Подруга моей дочери (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Глубоко вздыхаю и, выйдя из туалета, собираюсь покинуть заведение. Возможно, это решение верное, но далеко уйти не удается.

Застываю, сделав всего пару шагов — на моем пути стоит Жуков Антон Дмитриевич.

Коленки моментально подкашиваются от одного его взгляда, а пульс начинает стучать быстрее. Меня словно парализует, я даже шаг сделать не могу, не то что рот открыть. Это от неожиданности.

Вот только ритм сердца ещё больше учащается и дышать становится сложно. Наваждение какое-то.

Отец Жени удивлённо меня разглядывает, засунув руки в карманы джинсов, а я уже жду расплаты, хотя ещё ничего не совершила. Но разве этому человеку нужен повод?

— Ты что здесь делаешь? — спрашивает Антон Дмитриевич, и конечно, добавляет: — По мне соскучилась?

А я тут же вспоминаю причину и чувствую подступающие слезы. Не собираюсь я реветь. Не буду. Не при нем.

Всхлипнув, прикрываю рот рукой.

Жуков делает ко мне пару шагов:

— Ты чего?

Я молчу, продолжая бороться с жалостью к себе, но получается не очень.

— Что-то случилось? — теперь хмурится он.

Мотаю головой, не выдержав, стараюсь обойти Жукова, но он хватает меня за локоть. Притягивает, всматриваясь, снова хмурится.

— Ты меня искала? С Женей…

— Все хорошо, — говорю тут же. — Это… Личное.

Удивительно, но он больше не ухмыляется. Какое-то время смотрит в упор, пока я восстанавливаю сбившиеся дыхание, а потом коротко бросает:

— Пойдем.

И тянет меня в свой кабинет.

Я даже не знаю, зачем иду за ним, просто переставляю ноги. Оказавшись в кабинете, он закрывается дверь на ключ, а я наконец понимаю, что делать мне тут точно нечего. Ежусь, обхватывая себя руками. Так и стою.

На столике неизменный атрибут — виски. Антон Дмитриевич наливает бокал и идёт ко мне.

— Пей, — протягивает он.

Я слушаюсь. Морщусь, закашливаюсь, чувствуя, как Антон Дмитриевич забирает бокал. Усаживает меня на диван, опускаясь рядом. Мелькает мысль, что это неправильно, что на этом диване он обычно… Но сейчас мне не до отстаивания своих принципов. Которые я и так уже нарушила.

Тело становится мягким, по нему растекается тепло.

Повернувшись, встречаюсь с мужчиной взглядом, он молчит, а я позволяю себе рассматривать его.

У него красивые глаза, словно нарисованные. Я и раньше замечала, сейчас в полутьме они кажутся темнее. Я вдруг понимаю, что Антон Дмитриевич тоже меня рассматривает, переводя взгляд на губы. Сердце сжимается, по телу пробегают мурашки. Он меня уже целовал, но вряд ли я тогда понимала, что происходит. Да и сейчас не особо.



Но я этого хочу, хочу так, что готова первая прикоснуться к его губам. Это все от злости на Костю, нет других причин. Иначе почему я не отстраняюсь, продолжая наблюдать, как он садится ближе?

— А теперь ещё раз, Соня, — слышу его голос, словно в тумане. — Что произошло?

Я все же немного отстраняюсь.

Набираю в лёгкие воздух. У меня вы произошли, Антон Дмитриевич, и всё пошло наперекосяк. Но вместо ответа я кладу руку ему на грудь и провожу к плечу. Меня буквально бьёт током от этого прикосновения, чувствую, как напрягается Антон Дмитриевич, перехватывая мою ладонь:

— Соня…

Качает головой, и я отдергиваю руку, тут же выкладывая все, что произошло. А закончив, закрываю лицо ладонями, успев заметить на лице мужчины удивление. Ну хоть не ухмыляется.

Жуков откидывается на спинку дивана, а я чувствую себя полной дурой. Нужны ли мои проблемы взрослому мужчине? Он и так обо мне невысокого мнения.

— Знаешь, Соня, — наконец, произносит он. — Всё недолговечно, — а вот теперь ухмыляется. — Но это не повод убиваться.

Смотрит он не на меня, а перед собой, говоря в пустоту, словно и не мне вовсе.

— И ты решила напиться? — резко поворачивается в мою сторону. — Поэтому сюда притащилась?

— Уже не знаю, — произношу тихо. Странно слышать от Антона Дмитриевича не издевки, а нормальную речь.

— Забей, — замечает он мой взгляд. — Я тебе не отец, чтобы о вреде рассказывать, передо мной необязательно… Да и отец из меня…

Он вздыхает.

А потом вдруг начинает рассказывать, что решил устроить тимбилдинг, чтобы сблизиться с Женькой. Два дня на берегу озера сотрудниками компании — отличная идея, по-моему. И Жене понравится.

Наш разговор плавно перетекает на другие темы, я сама не замечаю как, только потом понимая, что он просто пытается меня отвлечь. Но я не против.

Сегодня с ним легко, даже смеюсь с его шуток. Антон Дмитриевич наливает ещё виски, рассказывая забавную историю. Я смеюсь, хотя, кажется, это уже немного нервное.

Когда успокаиваюсь, замечаю серьезный взгляд. Мужчина переводит его на губы, на плечи, и я поправляю лямку сарафана, которая случайно сползла. Но вместо того, чтобы отстраниться, тянусь навстречу. Он замирает, снова поднимая глаза на меня, тяжело выдыхает, а я вдыхаю аромат его парфюма, мой любимый из всех, какими он пользуется.

Он тянется к моему лицу и убирает за ухо прядь.

А через мгновение мужчина впивается в мои губы своими. Я сама не понимаю, как оказываюсь у него на коленях. Алкоголь это или помешательство, но его руки уверенно сжимают меня в объятиях. Я чувствую его возбуждение, от которого у меня самой по всему телу разбегаются импульсы. Низ живота приятно покалывает от предвкушения, несмотря на то, что я даже дышать боюсь.

Бьётся мысль, что это неправильно, но какой толк от этих правил? Да и поздно уже. Месть Косте, или я просто сдерживала себя все это время, ставя запреты в отношении этого мужчины… Но прямо сейчас у меня кружится голова, и я не хочу углубляться в причины. Как далеко я могу зайти?

Видимо дальше, чем могла подумать. Потому что когда он зарывается рукой в мои волосы, снова притягивая к себе, я позволяю второй руке бесстыдно проникнуть под мой сарафан.



Глава 16 Антон

Я честно старался не пересекаться с ней. Потому что Соня меня бесит, жутко бесит. Так сильно, что хочется придушить ее. Предварительно хорошенько оттрахав. Готов головой об стенку биться, потому что не могу понять, откуда у меня это навязчивое желание. И самое дерьмо в том, что оно перебивает мне вкус на остальных телок.

Вот сидит одна передо мной на коленях, расстегивает джинсы, а мне насрать. Или еще хуже, я думаю, как бы это делала Соня. Смотрела бы своими темными глазами, кусая губы. Блядь. Я уже скоро начну трахать других, думая о ней. Это вообще ни в какие ворота.

Основная проблема в том, что девчонка каким-то образом всегда оказывается рядом. И меня клинит, просто клинит. Вот нахуя я ей тройничок предложил? Нужно вообще было сделать вид, что ее нет в комнате.

Домой вовсе не хочется возвращаться, потому что там тоже она. Куда ни сунься, везде она.

Приезжаю в клуб с намерением отдохнуть, точно зная, что у Васнецовой выходной (до чего докатился, а?), и не успеваю даже выпить, как наталкиваюсь на нее в коридоре. Да что за блядство такое? От нее спасение есть хоть где-нибудь?

Только у девчонки явно проблемы, потому что она начинает плакать, и я зачем-то тащу ее в кабинет, пою виски, она делает несколько глотков и морщится. Выпивоха из нее, видать, не очень. А потом Соня выкладывает мне, что ей парень изменил.

Я даже теряюсь на мгновенье, потому что сложно поверить, что она играет. Неужто впрямь переживает? Впрочем, Женька ведь говорила, что они давно вместе, могла и привыкнуть. Опять же, запасные тылы теряет.

Утешитель из меня, на самом деле, хреновый, поэтому я просто разливаю виски и, брякнув банальность, перевожу разговор на другую тему. Пусть отвлечется. Чувствую, еще пара бокалов, и можно смело грузить бесчувственное тело в автомобиль и везти домой. Меня в принципе такой расклад устраивает.

Только Соня путает все планы. И хотя мы невинно болтаем, я то и дело возвращаюсь взглядом к ее лицу, губам, голым плечам, с которых постоянно слетают бретельки сарафана. И лифчика под ним точно нет. Навязчивые мысли все активней зудят в голове. И я планирую налить ей побольше, чтобы ускорить процесс отключения.