Подвижники — миряне. Том I - Неизвестен

Однажды зимой его навестил игумен Платитеры отец Каллиник. Димитрий предложил ему остановиться на ночь в своей каливе. Батюшка посчитал это большим благословением и с радостью согласился. Сам Димитрий ушёл спать в расположенный рядом сарай, приспособленный им под хлев. Утром он нашёл посиневшего от холода игумена. Всю ночь он не сомкнул глаз. Димитрий отвёл батюшку в деревню и отогрел у огня. Однако за одну ночь в холодной аскетической каливе отец Каллиник заплатил трёхмесячной болезнью.

Помимо физической выносливости Димитрий обладал и великой любовью. Он был очень сердобольным, причём милостыню всегда творил тайно. Внешне он мог многим казаться даже жестокосердным, так как упрекал тех, кто причинял ущерб его полям. Также он повышал голос, когда видел несправедливость. Он был требовательным к другим, но всегда действовал с рассуждением, никогда не причинял ближнему боль. Такое поведение Димитрия объяснялось тем, что он хотел помогать людям исправляться и одновременно стремился избегать всеобщего преклонения. Он говорил: «Меня сильно не нагружайте и не трогайте, так как я человек своеобразный. Не слышали разве, что от неженатого человека следует держаться подальше, так как он обладает всеми странностями этого мира».

О праведности Димитрия свидетельствовали и животные. Даже дикие звери приближались к нему без страха. В винограднике Димитрия много лет жил исполинский удав, приползавший к нему по первому зову. Димитрий беседовал со зверями, птицами и даже деревьями и растениями, заботливо ухаживая за всем живым.

Но больше всего его душа болела о судьбах ближних, живых и усопших. В своей молитве он посвящал им очень много времени.

Беседуя с молодёжью, Димитрий всегда говорил о чистоте и целомудрии. Он призывал юных не запятнать своих драгоценных и бессмертных душ. Когда Димитрий видел, что у кого — то есть доброе расположение, давал ему святоотеческую литературу и жития Святых.

В те времена большинство духовников были очень строги в нравственных вопросах и жёстко подходили к кающимся грешникам. Не таким был Димитрий. Хотя он сам и был целомудреннейшим человеком, к другим относился очень снисходительно. Он утешал грешников и придавал им силы, чтобы они не боялись исповедовать свои грехи духовнику.

Последние пятнадцать лет своей жизни Димитрий уже не жил в своей любимой каливе. Однако она по — прежнему оставалась его любимым местом молитвы и дневного отдыха в летние месяцы года. Вечерами он теперь оставался в отцовском доме. Этого требовало его здоровье и необходимость заботиться о пожилой и болезненной сестре Афродите. На новом месте он не стал окружать себя комфортом. Кроме нескольких лампочек, в доме не было ни одного электроприбора. Еду готовили как в былые времена — в печке на дровах. Перед огнём стояло несколько чурбаков, на которых Димитрий с сестрой сидел холодными зимними вечерами. Там же они ели, там же Димитрий вслух читал сестре духовную литературу. Пол в комнате был земляной, а потолок весь почернел от дыма. Закоптились и кастрюли, в которых они готовили пищу. По вечерам Димитрий уходил в пустую тёмную комнату на втором этаже и молился. Как и прежде, он спал по ночам совсем немного.

В последний год своей жизни Димитрий очень ослаб. Он страдал от страшных болей в груди, но обезболивающее принимал редко. Он почти ничего не видел и не слышал, с трудом поднимался с кровати. Сестра Димитрия к тому времени уже умерла, и за ним ухаживала одна из его племянниц вместе со своим мужем.

По просьбе Димитрия каждое воскресение из храма ему приносили просфору, которую он ежедневно вкушал со святой водой. Говорил он теперь мало и только на духовные темы. Очень любил слушать о жизни монахов, и особенно о Святой Горе Афон. Он молился за многих иноков, даже тех, с кем лично знаком не был. Теперь Димитрий часто говорил: «Отныне мне осталось только молиться, готовиться к своему путешествию».

Причащать Димитрия приходил приходской священник. Но в последние дни его жизни, несмотря на настойчивые просьбы, батюшка часто откладывал свой визит. Он не верил, что старик доживает свои последние дни. Причастить подвижника перед кончиной он так и не успел.

Утром 29 декабря 1995 года земная жизнь Димитрия прервалась. Господь призвал его во время молитвы.

Во время отпевания лицо Димитрия было умиротворённым, румяным и радостным. Как — то не верилось, что ему уже исполнилось семьдесят лет. По просьбе Димитрия на службе присутствовал игумен Платитеры отец Мефодий. Также по его просьбе в руки усопшему вложили Святое Евангелие, которое он постоянно носил с собой.

В земной жизни Димитрий не имел своей семьи и детей. Он не посвятил себя поискам славы, богатства и удобств, не жаждал высоких архиерейских должностей, а лишь ангельского монашеского образа. Он последовал евангельскому завету Господа: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф.16:24.). Димитрий уподобился святому Иоанну Кущнику, который всегда был для него примером для подражания. В его церкви он крестился и был погребён. Как и святой Иоанн, уходя из этого мира, он не взял с собой ничего, кроме Евангелия — Книги, открывшей ему путь спасения. Вечная ему память! Аминь.

XVI. Матушка Анна

Приснопамятная Анна Йованоглу родилась в малоазийском местечке Панормо в 1903 году. Её родителями были благочестивые супруги Иоанн и Дймитра. Анна была старшим ребёнком в семье. У неё было ещё восемь младших братьев. После обмена населением семья Анастасии (такое имя дали Анне во Святом крещении) обосновалась в деревне Пигадья неподалёку от города Драма[63]. Отец семейства стал животноводом. В работе ему помогала Димитра, поэтому вся забота о младших братьях легла на плечи Анастасии.

С юных лет она всем сердцем возлюбила Христа. Она говорила о Господе и Пресвятой Богородице со слезами на глазах. Она соблюдала все посты и за всю жизнь никогда не ела мяса. Когда в деревню приезжали монахи из соседнего монастыря, девочка всегда спешила к ним и с большим вниманием слушала их рассказы. В школу она не ходила и грамоте не выучилась. По ночам усердно молилась и иногда даже слышала ангельское пение.

Когда Анастасии исполнилось тридцать лет, её младшие братья и сёстры стали на неё роптать: «Почему ты не выходишь замуж?»

Она вышла замуж за юношу по имени Иоанн, который был пастухом. Родителям такой брак был не по нраву, и девушку выгнали из дома. Через неделю после свадьбы супруг Анастасии поехал навестить своих родственников в город Козани, но оттуда так и не вернулся. Анастасия роптать не стала. И про мужа своего никогда не сказала дурного слова. Она простила его и всегда желала ему только добра. «Так случилось, потому что на то была воля Божия», — говорила она.

Брошенная всеми, Анастасия (которая к тому же ждала ребёнка) отчаялась и задумала утопиться в озере. «Я зашла в воду, и, когда она была мне уже по шею, почувствовала взмах крыльев за своей спиной, и услышала голос: «Такую душу как можно губить в этом омуте?» Наверное, это был мой Ангел — хранитель. Прикосновение его крыльев я помню до сих пор».

Приютила Анастасию её тётя по имени София. Она обогрела её, помогла при родах и в воспитании родившейся у Анастасии дочки. Ведь самой молодой маме приходилось работать, и она часто не бывала дома.

Анастасия переживала, что у её дочери Венеты нет отца. Она часто говорила ребёнку: «Ничего, детонька, у тебя есть я. Я позабочусь о тебе. Я тебе и мама, и папа». Анастасия делала всё возможное, чтобы дочь ни в чём не испытывала нужды. Она работала день и ночь, помогала своим братьям и ухаживала за престарелой матерью.

Днём она в поте лица трудилась, а по ночам молилась. Вместе со своими односельчанками Анастасия часто ходила в один дом молиться перед чудотворной иконой святого Георгия.

Особенно любила Анастасия молиться рано утром. Она верила, что такая молитва быстрее доходит до Господа. Когда веруешь и обращаешься к Богу с мольбой, Он тебя не забудет.

При словах «Боже мой» её душа всегда ликовала. Мечтой Анастасии было совершить паломничество в Иерусалим.

Она долго по копеечке собирала деньги для поездки на Святую Землю. Но сначала совершила паломничество на остров Тинос[64]. На Святой Земле она познакомилась со старцем Амфилохием и монахиней Елизаветой из монастыря Георгия Хозевита. После продолжительного поста и молитвенного приготовления Анастасия приняла постриг с именем Анна. Отец Амфилохий дал ей советы, наставления и молитвенное правило для подготовки к последующему принятию великой схимы.

Анна возвратилась на родину воодушевлённой и окрылённой, хотя от усталости и изнурительного поста даже с трудом передвигалась. Сорок дней и ночей она жила в находившемся неподалёку монастыре, но остаться там её из — за преклонного возраста не благословили.