Новороссия – семя души - Елена Сударева

Воскресли из небытия те же телепередачи с их "постоянными героями".

Остались только информационные программы, в которых чувствуется "ветер перемен". И ты понимаешь, всё-таки новое и важное сейчас где-то происходит. И это самое важное происходит на Донбассе, на Украине, где героически сражается наша армия, где побеждают ценой своей жизни наши ребята!

Сколько прекрасных новых песен появилось за последнее время и выложено в Telegram! Сколько молодых, но уже зрелых поэтов открылось после 24 февраля 2022 года! Могу сказать о себе – никогда я с таким интересом не читала современную русскую поэзию.

Новые рассказы, новые стихи, новые песни… Но почему всё это новое и духовно здоровое не звучит ни по нашему радио, ни по телевидению? Им что – никак не прорваться в главный эфир? А отжившее и старое держит глухую оборону?

Упомянул где-то месяц назад в своей программе "Вести недели" Дмитрий Киселёв прекрасную певицу Юлию Чичерину, песни которой о Донбассе, о России так востребованы сейчас и столь популярны…

А где можно услышать Юлию Чичерину по радио или посмотреть её концерты по телевидению? Только не ночью, а на главных каналах, как, например, Филиппа Киркорова?

Я уже не говорю о засилии на нашем радио даже сейчас англоязычных песен! Интересно, как долго эта «колониальная» культурная политика будет продолжаться в России?

А где же русская музыка, в которой поёт душа народа?

Разве мы не понимаем, что без неё теряем свою культуру, свой дух и становимся никому не нужными отщепенцами?

Упорно, словно сознательно, создаётся впечатление, что в нашей стране выродились таланты. И шарманка тридцатилетней давности будет играть вечно, пока в её механизме что-то не треснет.

Но это полная ложь. Настоящие таланты в России есть, и их очень много!

А вот пробиться эти таланты не могут на главные каналы страны и, к несчастью для публики, остаются в маргинальном поле.

А мы, зрители, так и будем сидеть в этом всем надоевшем болоте? Или всё же вспомним о своих правах, подумаем о пустоте своей жизни и потребуем изменить политику «развлекательных» передач? Хотя какие же они развлекательные? Это хлеб духовный, который необходим нашей душе.

27 июня 2022 года, Москва

Мы спасём наших детей?

Страшно мне касаться этой темы. Но затрагивает она нас всех без исключения – есть у нас дети или нет.

Уже давно было сказано: за то, что в России убивается столько нерождённых детей, делается огромное количество абортов, мы все несём ответственность и наказание.

И неважно, кто это – мужчина или женщина. Ты мог помочь, мог остановить и не сделал этого. Ты могла поддержать подругу, сестру, удержать её на краю, но отступила.

Мы живём не в пустыне и связаны друг с другом как грехом, так и добром.

А стала я думать об этом так настойчиво именно сегодня из-за гибели детей на Донбассе особенно в последние два дня.

Уже восемь лет Донбасс терпит муки за всю Россию. Взывает к нашей совести, к нашему сознанию. Если бы не духовная твердыня Донбасса, кто знает, что было бы со всеми нами сейчас! Так безропотно мы покорялись расслабленной жизни и собственному эгоизму.

Донбасс пробудил Россию. Но чтобы проснуться до конца, Россия должна внутренне измениться. Не каждому даётся вера, но к человечности мы призваны все!

Боюсь это выговорить, но, кажется, за наш общий грех детоубийства Господь, Жизнь, Вселенная (как кто понимает) – забирает на Донбассе невинные детские жизни…

Конечно, их убивает стреляющая по детским площадкам, по жилым домам бандеровская нелюдь. Но ведь это всё посылается нам, дано видеть нам, а мы в бессилии ничем не можем помочь?

Почему в прошлом, когда приходили на Русь моровые болезни, страшные напасти, весь народ начинал самоочищаться. Можно назвать это покаянием, суть от этого не меняется.

Так, может, нам всем заглянуть в глубь себя, а не биться в истерике – "за что нам эта война?" И прояснится тогда наш разум и забьётся по-другому наше сердце?

7 июля 2022 года, Москва

Они живые

Именно в последние месяцы пришло осознание, как необходима нам всем, России помощь и молитва святых царственных страстотерпцев.

Расстрелянные в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, смиренно, по-христиански они приняли свою кончину.

Их было семеро – вся семья. Отец и мать – царь Николай II и царица Александра Фёдоровна, и их дети – четыре дочери, великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и сын-наследник, цесаревич Алексей, – четыре невинные девушки и ребёнок.

И четверо слуг, пожелавших остаться верными своему императору до самого конца и вместе с ним принять мученическую кончину. Это – доктор Евгений Боткин, камердинер Алексей Трупп, повар Иван Харитонов, горничная Анна Демидова.

21 марта 1917 года, по приказу Временного правительства, была арестована вся царская семья. Отречение от престола последнего русского императора за себя и за наследника произошло 2 марта 1917 года[9]. Расстреляна царская семья была уже большевиками.

Невозможно отрицать, что в гибель царской семьи свою скорбную лепту внесли все – и правящая верхушка страны, захватившая власть в России после Февральской революции 1917 года, и правительство большевиков, пришедшее к власти после Октябрьской революции того же 1917-го.

Не за свои земные деяния[10] царь Николай и вся его семья были причислены русской Православной церковью к лику святых, а за их христианскую мученическую кончину, за прощение своих врагов, непрестанную молитву за своих мучителей.

В память о святых страстотерпцах ежегодно в дни их гибели проходит Крестный ход в Екатеринбурге.

От Храма-на-Крови во имя Всех Святых в земле Российской просиявших, который построен на месте разрушенного (по указанию Б. Ельцина) дома Ипатьева, где в подвале была расстреляна царская семья, – до монастыря святых Царственных страстотерпцев в урочище Ганина Яма под Екатеринбургом на месте шахты, куда 17 июля были сброшены тела Николая II и его семьи.

И сегодня, когда смотришь на людей, приехавших со всех концов России и идущих в многотысячном Крестном ходе от Екатеринбурга к Ганиной Яме, становится и радостно и горько.

Радостно, потому что только наше единение и покаяние спасёт нас всех. Горько, потому что ясно понимать это начинаешь только во дни испытаний.

Неловко даже упоминать, хотя что уж… Я так ждала вчерашнего дня, не хотела о нём забыть, что села и написала дома две записки о упокоении.