Изгои российского бизнеса: Подробности большой игры на вылет - Валерия Башкирова

Днем раньше, 7 августа, в 17.00 в офис МИКОМа нагрянули сотрудники Новосибирского УФСБ, Западно-Сибирского РУБОПа и управления Генпрокуратуры РФ в Сибирском федеральном округе. Самого Живило они не застали, но провели обыск. При этом один милиционер забыл поставить автомат на предохранитель и случайно сделал два выстрела. Пули отскочили от потолка и застряли в паркете. Сотрудница МИКОМа упала в обморок. Стражи порядка изъяли некоторые документы и поспешили завершить свою операцию. Одновременно сотрудники тех же новосибирских органов провели обыски в офисе компании «Тихоновский хлеб», принадлежащей Александру Тихонову.

9 августа Михаил Живило отправился в отпуск «в одну из европейских стран». 10 августа Александру Тихонову было предъявлено обвинение в соучастии в подготовке покушения на Тулеева. Был взят под стражу его брат Виктор, который сразу начал сотрудничать со следствием и дал признательные показания, подтверждающие версию правоохранительных органов: в администрацию Кемеровской области был внедрен наемный убийца, в задачу которого входило отравить Тулеева или подложить в его кабинет радиоактивные материалы. В качестве аванса киллер получил $300 тыс., а еще $400 тыс. ему пообещали после выполнения задания. Александр Тихонов от дачи показаний отказался.

У Тихонова с Живило действительно было много общего. Руководитель МИКОМа работал в предвыборном штабе Тихонова, когда тот баллотировался на пост губернатора Подмосковья. Кроме того, Живило с 1999 года был спонсором Федерации зимних видов спорта, куда входила возглавляемая Тихоновым Федерация биатлонистов России. Биатлонист-предприниматель к 2000 году был не просто партнером Живило по нескольким проектам, а едва ли не самой значимой его «связью». Свои связи руководитель МИКОМа к тому времени уже подрастерял.

Основу обвинения составляли показания неких Никанорова и Харченко, которых Александр Тихонов назвал лидерами новосибирской преступной группировки. В марте 2000 года они обратились в УФСБ с заявлением о том, что получили от брата Александра Тихонова Виктора $200 тыс. за убийство губернатора Тулеева. Контрразведчики тут же установили наблюдение за Михаилом Живило и Александром Тихоновым, а полученные заявителями деньги якобы разрешили им потратить на покупку машин, недвижимости и уплату налогов одного из новосибирских казино. Александр Тихонов назвал обвинения смехотворными, а Михаил Живило был уже недоступен для комментариев.

Эксперты сразу же предположили, что операции правоохранительных органов могут сделать Живило сговорчивее в вопросе с продажей акций НкАЗа, а то и вовсе заставить «исчезнуть». Оправдались оба предположения.

В сентябре 2000 года в прессу просочились сведения о продаже этих акций компании Григория Лучанского «Центр инвестиционных проектов и программ». По неофициальным данным, акции Лучанскому не продавались, а лишь были переданы для продажи – Тулееву или «Русскому алюминию». При этом информация в СМИ поступила от самого Лучанского. Возможно, дело было в том, что господин Лучанский, в свою очередь, не смог перепродать акции «Русалу», поскольку эта компания отказалась покупать бумаги без кредиторской задолженности, остававшейся за компаниями братьев Живило.

Сложившуюся ситуацию можно было трактовать двояко. Если сделка действительно имела место, Лучанский попросту подставил Живило: вместо денег за акции того в лучшем случае ожидало прекращение уголовного дела. Если же сделки не было и Живило по-прежнему мог продавать акции НкАЗа от своего имени, то крайним оставался Лучанский. Прикрывшись им, Живило мог надеяться на то, что его не слишком активно будут искать за границей правоохранительные органы и службы безопасности заинтересованных в акциях структур.

Григорий Лучанский: «Живило – мошенник»

– Он меня буквально на коленях умолял купить у него акции НкАЗа. Я понимал, что Абрамович и Дерипаска все равно самые реальные претенденты на акции. Однако бумаги будут стоить много больше, если в пакете с ними будет продана и кредиторская задолженность комбината. Однако продавать кредиторку Живило не захотел. Поэтому в соглашении мы записали, что стороны будут способствовать уменьшению кредиторской задолженности и прекращению на предприятии внешнего управления. Я пытался связаться с Мишей или Юрой (братом Михаила Живило. – Примеч. ред.) и прояснить ситуацию. Но Миша пропал из вида сразу после 8 августа, когда были перечислены деньги.

В октябре 2000 года Михаил Живило был объявлен в международный розыск. Между тем он, особо не прячась, обосновался во Франции, откуда продолжал руководить судебными кампаниями против своих противников. Так, уже в декабре 2000 года в Федеральный окружной суд Южного округа Нью-Йорка с иском к «Русскому алюминию» и требованием компенсации в размере $2,7 млрд за ущерб, причиненный в результате банкротства Новокузнецкого алюминиевого завода, обратились три компании-трейдера, связанные с МИКОМом.

Эта активность предпринимателя, с одной стороны, облегчала задачу правоохранительных служб по его поиску, а с другой, как ни странно, могла затянуть следствие, которое и без того приостанавливалось из-за стационарного лечения Александра Тихонова и упорных попыток следователей установить криминальную связь между ним и Михаилом Живило. Объявив к середине января 2001 года сроки окончания следствия, правоохранительные органы продолжали вызывать биатлониста на допросы, в то время как он уже должен был начать знакомство с материалами дела.

Что же касается разыскиваемого по плану «красный угол» (то есть по ориентировкам с пометкой «подлежит выдаче», направленным во все 118 стран, входящих в систему Интерпол) Живило, то его обнаружение автоматически означало подготовку запроса о его выдаче и должно было, естественно, потребовать отдельных усилий и дополнительного времени. Именно это в итоге и произошло.

22 февраля 2001 года Михаил Живило был арестован в Париже. В марте прокуратура и УФСБ Новосибирска подготовили к отправке во Францию документы для его экстрадиции и к маю уже ждали его в России. Тогда же через своего адвоката Михаил Живило во второй раз обратился с ходатайством о предоставлении ему так называемого территориального убежища. Собственно, первое ходатайство и привело к его аресту – в нем он указал свой адрес во Франции. Второе, в котором Живило сообщил, что его жизни в России угрожает опасность, ускорило разбирательство во французском суде.

Доводы российского обвинения, как известно, французскую сторону не убедили. Это решение французского суда, с одной стороны, было несомненной победой Михаила Живило и его адвокатов. С другой стороны, оно стало началом целого юридического сериала: российское следствие отыскивало все новые улики против Живило, переквалифицировало его дело (вместе с делами братьев Тихоновых) и готовило новые запросы на его экстрадицию. Французское правосудие их прилежно рассматривало и отклоняло. Дело приостанавливали – до появления новых материалов.