Марсианские истории - Эдгар Берроуз

Клыки, мощные клыки, он знал, были рядом, и он не мог догадаться, почему они не впиваются в его тело?

Наконец, он почувствовал волнение своих врагов, бегающих вокруг тяжелой цепи, которой он был прикован, и вскоре до него донесся тот же звук, который он слышал раньше, незадолго до того, как на него напали; его цепь разорвалась, и оторванный конец ее стукнул по каменной стене.

Теперь его подхватили с обеих сторон и быстро потащили по темным коридорам навстречу неведомой судьбе.

Сначала он думал, что враги его могли быть из племени Торказа, но их волосатые тела поколебали его предположение. Теперь ему, наконец, стало ясно, кто они, хотя он и не мог понять, почему они не убили его и не сожрали сразу же на месте.

После получасового или более долгого движения по подземным коридорам, которые являются отличительной чертой всех городов Барсума, как современных, так и древних, пленившие его существа внезапно выскочили во двор, освещенный луной, далеко от центральной площади.

Карторис сразу же увидел, что он был во власти больших белых обезьян Барсума. Единственное, что до сих пор вызывало сомнение относительно нападающих, был волосяной покров на их груди, так как белые обезьяны, за исключением копны волос, дыбом поднимающихся на их головах, совершенно голые.

Теперь он видел причину своего заблуждения: грудь каждой обезьяны пересекали ленты из волосяной шкуры бенса, в подражание одеянию зеленых воинов, которые так часто разбивали свой лагерь в этом пустынном городе.

Карторис читал о существовании племени обезьян, медленно движущихся к более высоким ступеням развития. В руки таких он и попал, но каковы были их намерения?

Когда он разглядел двор, то увидел пятьдесят страшных животных, сидящих на корточках, а на некотором расстоянии находилось другое живое существо, тщательно охраняемое.

Когда его глаза встретились с глазами его товарища по несчастью, улыбка осветила лицо последнего, и с его губ сорвалось приветствие:

— Каор, красный стрелок!

Это был Кар Комак, стрелок.

— Каор! — воскликнул Карторис в ответ. — Как ты оказался здесь и что случилось с принцессой?

— Красные люди, подобные тебе, приземлились на своих мощных кораблях. Они плыли по воздуху так, как большие корабли моих дней плавали по пяти морям, — ответил Кар Комак. — Они сражались с зелеными людьми Торказа. Они убили Комала, бога Лотара. Я думал, что они твои друзья, и я обрадовался, когда в конце битвы те из них, кто выжил, отнесли девушку на один из кораблей и улетели в безопасность высоко в воздух.

— Потом меня схватили зеленые люди и привели в большой пустой город, где приковали к стене в темной тюрьме. Потом пришли эти и потащили меня. А что было с тобой, красный человек?

Карторис рассказал все, что произошло с ним, и пока оба разговаривали, большие обезьяны, сидя на корточках, внимательно наблюдали за ними.

— А что нам делать теперь? — спросил стрелок.

— Положение наше выглядит безнадежным, — ответил Карторис. — Эти существа рождаются людоедами. Почему они нас не убили до сих пор и не сожрали, я не могу понять. Вон там! — прошептал он. — Видишь? Приближается конец.

Кар Комак посмотрел в направлении, указываемом Карторисом, и увидел огромную обезьяну с крепкой дубинкой, направляющуюся к ним.

— Так они больше всего любят убивать свои жертвы, — сказал Карторис.

— Мы должны умереть без борьбы? — спросил Кар Комак.

— Только не я, — ответил Карторис, — хотя я знаю, как бесполезно сражаться с этими могучими чудовищами! Мне бы сейчас мой длинный меч!

— А мне бы лук! — добавил Кар Комак, — и сотню стрелков.

При этих словах Карторис подпрыгнул на месте, но был грубо посажен на место стражей.

— Кар Комак! — закричал он. — Почему ты не можешь сделать то, что делали Тарно и Иав? У них не было других стрелков кроме тех, которых они сами создали. Ты должен знать секрет их власти. Вызови свою сотню, Кар Комак!

Тот взглянул на Карториса широко раскрытыми от удивления глазами, когда смысл этого предложения достиг его сознания.

— А почему бы и нет?! — пробормотал он.

Свирепая обезьяна, несущая большую дубину, приближалась к Карторису. Пальцы юноши сжимались, пока он наблюдал за своим палачом. Кар Комак направил свой пронзительный взор на обезьян. Об усилии его ума можно было судить по поту, выступившему над его нахмуренными бровями.

Существо, которое должно было убить Карториса, было уже на расстоянии руки от своей жертвы, когда Карторис услышал хриплый крик с противоположной стороны двора. Вместе с сидящими обезьянами и демоном с дубинкой он повернулся в направлении, откуда доносились звуки и увидел группу сильных стрелков, выбегающих из дверей расположенного рядом здания.

С криком ярости обезьяны вскочили на ноги, чтобы встретить атаку. На полпути их встретил град стрел, при этом дикие обезьяны рухнули на землю. Другие обезьяны сближались со своими противниками. Все их внимание было поглощено атакующими — даже стража, оставив пленников, присоединилась к битве.

— Пошли, — прошептал Кар Комак, — Теперь мы можем бежать, пока их внимание приковано к моим стрелкам.

— И оставить этих храбрых воинов без руководителя? — воскликнул Карторис, чья честная натура восставала при малейшем намеке на нечестность.

Кар Комак засмеялся.

— Ты забываешь, — сказал он, — что они состоят из воздуха, это плоды моего воображения, и исчезнут без малейшей царапины, когда у нас не будет в них необходимости. Хвала твоему прародителю, красный человек. Мне бы никогда не пришло в голову, что я могу владеть той же силой, которая вернула меня к существованию.

— Ты прав, — сказал Карторис. — И все же мне не хочется их покидать, хотя нам ничего не остается делать. — При этом оба они повернули в сторону, противоположную двору и, продвигаясь по коридорам, вышли к одному из широких проспектов.

Они осторожно пробирались в тени зданий к большой центральной площади, на которой находились дома, занимаемые зелеными воинами в то время, когда они посещали опустевший город. Когда они подошли к краю площади, Карторис остановился.

— Подожди здесь, — прошептал он. — Я постараюсь добыть тотов, так как на ногах мы никогда не вырвемся из лап этих зеленых дьяволов.

Для того, чтобы добраться до двора, в котором находились тоты, Карторису надо было пройти через здания, окружающие площадь. Какие из них были заняты, а какие нет, он не мог догадаться, поэтому он был вынужден сделать какую-то попытку пробраться через эти дома, минуя те, в которых он мог слышать пронзительные крики и ссоры их обитателей.

Случай привел его через темный вход в большой зал, где лежали десять или больше зеленых воинов, закутанных в свои скользкие шелка и меха. Едва Карторис миновал короткую прихожую, которая связывала вход с большой комнатой, как он почувствовал присутствие чего-то или кого-то в прихожей, через которую он только что прошел.

Он слышал, как зевнул человек, и потом позади себя увидел фигуру часового, поднимавшегося с места, где он спал, и готового возобновить свою службу.

Карторис понял, что он прошел, должно быть, в футе от воина, и случайно разбудил его. Отступление теперь было невозможно. А пересечь незамеченным комнату, полную спящих воинов, казалось выше всякой возможности.

Карторис пожал плечами и выбрал меньшее из зол. Осторожно он вошел в комнату. На стене справа висело несколько мечей, ружей и копий — запасное оружие, которое воины оставляли здесь, чтобы оно всегда было под руками, если сигнал тревоги разбудит их. Рядом с каждым воином лежало его оружие — оно никогда не находилось далеко от его владельца с детства и до самой смерти.

При виде этих мечей у молодого человека зачесались руки. Он быстро подошел к ним, выбрав два коротких меча — один для Кар Комака, а другой для себя, а также и кое-какую одежду для обнаженного человека.

Затем он пошел прямо через центр зала среди спящих воинов Торказа.

Ни один из них не пошевельнулся, пока Карторис не совершил более половины своего короткого, но опасного пути. И тут прямо на его пути беспокойно повернулся в своих шелках и мехах один воин.

Карторис приостановился над ним, держа один из коротких мечей в готовности на случай, если воин проснется. Молодому человеку показалось вечностью то время, пока зеленый человек продолжал ворочаться на своем ложе, а затем тот, как будто приведенный в действие пружиной, вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с красным человеком.

Карторис тотчас же ударил, но с уст воина успело сорваться свирепое проклятие. В мгновение ока в комнате поднялась суматоха. Воины вскочили на ноги, хватая свое оружие и с криками обращаясь друг к другу за объяснениями такого беспокойства.