Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

– Их Буздюк услал на остров – в шахту. К вечеру обещали вернуться.

– Это долго, – погрустнела Лери. – А вечером опять очередной гнусный бал. А родители не дадут ей отвертеться от этого кошмарно скучного мероприятия! И там наверняка будут дружки младшего принца…

Аддер подмигнул ей.

– Они просили тебе передать одну полезную вещичку, если ты придешь.

И выставил на стол маленькую коробочку.

Лери поспешно схватила ее и открыла.

– Ой!

В маленькой коробочке лежала простенькая чешуйка на цепочке – и рядом записка.

Ёлкин почерк девушка знала, как свой собственный. Сколько раз за последние дни они сцеплялись в спорах над формулами, писали, черкали, ругались до хрипоты…

Записка была короткой и простой.

Лери!

Буздюк загнал нас под землю. Раньше вечера мы точно не вырвемся. Прошу Аддера передать тебе амулет. Проколи себе палец, капни на него кровью, скажи 'Я – твоя, а ты – мой' – и носи не снимая. Цепочка платиновая, сам амулет – драконья чешуйка. Им ничего не повредит. Принцип действия – тот же, что у правящей династии. Мы все вместе заклинали.

И добавили маленькую новинку чисто от себя.

Это метод отражения и извращения. Любое направленное на тебя заклинание будет отбито, как зеркалом и направится на своего автора. Если же на тебя нападут с оружием – все, вообще ВСЕ заклинания в пределах десяти метров от тебя станут защитно‑атакующими. Или образуется купол. Подробно объясню потом.

До вечера. Ёлка и К.

Лери хлопнула ресницами. М‑да. Ёлка в своем репертуаре. Но амулет надо одеть. И носить. Обязательно. Девушка решительно поглядела на Аддера.

– Скажите, у вас иголки не найдется?

Иголка нашлась. Хоть и шпиговальная.

Лери решительно ткнула себя в палец, ойкнула – и размазала выступившую кровь по зеленоватой, невзрачной с виду чешуйке.

– Я – твоя, а ты – мой.

Чешуйка чуть заметно замерцала. Кровь впиталась, как и не было.

Платиновая цепочка опустилась на высокую шею, амулет уверенно скользнул между грудей, словно там всегда было его место.

И начал исчезать, как и не было.

То есть – он был. Лери отлично его чувствовала. И могла снять в любой момент или накрутить цепочку на палец. Но видно его не было совершенно.

– молодцы, ребята, – вырвалось у Лери. Что поделать, выглядел амулет оченьфункционально. И девушка уже как наяву слышала высокий раздраженный голос матери: 'Дилера ар‑Ретиллен, что за пакость ты нацепила!? Сними немедленно! Какая еще защита!? Что тебе может угрожать в  Королевском Дворце!?'

Лери вздохнула.

– Лайре, Аддер. Вы очень меня выручили. Пойду я, наверное, домой…

Но уйти с кухни девушка не успела.

– Аддер, лапа, дай хоть кусок мяса! С ног валюсь!

На кухню влетел молодой человек в котором Лери опознала ненаследного второго принца Ирдана Риндона.

– Мы только с дороги, все в мыле, а сейчас надо отцу отчитываться. Не хочу испортить Высочайшую Уединенцию урчанием желудка.

Аддер расплылся в улыбке.

– А вы сядьте секунд на десять – и подождите. А я сейчас вам дам мясо, запеченное с грибами, водорослями и моллюсками по моему рецепту.

Принц демонстративно облизнулся, плюхнулся за стол – и только потом заметил Лери.

– А что это за красотка?

Слово 'красотка' Лери не любила. Ну, красивая она. И что? У нее еще и мозги есть. А их‑то как раз никто и не разглядывает. Вот ей‑ей, будь она страхозавром – было бы намного легче жить!

– Красотки – на балах, – ледяным тоном проинформировала она.

Принц дураком не был.

– Извините, если обидел. Но вы и правда очаровательны. Почему я раньше вас не видел?

Лери поняла, что обидеть ее не желали – и сменила гнев на милость.

– потому что на балах – прорва людей. Там и знакомого не найдешь. А девушек из купеческих семей королевской семье официально не представляют.

– И я постоянно в разъездах, – вздохнул принц. – Но вы меня знаете, а я вас – нет. Это – нечестно! Прекрасная незнакомка, молю вам о милости, исправьте эту вопиющую несправедливость!

Лери невольно улыбнулась. Сейчас принц показался ей похожим на ребят с факультета боевой магии. Мальчишка, вот как есть – мальчишка!

– А если я не стану ее устранять?

Принц надул губы, подражая великосветским щеголям.

– О, жестокосердная! Тогда я начну ходить за вами хвостом, пока не упаду у ваших ног от изнеможения.

– От голода, – съязвила Лери.

Аддер метнул на стол перед принцем здоровущее блюдо с кусками мяса, положил столовые приборы – и отечески дернул Лери за косу.

– Не изводи парня, рыжик. Если он аппетит потеряет – я тебя на неделю от своего кадри отлучу.

– Не надо! – ужаснулась Лери. – Я признаюсь! Только дайте еще чашечку!

– сначала признавайся. И съешь кусок мяса. А лучше – два. Что за дурная мода среди придворных дам? Как на кого не взглянешь – скелет на скелете! Женщина должна быть в теле – и Аддер на себе показал, где у женщины должно быть много тела.

– Если у меня его там будет еще больше – мне жевать трудно будет, – надулась Лери. – Я подбородком об грудь задевать начну!

– А мяса мне и одному мало, – возмутился принц.

– Вот они, мужчины! Тарелка с едой им дороже прекрасной дамы!

– вот они, женщины! Проявляешь интерес – возмущаются. Не проявляешь – обижаются!

Молодые люди переглянулись – и расхохотались. Аддер неслышно отошел от стола.

– Лери. Дилера ар‑Ретилен.

– Очень приятно, леди. Угощайтесь!

Леди не заставила упрашивать себя дважды. Тем более мясо пахло так, что соблазнился бы даже вегетарианец.

Только вот очистить тарелку до конца они так и не успели.

Из сада послышались звуки боя.

Лязг оружия. Шипение огня. Крики умирающих.

***

– что это!? – Лери взлетела из‑за стола и кинулась к окну.

– На пол, дурочка! – принц едва успел догнать ее и повалить навзничь, закрывая своим телом. И вовремя. В окно кухни угодило несколько стрел, обмотанных горящей паклей.

Впрочем, потухли они через пару секунд. УМы факультета самоубийц свое дело знали. А среди наложенных Сансаном заклинаний было и противопожарное.

Принц отпустил Лери, на четвереньках подполз к окну и выглянул наружу.

Увиденное заставило его похолодеть.

– Пираты! И ренегаты! Твою ж… твоя ж…

Лери пискнула и плотнее вжалась в пол. Пираты – это понятно. Но ренегаты…

Маги, которые по каким‑то причинам не стали обучаться в Универе. Или предпочли личное обогащение служению на благо общества.