Морской волк - Владислав Олегович Савин

Сутки не спал. Но нельзя. Надо ситуацией воспользоваться – на все сто.

Вспомнить еще раз, что успел прочесть у Саныча. Какие у фрицев войска, где стоят, укрепления, коммуникации? Правда, там все относилось к началу «Искры», январь сорок третьего. Но не должно сильно отличаться, нет на то причин.

И допросить «в прямом эфире» пленных. Сюда везти их нельзя, а вдруг на ГРЭС снова из штаба фашистского позвонят?

Из книги Л. А. Говорова «На Ленинградском фронте» (Л., 1970)

Прорыв блокады Ленинграда – будущая операция «Искра» – был практически полностью подготовлен в ноябре 1942 года. Но природа внесла свои коррективы.

Немецко-фашистские захватчики не хотели уходить с ленинградской земли. Район Синявино – Мга – берег Невы, «бутылочное горло», отделяющее Ленинград от всей страны, было превращено ими в сплошной укрепленный район. На протяжении всего сорок второго года Красная Армия пыталась разорвать кольцо блокады. Легче было сделать это со стороны Волховского фронта. Там не требовалось преодолевать такую значительную водную преграду, какой являлась река Нева, проще было сосредоточить значительные силы, организовать снабжение. Но знал это и враг, потому там у него были самые сильные оборонительные рубежи, опирающиеся на Синявинские высоты, господствующие над плоской и открытой равниной.

Оттого новый план предусматривал нанесение главного удара оттуда, где нас меньше ждали – со стороны Ленинграда. Такие попытки тоже делались. Мы помним героизм защитников «Невского пятачка», где земля обильно полита нашей кровью. Но несмотря на неудачу, наш плацдарм на левом берегу сковал значительные силы немцев, что облегчало задачу. Нам предстояло наступать на достаточно широком фронте, через Неву, по льду.

В отличие от страшной зимы 41–42 года, следующая выдалась поздней и мягкой. В конце ноября, хотя ночью температура падала ниже нуля, до ледостава было еще неблизко. Возникшую оперативную паузу надо было использовать для лучшей подготовки наступления, сбора информации о противнике, тактических улучшениях позиций.

Левый берег Невы на том участке довольно высокий и крутой. Подъем на него техники был связан с большими трудностями. Ландшафт представлял собой прибрежную полосу, шириной от полукилометра до четырех километров, за которой лежали торфяные болота, не замерзающие даже зимой, – проход техники и значительного количества войск возможен был лишь в нескольких узких дефиле. Важнейшим опорным пунктом фашистов было здание 8-й ГРЭС, господствующее над местностью, окруженное земляными валами, соединенное узкоколейкой с железнодорожной линией возле Мги. К тому же это место было единственным, где берег был срыт и подходил для входа на него техники.

Общее положение на советско-германском фронте было уже в нашу пользу. Для операции нами были выделены силы, обеспечивающие двойное превосходство по числу дивизий – 20 против 10, семикратное по артиллерии, троекратное по авиации и десятикратное по танкам. Правда, значительную часть составляли легкие Т-60. Следует также отметить роль морской артиллерии (полигон и 101-я железнодорожная бригада), имеющую на вооружении пушки калибром от 130 до 406 мм, дальностью и точностью огня значительно превосходящие полевые артсистемы, что позволяло вести успешную контрбатарейную борьбу. Но особую благодарность пехоты заслужили новые 160-миллиметровые минометы, оказавшиеся очень удачным оружием. Немалое значение имело и то, что боеприпасы к ним производились в Ленинграде. Это позволяло «мин не жалеть». Именно тяжелые минометы массированным огнем сделали вдвое больше выстрелов, чем все остальные орудия калибром больше 100 мм, вместе взятые. Также с нашей стороны развертывание сил облегчалось наличием железной дороги, идущей параллельно берегу.

Непосредственным же толчком к проведению операции послужили два события. Еще в октябре в штаб Ленинградского фронта были переданы данные о противнике, точно и полно отражающие его численность, расположение, оборонительные рубежи и даже фамилии командиров частей, что интересно, из Москвы, а не от разведки фронта. Причем все бумаги с пометкой «заслуживает полного доверия». Рассказ о подвиге тех, кто сумел добыть эту информацию, еще ждет своего времени… Я же могу сказать, что эти сведения лишь иногда расходились с действительностью в мелочах. Именно они были положены в основу плана операции при ее разработке.

Также летом сорок второго в Советском Союзе принял боевое крещение подводный спецназ. В отличие от уже существовавших особых легководолазных отрядов, действующих, как правило, лишь против целей в воде – судов на якоре, причалов, мостов, – эти бойцы могли выходить на берег, где их не ждали, и выполнять практически все задачи разведывательно-диверсионных групп и войсковой разведки. Море или река были для них не преградой, а удобным путем проникновения во вражеский тыл. Боевой путь советского подводного спецназа начался с освобождения нашего Заполярья. Теперь настала очередь Ленинградского фронта. Причем эти новые приемы ведения боевых действий были пока малоизвестны фашистам, не выработавшим мер противодействия.

Операцию «Искра» иногда называют «спонтанной», «неожиданной», «импровизацией» даже в серьезных исторических трудах. Как командующий фронтом, заверяю, что никакая военная операция не может проходить без заранее и четко разработанного плана. Иначе она обречена на провал. Хотя некоторые интересные особенности, в других случаях не встречавшиеся, действительно имели место.

Следует учесть два обстоятельства. Первое: как я уже указал и повторяю, операция была практически полностью готова уже к ноябрю, хотя срок ее проведения ожидался минимум через месяц, с ледоставом. Второе: реальные возможности подводного спецназа тогда еще были неочевидны и лично мне, и командующим армиям, несмотря на его успешные действия в Заполярье. Поэтому при взгляде извне на развертывание событий возникает видимость импровизации, когда каждое последующее решение следует из сложившейся обстановки. А это не совсем так.

Было два «момента истины». Первый, когда было принято удачное решение провести «маневры», «генеральную репетицию», должную проверить работу штабов, взаимодействие сил, вскрыть недоработки хотя бы на этапе развертывания. Причем при обозначившемся успехе заготовка должна была немедленно «выстрелить» в реальность. То есть решение о развитии событий по одному из заготовленных планов действительно принималось «по обстановке». Но для реализации все было уже подготовлено, войска выведены на исходные, артиллерия на позициях, танки готовы к переправе, авиация на связи. Труднее всего было скрытно перебросить понтонно-мостовые парки. Были возражения, что при реальной операции позже противник окажется предупрежденным о наших действиях. Однако победила точка зрения, что возможность немедленно развить успех перевешивает этот риск, тем более что наши действия, без реальной переправы, могли также быть выданы за отвлекающие внимание от истинного места главного удара, на Волховском фронте.

Успешный захват пленных, без потерь, зато с большим уроном врагу, резко поднял доверие командования Ленинградского фронта к подводному спецназу. Но, повторяю: операция по захвату 8-й