Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес

В разговоре с одним из своих сослуживцев по армии Жуков следующим образом отозвался о Малиновском Р. Я.: „…Это хитрый человек, он умеет подхалимничать. Он никогда против слова не скажет. „Слушаю“. „Есть“. Он свое мнение прячет далеко и старается угодить. А такие сейчас как раз и нужны…“

В беседе с генерал-майором в запасе Кармановым И. М. Жуков заявил:

„У нас… неразумно купеческий размах в отношении помощи. В космическое пространство вылетают миллиарды. На полет Гагарина израсходовали около 4 миллиардов рублей. Никто ни разу не задал вопроса, во что обходятся все эти приемы, все эти поездки, приезды к нам гостей и прочее… Жене Бидо (французский политический и государственный деятель. — Авт.) сделали соболью шубу, я видел. Жене другого члена делегации был подарен бриллиантовый набор, в котором находилась бриллиантовая брошь в 12 карат… Это все сейчас доходит до широких масс людей… У Сталина было много нехороших черт, но в небережливости государственной копейки его никто не сможет упрекнуть. Приемов он не так много сделал, подарки он никому не давал, кроме автографа на книге…“

В другой беседе по поводу издания „Истории Великой Отечественной войны“ Жуков говорил:

„…Лакированная эта история. Я считаю, что в этом отношении описание истории, хотя тоже извращенное, но все-таки более честное у немецких генералов, они правдивее пишут. А вот „История Великой Отечественной войны“ абсолютно неправдивая.

Вот сейчас говорят, что союзники никогда нам не помогали… Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не смогли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну… Получили 350 тысяч автомашин, да каких машин! …У нас не было взрывчатки, пороха. Не было чем снаряжать винтовочные патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали. Разве мы могли быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью. А сейчас представляют дело так, что у нас все это было свое в изобилии.

Это не история, которая была, а история, которая написана. Она отвечает духу современности. Кого надо прославить, о ком надо умолчать…“

По имеющимся у нас данным, Жуков собирается вместе с семьей осенью выехать на юг в один из санаториев МО. В это время нами будут приняты меры к ознакомлению с написанной им частью воспоминаний»{700}.

Вновь следует «предупредительный разговор» в ЦК КПСС, который на этот раз проводили с Жуковым Л. И. Брежнев и З. Т. Сердюк. Излишне говорить, что реакция Георгия Константиновича на эту беседу в домашнем кругу была полностью записана через прослушивающие устройства и в виде стенограммы представлена Хрущеву.

Лишь после отстранения от власти Хрущева для опального маршала были сделаны некоторые послабления. В 1965 г. он впервые за последние годы появился на публике в Кремлевском дворце съездов на торжественном заседании, посвященном 20-летию Победы в Великой Отечественной войне. Многотысячная аудитория встретила появление Георгия Константиновича бурной овацией.

Вечер того же дня Георгий Константинович провел в писательском клубе, где его приветствовали стоя, возгласами «Жукову — ура!». Отвели место на торжественном банкете рядом с писателями К. М. Симоновым, С. С. Смирновым, С. В. Михалковым, Б. Н. Полевым.

В том же году Жуков расторг брак с Александрой Диевной и зарегистрировал отношения с Галиной Семеновой. Адъютант маршала И. А. Прядухин вспоминал, что любви между Георгием Константиновичем и его последней женой «можно было только позавидовать… Вот уезжает Галина на работу, обязательно обнимет мужа, поцелует… Жуков же вообще был несловоохотлив. Может, слова какие-то ласковые и говорил, но я не слышал. А внимателен к жене был постоянно. Иногда даже ради нее шел на жертвы. Галина Александровна, например, очень любила ходить по театрам, а Георгий Константинович в тот период нет. Возраст уже, здоровья никакого… Но временами тем не менее поворчит-поворчит на жену, да и соберется на спектакль».

По воспоминаниям дочери Жукова Марии: «Отец любил гостей, хотя они (уже на моей памяти, когда отец был в опале) приезжали в наш дом нечасто. А радовался он их приезду потому, что приезжали в основном люди искренние и верные»{701}.

Только спустя некоторое время произошло примирение с Галиной Александровной дочерей Жукова Эры и Эллы, и Эра Георгиевна вполне искренне написала в своих воспоминаниях: «Мы с Эллой благодарны Галине Александровне за то, что последние годы жизни папа провел в обстановке любви, внимания».

Внешне новое руководство страны стремилось показать свою лояльность к Жукову. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 декабря 1966 г. он был награжден орденом Ленина в связи с 70-летием со дня рождения и за заслуги перед Вооруженными Силами, а указом от 22 февраля 1968 г. — орденом Октябрьской Революции за заслуги в строительстве и укреплении армии и в связи с ее 50-летием. Но по сути мало что изменилось. Вот что писал Н. А. Светлишин: «По решению редколлегии (Военно-исторического журнала. — Авт.) я позвонил поочередно Маршалам Советского Союза И. С. Коневу, В. Д. Соколовскому, А. М. Василевскому с предложением подготовить очерк „От солдата до маршала“ к 70-летию Г. К. Жукова. Они отказались. И тогда написать очерк было поручено мне. К великой радости, Георгий Константинович согласился с кандидатурой автора»{702}.

По свидетельству генерала армии М. А. Гареева, маршал А. М. Василевский в 1975 г. в связи с выходом своей книги «Дело всей жизни» выразил искреннее сожаление по поводу того, что ему по разным причинам не всегда удавалось выдержать принципиальную и справедливую позицию в отношении к Жукову, соответствующую его действительному глубокому уважению к своему боевому соратнику.

Жуков продолжал, насколько это было возможно в тех условиях, следить за развитием военного дела. Интересное свидетельство оставил А. И. Бородач:

«… После войны я занимался внедрением в народное хозяйство вертолетов известных конструкторов Н. Камова и М. Миля, а в 1964 г. в Стройиздате вышла моя книга „Проектирование и строительство вертолетных станций“. В этой книге я изложил результаты многолетних летных испытаний всех типов отечественных вертолетов, в которых принимал непосредственное участие.

А осенью 1965 г. мне неожиданно позвонил Георгий Константинович и предложил встретиться. К моему удивлению, разговор он повел о возможности применения вертолетов на поле боя. К тому времени использование вертолетов в армии уже никем не оспаривалось, однако сфера их применения ограничивалась транспортными функциями. Конечно, я не был посвящен во все секреты военной промышленности, но даже в неофициальных беседах с тогдашним руководством ВВС и с авиаконструкторами-вертолетчиками речи об этом не было. А Жуков засыпал меня конкретными вопросами, пытаясь оценить, насколько вертолет применим на поле боя, каким требованиям должна соответствовать подобная машина. Он оставался широко мыслящим военачальником, даже будучи лишен возможности хоть как-то повлиять на развитие дел в армии».