Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

– стоило дерьмо помянуть…

Буздюк расплылся в мерзкой ухмылочке.

– А ты меня рано поминаешь Илона. Я тебя раньше помяну…

– Не дождешься. И вообще – пошел вон отсюда, пока я не приказала лакеям тебя выкинуть, – брезгливо процедила леди ан‑Ронсеваль.

И повернулась к Буздюку спиной.

Удара, который лишил ее жизни, она не почувствовала. Просто на миг стало очень жарко. В глазах потемнело, а потом все рассеялось. И она увидела море. И корабль. А на носу корабля стоял и махал ей рукой любимый муж.

– Аларон!

И Илона, забыв обо всем, побежала по песку к любимому человеку.

Мимоходом она успела удивиться – как это она не проваливается в песок? И почему так легко бежать, словно летишь над землей?

А потом все стало неважно. Все стало совсем по‑другому. Иначе, чем для живых.

***

Буздюк поглядел на обугленную корягу, в которую его заклинание превратило очаровательную женщину. Отвратительно воняло палеными волосами и горелым мясом.

Очень, очень жаль Илону. Красивая была женщина… до заклинания огненного смерча. Но она, в конце концов, сама виновата. Не стоило ей сначала отказывать ЕМУ, а потом обходиться с ним так, словно ОН, Буздюк – всего лишь куча навоза у дороги.

Мерзавка сполна поплатилась за свою наглость.

Убийца спрятал в карман амулет – и вышел из салона.

***

Мы занимались подводным спортом вот уже три часа. Кто сказал, что по морскому дну можно гулять?

Счаззз! Шесть разззз!

Вот я бы сказала многое. По поводу тех сволочей, которые не довели до конца заклинание. Знаете ли, в море лучше плохо плыть, чем хорошо идти. Если кто не знает – морское дно – это гигантский бардак. Ну ладно, это я конечно вредничаю. Здесь сбалансированная экосистема, и пивные банки под ногами не валяются, вместе с деталями от трактора. Но мне от этого не легче. Почему? А вы сами попробуйте походить под водой! По камням, по кочкам… Не поплавать. Походить. Получится? Если не сломаете себе обе ноги на пятой минуте – порадуйтесь своей удачливости. Теперь можно прыгать с неисправным парашютом и брать билет на 'Титаник'. Там вам уже ничего не грозит.

На морском дне в принципе нет ровных поверхностей. Есть относительно неровные, очень неровные и те, где черт сломает все четыре конечности и хвост с рогами. Каждый камешек кишит жизнью. И на этой жизни ну очень легко поскользнуться. Пару раз у нас из‑под ног взлетали вверх какие‑то рыбы. Не знаю, плотоядные они – или нет, но хорошо хоть никого не покусали. Водоросли… Я люблю морскую капусту в супе. И люблю водоросли в аквариуме. Но когда все это наматывается вам на ноги, на руки, да вообще на что угодно – фиг вы с ними подвигаетесь. И заросли таких водорослей приходится обходить или переплывать.

Морское дно на глубине 50–80 метров – далеко не Бродвей. И проблем у нас хватало. Начать с того, что наша одежда была абсолютно не приспособлена для таких прогулок – и зверски стесняла движения. Но и раздеваться не хотелось. Это вам не Мертвое море. И жизнь здесь кишела повсюду. Кругом шныряли синеполосые рыбехи, пестрые мелкие рыбешки и средних размеров рыбы с такой яркой расцветкой, словно природа решила сначала сделать это конкретное животное попугаем, но потом передумала, а отмывать не стала. Весьма несимпатичные рыбы, которых я и на тарелке‑то раньше не видела…. А нет, кажется, еще в моем мире это были бычки в томате, а здесь они поднимались со дна чуть ли не до моего лица – и падали обратно. И ничего приятного я в этом не видела. Рыба – холодная и скользкая. И если есть возможность не соприкасаться голой кожей с ее чешуей – я так и сделаю.

Компания больших бледно‑бурых морских угрей, извиваясь, проскользнула стороной куда‑то по своим делам. И правильно. Валите ребята. А, может, они электрические? А водятся они вообще‑то в этих местах? Узнать путем отхваченных 220 В – или сколько там им отпустила природа, мне почему‑то не хотелось. Обойдусь без такого опыта.

Стадо физалий (ну хоть что‑то я узнала), блещущих золотисто‑синей окраской, окружило нас, но очень ненадолго. Стоило нам начать шевелиться – и их словно ветром сдуло.

Одежда пузырилась. Было довольно прохладно. Заклинание поддерживало нужный температурный режим, чтобы мы не загнулись от холода, но не перегревало. И незачем. Энергии тратится много, а рассеивается она быстро. Все равно, что зимой вместо шапки на голову грелку положить – и так на улицу. Ненадолго ведь хватит…

И все равно. Морское дно удивительно красиво.

Даже с нашим инфракрасным зрением – красиво.

Нас никто не атаковал. Мы не походили на обитателей морского дна. И передвигались на двух ногах, а не плыли. Почему так?

Да просто неудобно все время плыть. Какое‑то время мы плыли, потом шли, потом опять плыли – и опять шли. Где‑то можно было пройти. Где‑то приходилось плыть. Заклинание подводной жизни действовало ограниченно. Всплыть наверх мы и не пытались. Хорошо, если нас подберут друзья. А если нет? Своей жизнью я рисковать могла. А вот жизнью Его Величества Эйверелла и так далее? Если у него повредят хоть ноготь, в Элварионе с меня потом сдерут всю шкуру. Поэтому оставалось только тупо идти. По моим подсчетам, к утру, мы точно дойдем куда надо. А там и разберемся по пунктам. Мы ни о чем не говорили. Все и так было ясно. Сама по себе бы шахта не рухнула. Ей явно помогли. Как помогли исчезнуть дежурному. А кто нас послал туда? Кто виновник происходящего?

Пра‑авильно. Буздюк.

Вот доберемся – и очень подробно, с применением всех методов святой инквизиции спросим у товарища – почто это он нас угробить захотел?

План был прост. Поэтому, видимо, и не осуществился.

Когда впереди блеснуло что‑то такое, холодно‑голубоватого цвета, чему под водой и делать бы нечего, мы насторожились. И медленно, осторожно, укрываясь за скалами и растениями, двинулись вперед. Очень хотелось оставить все мирное население в тылы – и самой сплавать на разведку, но смысла нету. Без нас они гарантированно погибнут. Лучше уж всем вместе.

Мы медленно подкрадывались к источнику света. Недолго. Он оказался ближе, чем мы думали. Как‑то под водой преломляются и искажаются пропорции и нужно немного другое чувство расстояния. А мы немного не рассчитали. Картина, представшая перед нами, была…

– О, черт!

– Эвхаар дгеморгреаз! – эхом моих мыслей отозвался Тёрн.

Небольшая поляна, густо усеянная обломками камней. Тут и там покачиваются водоросли. И по центру поляны бьются двое. Мужчина, вооруженный чем‑то вроде копья – и здоровущая каракатица.

Такой же волшебник, как и мы? Только усовершенствовавший 'рыбье дыхание'?

Нет.

Мужчиной его можно было назвать только до пояса. Ниже пояса у него был здоровущий хвост, похожий на селедочный. Именно этот хвост горел сотнями голубоватых огоньков.