Слаще меда - Мишель Смарт

Осознав это, он только пожал плечами. Что поделаешь, если Франческо использовал весьма жесткие приемы – видимо, унаследовал немало отцовских качеств. Таков этот мир, в конце концов. Лука и сам не брезговал пускать в ход кулаки и оружие, защищая себя и свою собственность.

Но это не означало, что ему нравились подобные вещи. В глубине души он осуждал их. Тут требовались стальные нервы, и шотландский виски помогал их успокоить. Достаточно было двух хороших порций…

Отец, возможно, не пришел бы в восторг от предпринимательской деятельности сына, и еще меньше обрадовал бы его выбор компаньона, но он понял бы. Или нет?

А что сказал бы Пьетро, узнай он, что его старший сын заставляет жену надеть ненавистное ей платье в качестве наказания? Это он понял бы?

– Что тебе тут понадобилось?

В дверях стояла Грейс с Лили на руках и смотрела на него враждебно.

– Я зашел напомнить, что завтра утром мы уезжаем.

Грейс закатила глаза, прошла мимо него и положила Лили на кровать. Их дочь немедленно потянула ножку в рот.

– Где вы были? – спросил Лука.

– Обсуждали с твоей мамой распорядок дня Лили.

– Какие-то проблемы?

– Нет.

Ему бросилась в глаза ее бледность.

– А ты хорошо себя чувствуешь?

– Я? – Грейс натянуто улыбнулась. – Просто превосходно. Я счастлива, что оставляю дочь. Ты это хотел услышать? Чтобы совесть не мучила?

– Меня не мучает совесть из-за того, что я оставляю дочь с мамой.

– А должна бы!

Если бы Лука не догадался, что ее воинственность – только маска, он вышел бы из комнаты и оставил ее беситься в одиночестве. Но у Грейс дрожали руки, и она часто-часто мигала, борясь со слезами. И что-то в нем надорвалось.

Лука опустился рядом с ней на кровать и взял ее за руку. Рука была ледяная.

– Меня не мучает совесть, потому что я знаю: моя мать прекрасно о ней позаботится. Она еще избалует ее! Если Лили захочет икры на закуску, мама ей это обеспечит.

Кончики ее губ едва заметно дрогнули.

– Конечно. Просто…

– Просто – что?

Грейс высвободила свою руку и взглянула на Лили. Лука обратил внимание, что она упорно не смотрит на него.

– Флоренция слишком далеко. – Она вздохнула. – Было бы легче, если бы праздник устраивали в Палермо. Мы могли бы быстро вернуться, случись что-нибудь…

– Ничего не случится.

– Но может.

– Грейс! Посмотри на меня. – Но она продолжала смотреть на Лили, и тогда он пальцем приподнял ее подбородок и повернул лицо женщины к себе. Ее ореховые глаза блестели от непролитых слез. – Я договорюсь в аэропорту, чтобы в случае необходимости мы смогли вылететь обратно в любое время.

– Ты сможешь?

– Да.

– Но нам придется дожидаться определенного рейса…

– Я все организую. Не будет никаких проблем. Разве тебя не устраивает такое решение?

– Только если ты пообещаешь никого не запугивать и не принуждать.

Лука должен был бы оскорбиться, но он не мог винить жену. Любое насилие было ей противно. Даже если бы он детально объяснил ей специфику своего бизнеса, попробовал растолковать, почему дела обстоят именно так, а не иначе, она все равно не поняла бы его.

Лука провел по ее щеке большим пальцем.

– Единственное, что я пущу в ход, – это деньги.

– Это ты можешь себе позволить.

Ему нечего было ответить. Он мог позволить себе все, что только желал. «Но только не сердце Грейс», – ехидно прошептал внутренний голос.

Кровь бешено застучала в висках. Лука смотрел в ее глаза и видел в них теплоту, от которой успел отвыкнуть. Губы Грейс слегка приоткрылись. Грудь быстро поднималась и опускалась, на щеках выступили красные пятна.

Dio, ну разве она не самая прекрасная женщина на планете? Неудивительно, что он не смог найти ей замену. Ее маленькие груди дерзко выдавались вперед под толстым зеленым свитером. Лука машинально протянул руку, коснулся одной груди и резко втянул в себя воздух, словно его пронзил электрический разряд.

Грейс широко раскрыла глаза, ее дыхание замерло, она тоже подняла руку и поднесла к его лицу, но не успела притронуться. Ее черты исказило страдальческое, почти отчаянное выражение.

Она заморгала, тряхнула головой. Тепло и желание исчезли из глаз. Их сменила настороженность, к которой он успел привыкнуть за последнее время. Ее полные губы, к которым он уже готов был прижать свои и выпить их сладость, сурово сжались.

Грейс отвернулась и встала:

– Ты мог бы сейчас уйти? Лили нужно выкупать, а потом я хочу написать подробные инструкции для твоей мамы.

– Можно я ее искупаю?

– Ты?!

– Я многое пропустил в ее жизни. – На этот раз в его тоне не было обвиняющих нот. – Я хочу стать хорошим отцом.

Лука ждал отказа. И что тогда? Он смирится. Грейс – мать Лили. Может, он и передал дочери половину своей ДНК, но право стать ее отцом надо заслужить.

К его удивлению, Грейс кивнула:

– Только на твоем месте я переоделась бы во что-нибудь непромокаемое.

– Мне все равно.

Но уже через двадцать минут Лука пожалел, что не внял совету Грейс. Он и представить не мог, что такое крошечное существо способно учинить такой беспорядок. Пухлые ножки Лили выплеснули добрую половину воды из ванночки. Пол был залит. Он промок до нитки, сшитые на заказ новые брюки безвозвратно погибли.

Грейс заглянула в ванную и, усмехнувшись, исчезла. Лука довольно быстро справился с подгузником и комбинезончиком. Непослушные кнопки были должным образом застегнуты с третьей попытки.

Когда Лили, сытая, лежала в кроватке, Лука ушел.

Он закрыл дверь и вздохнул в замешательстве, потрясенный тем, какую глубокую тоску испытывает, покидая их.

Укладывая вместе с женой дочку, он почувствовал, как что-то в его душе сдвинулось. Он не мог это объяснить, однако понял, что должен поговорить с Пепе накануне отлета во Флоренцию. И еще он решил, что встреча с Франческо Кальветти, которая должна состояться перед приемом, будет носить совсем другой характер, чем ожидает его компаньон.

Глава 9

Отель, где они остановились, был построен в эпоху Ренессанса и оказался не менее роскошным, чем все те, в которых супруги останавливались прежде. Подобные здания с высокими, покрытыми фресками потолками Грейс очень любила.

Но сегодня ей было не до архитектурных красот. Что-то изменилось. Она понимала это. Ненависть перестала быть доминирующим чувством, определяющим их с Лукой новые отношения.

Вчера, когда они сидели на кровати и он коснулся ее груди… Они оба попытались обуздать возбуждение, которое передавалось от одного другому. Грейс понадобились титанические усилия, чтобы не прижаться грудью к его ладони. Не погладить его по лицу, не потереться щекой о его щеку, не усесться к нему на колени и задушить поцелуями, а потом…