Синеусая траурница - Анатолий Ландышев

— Я превращусь в блохастого Шарика, задирающего лапку у дерева? — неуклюже пошутил Николай.

— Бог с ними, шариками, — отмахнулся Крижницкий. — Гораздо хуже!

— Не понял, — нахмурился Николай. — Ещё хуже?

— Именно, — серьёзно кивнул Артур. — Где-то в прошлом Маружицкий и Пшишиков активировали портал, а твой вариант из будущего открыл его с другого временного узла. Совпали точки. Поэтому наслоились реальности и перемешались личности.

— Примерно так я и думал, — обронил Николай. — Но, если я это сделал в будущем, можно изменить сейчас? Не открывать портал, например!

— А толку? Они в прошлом всё равно туда полезли, — Крижницкий развёл руками. — Да и ты не в своей реальности, это нестабильное состояние. Но пока не переживай. Месяца три поживёшь.

— А потом, — хрипло спросил Николай, уже предвидя ответ, — исчезну?

— Да. Тебя размажет по временным карманам. Когда это будет, я не знаю. Расчёты приблизительные, — Артур забавно почесал переносицу и просиял. — В принципе, можно попробовать отменить петлю на более раннем узле. Очень удачно, что ты познакомился с китайским историком!

— Продолжай!

— Нужно поехать в Китай, встретить историка и отыскать следы Мулан. Потом определимся с датами и местом её захоронения, откроем портал и вернём тебя в свой мир, — Артур заметно повеселел, увидев решение задачи. — Но придётся закрыться изнутри в трёх точках: это времена китайской воительницы, время Маружицкого и наше время. Надеюсь, твой Артур справится. Я дам свои расчёты и подробно опишу механизмы.

— Шансы есть?

— Откуда мне знать? Это всё теория. Мы потом поговорим, — Крижницкий внезапно сменил тему, обрадованно приветствуя официанта. — Скоро будем ужинать, Коля. Уверяю, там такую красоту принесут! Просто божественно. Не хочу больше о делах!

— Знаю, знаю, — улыбнулся Николай, — учёному не стоит прибегать к предметным размышлениям в это время. К ужину надо подойти серьёзно, обстоятельно. Открыть свою духовную сторону, насладиться вкусом и тончайшими оттенками…

— Проникнуться блаженством, позабыв все житейские проблемы и задачи. Потому, что еда — это святое, — невозмутимо продолжил Артур. — Очень приятно, что мой двойник разделяет эти взгляды. Надо попробовать наладить связь. Пригодится.

— А это реально? — заинтересовался Земноводный.

— Когда я тебя отправлю домой, то буду знать координаты вашей вселенной. Сам, разумеется, не пойду. Личная встреча чревата. Могут быть хроноклазмы или замещения материи. А вот что-то вроде телемоста мы сможем соорудить.

— Кстати, а как я поеду в Китай? — вспомнил Николай. — У меня нет ваших документов!

— Ну-ка, покажи свой паспорт, — оживился Артур, — интересно ведь.

Земноводный протянул документ. Артур повертел его, полистал. Затем разочарованно вернул:

— Сильно отличается от нашего. И скоро исчезнет. Процесс пошёл. Всё, что ты принёс из другого мира, пропадёт. Не грусти, мы что-нибудь придумаем. Будем подключать местного Николая.

— Так нам нельзя встречаться! Хроноклазмы!

— Не думаю! У тебя другое тело. И нам встретиться надо, — задумчиво проговорил Артур. — Надеюсь, он простит.

— Тоже Анжелика? — понимающе кивнул Земноводный.

— У нас была Кристина… Всё, Коля, давай ужинать. Мясо стынет!

Глава 8. Теория котелков

Во вселенной бессчётное множество миров, а я ещё и одного не завоевал.

Александр Македонский

Ужин был восхитительным. Впрочем, как и в прошлый раз. Официанты быстро прибрали на столе, принесли кофе и тактично удалились. Настало время для задушевной беседы. Артур блаженно потянулся, достал кисет и трубку, неторопливо набил. Потом зажёг трубку и откинулся на спинку кресла. Земноводный с интересом наблюдал за манипуляциями.

— У нас Артур курит сигареты.

— Не-а, — лениво процедил Крижницкий, выпуская первую струйку. — Процесс другой, да и химии много лишней.

— Любопытно сравнивать миры. Вроде бы небольшие изменения, но много мелких деталей.

Ещё утром Земноводный задумался. Как получилось, что он не заметил разницы миров, спокойно пройдя по городу до родного института? Однако Артур предложил стройное и логичное обоснование, радостно попрекнув Николая в том, что физик должен объяснять биологу работу нервной системы и особенности человеческого мозга при восприятии. Мозг работает с привычными ассоциациями, а психика включает защитные механизмы, это повышает общую стрессоустойчивость. Массивный информационный поток вызывает раздражение нервной системы, что чревато для организма в целом. Скорее всего, Земноводный ещё с вечера попал в новый мир, но его мозг работал в обычном режиме. Получается, он не увидел отличий, думая о своём мире. Постепенно процесс ускорялся, психика подстраивалась, и в определённый момент снизошло озарение, что завершило механизм переноса в новый мир. Квартира с личными вещами — по сути, фантомы, отражения реальности. Они неизбежно пропадут, поэтому жить теперь Николаю негде, а вскоре он останется голым на улице, смущая местных девиц. Хорошо, что Николаю пришла удачная мысль, и он приобрёл костюм перед походом в ресторан. Пользуясь случаем, товарищ тут же вручил комплект ключей от своей квартиры. Сам Артур планировал несколько дней провести в лаборатории, чтобы завершить прибор и продолжить эту увлекательную историю.

— Точно! — оживился учёный. — Давай пробежимся по истории. Представляешь, мы с тобой впервые осуществили контакт миров!

— Опять пафос, — усмехнулся Земноводный. — Тогда повторим блицкриг?

— Ты пытал меня мозговым штурмом? — засмеялся Крижницкий. — Силён! А тебе не стыдно?

— Нисколько. Готов?

— Разумеется, — кивнул Артур. — Но учти, я потом отомщу. Мне тоже любопытно!

— Без проблем. Какой у вас год?

— Нулевой, конечно, — ответил физик и быстро поправился, видя нахмуренное лицо друга, — двухтысячный!

— Ага, вот как. Интересно. У нас девяносто восьмой. Ельцин ещё президент?

— Нет, Путин. Давно уже.

— Не припоминаю, — удивился Земноводный.

— Сильный, молодой. Из КГБ вышел.

— У вас до сих пор КГБ? Наша называется федеральная служба.

— Название роли не меняет, — флегматично ответил Артур, — лишь бы служба работала.

— Согласен, — кивнул Николай. — Первая мировая была?

— Конечно. И потом революция семнадцатого года.

— Пока ровно идём. А Великая Отечественная?

— В мире с тридцать девятого года. У нас — сорок первый по сорок пятый. Взяли Берлин, затем разделили Европу на соцлагерь и капиталистические. У вас так же?

— Совпадает, — подтвердил Земноводный. — Пойдём в поздние периоды. Карибский кризис?

— Октябрь шестьдесят второго. Президент Кеннеди и Хрущёв.

Они дошли до августовских событий девяносто первого года, не найдя отличий. Миры развивались одинаково. Однако затем выявились любопытные детали. В мире Артура в составе России остались: Казахстан, Белоруссия и Украина. В стране проходили другие экономические реформы, что не так сильно отразилось на жизни государства. Так называемых «лихих девяностых» в этой реальности не было, чему Земноводный искренне позавидовал.

— Неинтересный у вас мир, — притворно обиделся Земноводный, — скучно живёте.

— На самом деле, это хорошо, — довольный собеседник выколотил трубку об