Волков. Исцеление любовью (СИ) - Мармеладова Соня

Артур снялся с передачи и осторожно выехал со двора универа друга. Коттеджей посёлок врача, судя по навигатору, находился в тридцати километрах от города, рядом совсем, можно сказать. Хотелось верить, что всё пройдёт удачно.

Всю дорогу Ника не вытаскивала наушников, что-то смотря на телефоне, а Макс не затыкался. Как обычно. Рассказывал о прошедшем бое, событиях в универе, а том, что тоже хочет работать в клубе вышибалой, но отец не пускает. И правильно делает. А потом вдруг спросил:

– Как там Леся?

– А тебе зачем? – не понял Артур, подозрительно взглянув на счастливую рожу друга.

– Ну… она… не знаю, как сказать. Её хочется защитить. Не капризничает, не просит помощи, но вот чувство… Хочется оберегать, – невозмутимо произнёс Макс, хитро сощурившись. – Ревнуешь?

– Прекрати, – поморщился Артур, мелком взглянув на сестру в зеркало заднего вида. Вроде не слушает, увлечена просмотром видео. В груди ощутимо кольнуло.

– Ревнуешь, – удовлетворённо хмыкнул друг. – С обычными девчонками тебе было бы скучно, тебя всегда тянуло на что-то странное.

– Не «что-то», а «кого-то», – раздражённо одёрнул Артур, сжимая пальцами руль. – Не говоре о Кукле, как о веще.

Макс иронично усмехнулся и перевёл взгляд в окно, правда, молчал недолго. Завёл песню о том, что надо бы выбраться на дачу, пока ещё не совсем холодно, замутить шашлыки.

– Куклу с собой возьми, – предложил внезапно.

– Ага, и Нику, – скривился Артур. – Бред не неси.

– Тогда я сам позову, – не унимался балбес. – Представлю, как свою подругу.

– Ты идиот? – искренне удивился Артур. – Мало того, что Ника сидит на заднем сидении и может нас слышать, так ещё она прекрасно знает рыжую, мы вообще-то учимся вместе, если не забыл.

– Да, ладно тебе, – беспечно отмахнулся Макс, оборачиваясь назад. Ника посмеивалась, глядя на дисплей телефона, наушники затыкали уши и, судя по звукам, громкость врублена на полную. – Видишь?

Артур покачал головой.

– Ты спровоцируешь ссору.

Макс вдруг стал серьёзным.

– Тогда их пригласит мой отец, если помнишь: Олеся дочь лучшего друга моего бати, они сто лет не виделись, думаешь, откажутся? Я вообще-то имею такое же право позвать Лесю, как и не ты, разве нет?

Артур скрипнул зубами, раздражаясь.

– Давай потом. Сейчас я хочу сосредоточиться на деле. Помочь сестре.

– Ну помогай, – нарочито безразлично бросил Макс и достал из кармана смартфон, всем видом демонстрируя, что разговор окончен, и он останется при своём мнении.

«Бесит…» – подумал Артур, ускоряясь.

Только бы этот Герман смог помочь. Только бы получилось…

Глава двенадцатая

/Артур/

Въезд на территорию коттеджного посёлка оказался охраняемым, но как выяснилось, врач уже предупредил охрану и, назвав фамилию, Артура легко пропустили. Дом за высоким монолитным забором располагался ближе к лесу. Стоял в тени высоких сосен.

Артур припарковал машину рядом, встав на обочину. Взял рюкзак и повернулся к сестре.

– Ведите себя прилично, я скоро.

– Удачи, – безмятежно улыбнулся Макс, словно не было того дебильного разговора о Кукле каких-то десять минут назад. Друг всегда таким был, с ним даже не поругаться толком. Может вспылить, но также легко и быстро отходит.

– Спасибо, – кивнул Артур, выдыхая.

Подошёл к металлическим воротам, встал под камерой и нажал на кнопку. Динамик издал хрипящий звук и из него донёсся спокойный голос.

– Заходи, – раздался писк, и калитка открылась с характерным щелчком, впуская Артура.

Во дворе росли карликовые голубые ели. Их единственные Артур смог опознать. Ещё какие-то мелкие цветочки вдоль выложенной плиткой дорожки, больше похожие на пёстрый ковёр: белые, синие, фиолетовые.

В стилизованном под пруд фонтане плавали японские карпы, Артур точно знал, что на самом деле рыбы в чёрных и оранжевых пятнах называются кои, просто заинтересовался однажды. Красивые ведь. Декоративные, одомашненные рыбы, таких и есть было бы жалко.

Хозяин дома вышел на крыльцо. В простом сером джемпере и брюках, что странно. Достал из кармана вместо ожидаемой пачки сигарет леденец, снял обёртку и вставил в рот, а фантик невозмутимо кинул в стоящую рядом с белыми перилами урну.

– Курить вредно, – пояснил меланхолично.

Артур стушевался. Неловко как-то и с чего начать разговор – непонятно.

Врач опустился на ступеньку и похлопал рядом с собой.

– Да ты садись. Закат посмотрим.

Артур устремил взгляд вдаль туда, куда так умиротворённо пялился врач и всё же сел. Прохладно, конечно, но не настолько.

Небо окрашивалось в яркие цвета. Морозные и вместе с тем… вкусные? Да, пожалуй. Ещё тепло, но понимаешь, что листья уже опадают, с каждым днём темнеет всё раньше и скоро настанут холода.

– Рассказывай, – просто велел врач, мусоля во рту леденец. Странное увлечение для зрелого и с виду состоятельного мужика, но… может он просто курить бросает?

– Гм… – Артур взъерошил волосы. – Мать скончалась, отец бухал постоянно, ну и однажды по пьяни домогался до моей сестры. Нике тогда пятнадцать всего было.

– Изнасиловал? – не дрогнув спросил врач. Ни интереса в голосе, ни участия. – Я имею ввиду именно проникновение. Потому что поступок, который совершил тот человек, тоже является разновидностью насилия.

Артур мотнул головой.

– По заключению врачей нет, но успел… надругался. Трогал её… в общем. Я, когда прибежал и выломал дверь, Ника лежала на полу, в порванном платье и бельё… было спущено… – думал, отпустило давно, а нет. Нахлынули забытые воспоминания, а вместе с ними чувства снедающие изнутри. Мерзкие, отравляющие душу.

– А потом? Сколько времени прошло с того дня? – бесстрастно поинтересовался врач.

– Три года, – Артур шумно втянул носом воздух, пытаясь успокоиться. По телу прокатывалась знакомая дрожь. Хотелось достать ублюдка из тюрьмы и добить, раз тогда не добил. Остановило, что Ника может в детский дом угодить, он не мог. Тогда не мог… – Подонка посадили, но срок совсем малюсенький, скоро выйдет. И Ника… она в последнее время совсем дёрганная и странная стала.

– Травмирует себя? – невозмутимо предположил врач и поднялся, вытаскивая изо рта леденец. Брезгливо поморщился и кинул его вслед за фантиком – в урну. – Или появились признаки болезненной привязанности? Ревнует?

Артур удивлённо моргнул. Врач открыл входную трехслойную дверь. Такую не взломаешь.

– Да ты заходи. Чай попьём, – махнул рукой, заходя в дом.

Пришлось подчиниться. Герман этот располагал к себе странным образом. Не хотелось ни спорить, ни вопросы задавать. Никакого дискомфорта и подозрительности.

Кухня сверкала холодным хромом. Артур разделся в прихожей, повесил куртку и прошёл за овальный стеклянный стол.

Врач стоял спиной, гремя посудой, чем-то шурша.

– Ты не ответил. Что с сестрой?

Артур сглотнул.

– Так вы сами ответили. Ревнует меня постоянно, истерики закатывает, если задерживаюсь, телефон мой проверяет, а вот недавно я задержался у… Леси, так Ника позвонила в слезах, сказала, что случайно порезалась, но я думаю, что намеренно. Страшно, что может ещё больше себя покалечить.

– А-а… – протянул врач, поворачиваясь, держа в руках кружки. Белую и синюю. Простые, без рисунков. – Теперь понятно, почему Леся со мной связалась. Не хочет взваливать на себя вину.

– Да… – Артур потёр шею и благодарно кивнул, беря кружку с ароматным чаем. – Я не хотел её втягивать, просто… Просто год назад спас Лесю от пьяных гопников во дворе её дома, с тренировки возвращайся. И вот встретились вновь, водной группе учимся. Так вышло…

– Ну, первый шаг сделан, – произнёс Герман, помешивая ложкой напиток в своей кружке. – Ты обратился ко мне. И то, что у Олеси появился друг – хорошо. Сейчас главное осторожно действовать.

– Как? – хмыкнул Артур. – Ника о врачах слышать ничего не желает, таблетки пить перестала, даже к психологу не пошла.