Башни Полуночи - Роберт Джордан

"Я не знаю" ответил Неадл "Это кажется правильным"

Перрин продолжал ковать, все упорней. Он сворачивал металл, сглаживая части между собой. Это был замечательный способ, которым Ашаман держал температуру на точно нужном уровне. Это освободило Перрина от необходимости полагаться только на несколько моментов прекрасной температуры между нагревами.

Метал казалось тек, заранее зная какую форму он примет. Что он делал? Он взял из огня еще два куска металла и начал поочереди работать уже с тремя заготовками. Первую и самую большую он сложил, сплавляя её, используя прием известный как усадка, увеличивая её обхват. Он собрал его в большой шар, затем добавил ещё стали пока он не стал большим, размером с голову человека. Второй он вытянул, сделав его длинным и тонким, после чего сложил его в узкий стержень. В заключении, наименьший кусок он сплющил.

Он сделал вдох и выдох, его легкие работали как мехи. Его пот походил на воду для закалки. Его руки походили на наковальню. Он был кузнечным горном.

" Хранительницы мудрости. мне нужен круг" сказал Неадл быстро. "Сейчас же. Не спорьте! Мне это нужно!"

Начали лететь искры, когда Перрин бил. Большие снопы с каждым ударом. Он чувствовал, что что-то истекало из него, как будто каждый удар давал металлу его собственную силу, а также его чувства. И заботы и надежды. Они вытекали из него в три невыделанные части.

Мир умирал. Он не мог спасти его. Это была работа Ранда. Перрин хотел только вернуться к его простой жизни, не так ли?

Нет. Нет, он хотел Фэйли, он хотел сложность. Он хотел жизнь. Он не мог бы спрятаться, не больше чем люди, что следовали за ним, могли скрыться.

Он не хотел их преданность. Но он имел. Что бы он почувствовал, если б кто-то другой принял командование, а затем повел их на убийство?

Удар за ударом. Снопы искр. Слишком много, как будто он колотил по ведру с жидкостью. Брызги взлетали в воздух, долетая до верхушек деревьев и рассыпаясь на десятки шагов. Наблюдающие люди отошли назад, все за исключением Ашамана и Хранительниц, собравшихся вокруг Неалда.

Я не хочу вести их, Перрин думал. Но если я не хочу, кто захочет? Если я оставлю их, и они проиграют, то это будет моя ошибка.

Теперь Перрин видел, что он делал, что пытался сделать все это время. Он придал самой большой части кирпичную форму. Длинная часть стала прутом толщиной в три пальца. Плоская часть стала насадочной скобой, кусок металла, чтобы обернуть вокруг головы и присоединить ее к рукояти.

Молот. Он делал молот. Это были части.

Теперь он понял.

Он дорос до своей задачи. Удар за ударом. Удары были настолько громкие. Каждый удар, казалось, сотрясал землю вокруг него, палатки грохотали. Перрин ликовал. Он знал, что он делает. Он наконец знал, что он делает.

Он не просил о звании лидера, но разве это освобождало его от ответственности? Люди нуждались в нем. Мир нуждался в нем. И вместе с этим знанием, что застывало в нем как расплавленная порода, приобретая форму, он ощутил, что хочет быть лидером.

Если у этих людей и должен был быть лорд, он хотел стать им сам. Поскольку единственный способ сделать все правильно, это сделать все самому.

Он использовал долото и прут, формируя отверстие в центре головки молота, потом схватил рукоятку замахнувшись высоко над головой, посадил ее на место. Потом взял клин и расклинил им рукоять. Еще пару мгновений назад этот процесс подпитывал его гнев. Но теперь казалось, это извлекало его решимость.

Металл был чем-то живым. Каждый кузнец знает это. Когда ты нагрел его, пока ты обрабатывал его, он жил. Перрин взял свой молот и резец и начал делать и дорабатывать узоры, чеканку. Волны искр летели во все стороны, звон его молота становился все сильнее, все громче, как перезвон колокольчиков. С помощью резца он предал форму небольшому куску металла, после чего поместил резец на вершину молота.

С ревом, он поднял свой старый молот в последний раз над головой и ударил по новому, отпечатывая орнамент на плоской стороне молота. Прыгающий волк.

Перрин опустил свои инструменты. На наковальне, все еще пылающей внутренним жаром, лежал прекрасный молот. Он было превыше всего, что он когда либо делал, или думал, что может сделать. У молота была большое, мощное начало , как у кувалды или кузнечного молота, но хвостовая часть была в форме пересекающихся крестом граней и сплющена. Как у иструмента кузнеца. Он был четыре фута в длинну, может быть длинее, огромного размера для такого молота.

Ручка была вся из стали, чего он прежде никогда не видел на молотах. Перрин поднял его; он смог поднять молот одной рукой, но он был тяжелый. Внушающий.

Украшение имело гравированное изображение с прыгающим волком, отпечатанным на одной стороне. Оно было похоже на Прыгуна. Перрин дотронулся до звенящего молота большим пальцем, и металл затих. Молот все еще был теплым на ощупь, но не обжигал его.

Обернулся и был поражен размером толпы, наблюдавшей за ним. Впереди стояли Двуреченцы, Джори Конгар, Ази Ал'Тон, Вил ал'Син и сотни других. Гаэлданцы, Кайриэнцы, Андорцы, Майенцы. Наблюдающие в тишине. Земля вокруг Перрина почернела от падающих искр, капли серебристого металла разлетелись вокруг него как лучи солнца.

Неалд упал на колени, тяжело дыша, его лицо покрылось потом. Грейди и женщины круга сидели и выглядели уставшими. Все шесть мудрых присоединились. Что они сделали?

Перрин чувствовал себя обессиленным, как если бы все свои силы и эмоции переплавил в металл. Но он не мог позволить себе отдых. "Вил. Неделю назад, я дал вам задание. Сжечь флаги с волчьей головой. Вы подчинились? Вы все сожгли?"

Вил Ал'Син посмотрел и стыдливо опустил взгляд. "Милорд Перрин, я пытался. Но... Свет! Я не мог этого сделать. Я сохранил один. Который сам помогал шить."

"Неси его, Вил," сказал Перрин. Его голос звучал как сталь.

Вил побежал, он пах испугом. Когда он вернулся, в его руках была сложенная ткань, белая с красной каймой. Перрен взял ее, затем взял другой рукой молот. Он посмотрел на толпу. Фейли стояла там, сложив руки перед собой. От нее пахло надеждой. Она могла видеть его. Она знала.

"Я попытался отослать Вас," объявил Перрин толпе. "Но Вы, все равно остались. У меня есть недостатки. Вы должны знать это. Если мы идем на битву, то я не в состоянии защитить Вас всех. И у меня бывают ошибки."

Он смотрел на толпу, встречая глаза тех, кто стоял там. Каждый, на кого падал его взгляд, молча кивал ему в ответ. Никаких сомнений, никаких колебаний. Они кивали.

Перрин глубоко вздохнул. "Если Вы хотите этого, то я клянусь. Я поведу Вас."

Они приветствовали его. Толпа возбужденно ревела. "Златоокий. Златоокий волк! На последнюю битву! Тай'шар Манетерен!"