Кристина против миллиардера - Стелла Грей

— Он пропал, — выдохнула женщина, и ее голос вновь предательски задрожал. — Полиция уже едет. Мы не понимаем, как такое могло случиться. Простите…

— Да я вас по судам затаскаю! — прошипел ей, срываясь с места и тут же забывая о коньяке.

Хорошо, что не успел выпить.

Времени вызывать Сергея не было, я мчался в гараж, чтобы прыгнуть в одну из служебных машин и лететь в гребаный детский сад.

— Буду у вас через десять минут, Тамара Васильевна, и не дай бог, к этому времени у вас на будет ответа: где Максим! Носом землю ройте! Иначе, клянусь…

Я отбил ее звонок, а сам судорожно соображал, что вообще происходит. На полпути к парковке столкнулся с Денисом. Он тут же принялся говорить мне о чем-то своем.

— Артем Дмитриевич, утром приезжала ваша супруга, пока вы работали с китайцами. Подняла истерику в офисе…

— Не сейчас, Денис, я спешу, — отмахнулся от него, осматриваясь.

Из машин свободна в это время оказалась только старая приора, но выбирать не приходилось. Я схватил ключи, прыгнул в чудовище отечественного автопрома и с ревом движка выжал сцепление.

А дальше так в тумане: дорога, светофоры, объезд пробки по встречке, а после по одностороннему переулку в нарушение всех правил. Чудом я не врезался в выруливший мне навстречу грузовик, но Бог отвел. Он дураков, как известно, любит.

Как и обещал, через десять минут я припарковался у садика. Приличного, мать его садика, дорогого и с охраной. Как, ежкины пассатижи, отсюда мог исчезнуть ребенок? Куда смотрели воспитатели?

Меня колотило от негодования и страха. Что я Кристине скажу?

У входа меня уже ждали. Целая делегация из сотрудников сада.

— Это я вам звонила, — вперед выступила женщина с нелепым шиньоном на голове и костюме из последней коллекции Диор.

“Ну да, — вспомнил я в который раз. — Садик дорогой”.

— Где Максим? — рявкнул я, не трудясь даже здороваться.

— Мы просмотрели видеозаписи. И кое-что нашли. Полиция уже едет сюда.

— Пусть едет быстрее. Покажите, что вы там нашли. Я хочу видеть, немедленно.

Женщины за спиной заведующей принялись перешептываться, что-то о том, мол, мне не положено. Я обернулся, и они заткнулись.

— Пройдемте. — Тамара Васильевна даже не стала сопротивляться. — У нас ведь повсюду камеры. В помещениях, на улице, и Максиму очень у нас нравилось… мы даже не думали, что…

— Теперь научитесь думать, — пообещал я, следуя за заведующей.

Она отвела меня в просторную комнату, сплошь забитую аппаратурой. Серверная. Тут сейчас уже сидели несколько охранников и перематывали записи.

— Николай, покажи, что ты нашел, — обратилась заведующая к одному из них.

Охранник щелкнул несколько раз кнопкой мыши и вывел на большой экран изображение.

Макс гулял на улице, когда неожиданно на что-то отвлекся, будто его кто-то подозвал. Он отложил в сторону свои игрушки и двинулся к забору. Дальше он вышел из зоны видимости камеры.

— Переключи на другую, — приказала Тамара Васильевна.

Новая запись вспыхнула на мониторе, теперь из другой точки. Макс разговаривал с кем-то через забор, причем из-за нелепого куста сирени, не было видно с кем именно. Малыш стоял, улыбался, отвечал, а после принялся перелезать через двухметровую кованую ограду.

— Бл… — выматерился я. — Еще записи есть?

— Да, — подтвердил охранник. — Только что нашли. Это камера у черновых ворот, через них обычно мусор приезжают забирать, но кое-что мы увидели.

Он вывел очередное изображение, изрядно его увеличил, и я охнул, отступая на шаг назад.

Из груди исчез воздух, и я впервые в жизни испугался так, как еще никогда раньше.

Максим шел за руку с Леной, улыбался и что-то рассказывал.

А моя бывшая вела его куда-то в неизвестность.

— Вы знаете эту женщину? — заведующая подалась вперед. — Это его мама?

— Нет, — отрезал я. — Не мама. И женщину я, выходит, совсем не знаю. Так, пока отбой полиции. Не нужно привлекать никого со стороны, я позвоню своим ребятам.

— Значит, эта дама…

— Значит, ребенок ушел с неизвестной женщиной! — рявкнул я. — Предварительно они долго беседовали через забор, и никому до этого не было дела. Виновные должны быть наказаны, это без вариантов. Охрана у вашего заведения никакая!

— Но кто мог подумать, что Максим сначала спрячется от воспитателя, а затем полезет через забор?!

— В мои времена принято было считать детей, за которых отвечаешь головой. — Я пристально посмотрел на заведующую. — Хотя мне не приходилось ходить в элитный дорогой садик. В любом случае я немедленно попрошу помощника привлечь моих адвокатов к этому делу. Вы не уследили, мальчик ушел. Чем все закончится — еще не ясно, но советую не терять времени, а искать себе новую работу заранее!

Я вышел, доставая мобильник из кармана.

Уже через несколько секунд мне ответил Денис. Обрисовав ему ситуацию вкратце, я выдохнул и завершил:

— Немедленно звони Кабанову, пусть прижучит этих садиковских бюрократок, и Сергею звони. Расскажи, что и как, пусть берет своих ребят и едет к дому Лены. Надо забрать Максима, пока она что-нибудь не натворила.

— Она приезжала утром, — тихо сказал Денис, — я вам пытался сообщить. Истерила, требовала увидеться с вами. У нее был некий грандиозный план, но я, честно говоря, почти не слушал. В здание приехали инвесторы, и мне хотелось…

— Ясно. Хорошо, я понял. Выполняй, что сказал!

— Да-да, сейчас.

Я отключился, как раз приближаясь к машине. Уже сев за руль и поворачивая ключ в зажигании, набрал номер Лены.

Она не отвечала.

Гудки шли один за другим, но она не подходила. Сводила меня с ума. Чертова женщина! Что взбрело в ее голову?! Зачем ей Максим?!

Всего предпринял три попытки дозвониться, все зря.

Я сходил с ума, следуя к дому, который она у меня отбила после развода. Новый крутой особняк обошелся мне в очень крупную сумму и был обустроен по последнему слову техники. Когда пришло время развода, Лена поставила самое главное условие — она хотела тот дом. Я вложился в него не по-детски, проводил много времени на стройке, хотел сделать из него нечто совершенное, на мой взгляд. В то время как она продолжала обустраивать наш дом.

Оказывается, даже сад там сделала… На что она рассчитывала? На примирение? На мой отказ? Решила, что испугаюсь одиночества и попытаюсь ее вернуть?

Я не знаю.

Особняк она отбила. Затем перетащила туда всю прислугу, — они любили ее, уважали. Передо мной почти не появлялись. Это было тоже частью ее наказания: показать мне, что она главнее хоть для