всего минуту назад стояла Рони. Серая паутина, дрожащие ножки бледных поганок, провалы глазниц, поблескивающие белесой жижей, силящейся вновь стать глазами…

— Ты должна стать такой же, какой и была! — воскликнул Лео, зажмурившись. — Скажешь, когда это произойдет.

Шаги. Мужские шаги. В кабинете вновь появился Барни.

— Боже… — ошарашенно ахнул остолбеневший от ужаса Барни.

Так и не открывая глаз, Лео поинтересовался:

— Она так и не приняла свой прежний вид?

«Она? О ком это вы, мистер Булеро? И вообще — где Рони?»

Лео открыл глаза.

Теперь он не видел ни Рони, ни ее ужасного столетнего обличья — на месте давешнего столпа поблескивала лужица престранного вида. В лужице плавали сероватые плотные образования неправильной формы. И она жила своей собственной жизнью.