Ошибка Марии Стюарт - Маргарет Джордж

– И вешать? Вы хотите, чтобы я это делала?

– Это единственный способ привлечь их внимание, – он снова рассмеялся.

– Так можно заслужить их ненависть, но не уважение, – возразила она.

– На границе это одно и то же. Кроме того, когда они увидят вас, то могут проникнуться к вам верностью. Это сентиментальные и по-своему учтивые парни. Вы можете завоевать их сердца.

– Улыбками и красивыми словами или казнями и побоями?

– Вы можете попробовать то и другое и выбрать более эффективный метод.

Она не могла понять, шутит ли он или говорит серьезно.

– Я приеду после того, как вы обложите бандитов, воров и убийц.

– Прекрасное задание. Итак, я буду стараться в меру своих сил, пока вы будете радоваться летним вечерам и лесным тропам в Аллоа, – он отвернулся от поручня и подал сигнал одному из моряков.

– Возможно, вам тоже стоит остаться в Аллоа на несколько дней. Мы можем многое обсудить… я хочу, чтобы вы рассказали мне о пограничных землях. Вы знаете их лучше любого другого, а мне нужно учиться.

– Вы никогда не поймете Приграничье, – ответил он. – Это невозможно для постороннего человека.

– Я больше не собираюсь это терпеть! – выкрикнула она. – Все называют меня «посторонней» и пользуются этим как предлогом для того, чтобы я оставалась в неведении! «Вы не понимаете Шотландию, потому что выросли во Франции!» – с точными интонациями передразнила она. – «Вы не понимаете Писания, потому что вы католичка!» «Вы не разбираетесь в войне, потому что вы женщина!» «Вам нельзя доверить управление страной, потому что вы не знаете ее!» Вот что я вам скажу: посторонний человек может узнать больше, чем любой местный, где бы он ни жил!

Босуэлл выглядел так, словно ее слова отбросили его на несколько дюймов в сторону.

– Хорошо сказано. Значит, вы понимаете. В некотором отношении я тоже посторонний. Да, вы правы – нам нужно подробнее обсудить это… но в другой раз. Когда вы собираетесь приехать на границу и осудить моих злодеев?

Через неделю Дарнли прибыл в Аллоа. До тех пор Мария могла наслаждаться свободой от него – свободой, которую она воспринимала как должное до знакомства с ним, но это было другое ощущение.

Она сидела во дворе замка и наблюдала за соколами, кружившими в голубом небе с мелкими облаками, когда лорд Эрскин вышел наружу.

– Гонец сообщил мне, что сегодня утром король покинул Эдинбург. Полагаю, мы можем ожидать его к вечеру.

Как подобало всем, кто играл в эту игру, он не гримасничал и не вкладывал в свои слова какого-то особого выражения. Его длинное лицо, выглядевшее скорбным при нормальных обстоятельствах, сейчас имело такое же выражение.

– Понятно. Спасибо, что сообщили.

Мария попыталась прочитать что-либо еще на лице Эрскина. Она знала его очень долго: в детстве его отец был одним из ее личных стражей, а он с самого начала состоял у нее при дворе. Но он также являлся дядей лорда Джеймса и одним из первых лордов Конгрегации. Некоторым образом все тайны и противоречия Шотландии соединились в этом непостижимом человеке. «Если бы я смогла понять его, то поняла бы все остальное», – подумала Мария.

– Ваше Величество, должен ли я приготовить для него покои, соседние с вашими?

– Нет. Я предпочитаю, чтобы мы находились подальше друг от друга.

– Как пожелаете, – он низко поклонился. – Я очень рад вашему приезду! – неожиданно добавил он.

– Я тоже.

Она не покривила душой. Свежий воздух, тишина, покой и сон быстро восстанавливали ее силы. А Эрскин, который стал стражем и хранителем ее главной драгоценности – маленького принца, – имел возможность нянчить ребенка, играть с ним и наблюдать за ним, как за обычным ребенком.

– Я чрезвычайно ценю ваше желание привезти принца ко мне лично, чтобы я мог познакомиться с ним, – продолжал Эрскин. – Не сомневайтесь, что я буду охранять и лелеять его.

– Обещайте, что вы защитите его! – слова вырвались против ее воли. – Обещайте мне, что бы ни случилось – война, мятеж или другие беспорядки, – не отдавать его никому: ни англичанам, ни французам, ни кому-либо еще, кто может притязать на трон.

– Это мой наследственный долг и привилегия, – заверил он. – Но вы так обеспокоены…

– Да! – Мария схватила его за руку. Она знала, что не должна говорить об этом Эрскину, не должна доверять свои мысли никому, но слова как будто возникали сами по себе. – После убийства Риччио все смешалось. Даже «гонка преследования» была другой: лорд Джеймс и другие открыто объявили себя моими врагами, и произошло честное столкновение. Это было делом чести…

«Я не должна говорить ничего против лорда Джеймса, – подумала она. – Этот человек его дядя и, несомненно, верен ему. Но он выглядит таким добрым и понимающим… В Шотландии это с самого начала было главной проблемой для меня. Я не могу разобраться, кто есть кто».

– Но это убийство, тайные договоренности и деньги для подкупа… – она передернула плечами. – Боюсь, все еще не закончилось и нам предстоит нечто ужасное, – теперь она высказала свои глубочайшие опасения. – Это висит надо мной, как облако, и я задыхаюсь от него!

Лицо Эрскина было преисполнено участия и заботы.

– Моя дорогая королева, вы можете быть уверены, что все закончилось и мы ждем славного будущего для Шотландии. Особенно теперь, когда принц с нами, – он оглянулся на младенца, дремавшего в колыбельке на солнце.

«А когда ты заполучишь его, что будет дальше? План еще не завершен, но скоро… Мария, оставь эти мысли. Это зло, которое исходит прямо из ада, чтобы мучить тебя».

Эрскин испытующе, но ласково смотрел на нее.

«Но за ласковым взглядом могут скрываться дурные намерения. Посмотри на Дарнли! Кто может выглядеть более кротким и невинным?

Все это убивает мою веру и уверенность во всем и всех, кроме себя. Даже веру в Бога! Почему Он бессилен прекратить это?»

– У вас очень встревоженный вид, – сказал Эрскин. – Прошу вас, успокойтесь и отдохните от забот.

Дарнли появился на следующее утро: он приехал на своей любимой белой лошади и выглядел блестящим рыцарем, как Ланселот. Мария сделала вид, что рада видеть его, но как только они остались наедине, он схватил ее за руку.

– Почему ты сбежала? – выкрикнул он. – К тому же вместе с Босуэллом!

– Я не убегала, – твердо ответила она. – Я приехала сюда отдохнуть и восстановить силы. Босуэлл лишь предоставил судно, как и обязан был сделать. После этого он сразу же отправился в Приграничье.

– Да. И там, как я слышал, собирает всяких разбойников, – язвительно произнес Дарнли.

– Что это значит?

– Ничего, – Дарнли скрестил руки перед собой и встал, как солдат на дежурстве.

– Я думала о крещении, – сказала Мария. – Пойдем, поговорим об этом.

Мария взяла его за руку – она успела заметить, что та была вялой и потной, – и отвела в солнечный угол гостиной.

– Генри, разве не замечательно, если крещение нашего сына станет торжественным событием государственной важности? У принца есть крестные родители самого высокого ранга. Даже королева Елизавета присылает золотую купель весом в два стоуна![6]

– Она ненавидит нашего сына! Ты знаешь, что она якобы сказала, когда услышала о его появлении на свет? Она простонала: «Королева Шотландии родила дивного сына, а я бесплодна, как пустошь!» А теперь она хочет спрятать свои истинные чувства за дорогим подарком. Ха!

– Забудь об этой сплетне. Подумай о том, какую возможность это дает Шотландии, чтобы открыться миру после недавних… беспорядков. Мы сможем показать всем, насколько прекрасна и цивилизованна наша страна. Это будет способствовать торговле и укрепит наше значение на политической сцене.

– Что именно ты имеешь в виду? – недоверчиво спросил он.

– Пышную церемонию, какие проводят во Франции. С фейерверками, недельными празднествами, турниром… может быть, даже с боем быков!

Дарнли нахмурился.

– Но это обойдется дорого, – наконец сказал он. – Чем мы будем платить за такую роскошь?

Ей было ненавистно слово «мы» в его устах, но она заставила себя не обращать внимания.

– Я обращусь в казначейство, проведу ревизию наших финансов и, при необходимости, повышу некоторые налоги.

– Неужели лорды пойдут на это, если церемония не будет протестантской?

– Не знаю, но мы посмотрим.

В следующий момент Дарнли подошел к ней и заключил в объятия. Он поцеловал ее, и Мария почувствовала, что готова упасть в обморок от отвращения. Затем Дарнли еще крепче обнял ее и попытался отвести в соседнюю комнату, где, как он думал, находилась ее постель.

– Нет, не сейчас… Еще день. Да и мои дамы где-то рядом.

– Плевать на них! Ты королева. Поверни ключ и запрись от них!

– Нет, Генри, я не хочу оскорбить…

– Катись к черту! – он оттолкнул ее. – Я ухожу. Вижу, что мне здесь не рады!

В ту ночь Марию посетил первый сон о Босуэлле. Ей снилось, что он скачет рядом с ней, как той ночью, когда они выступили к Данбару. Было темно и дождливо – она почти ощущала влагу на щеках. Когда она проснулась, то провела руками по лицу и удивилась, не обнаружив капель дождя. Она почувствовала смущение, как будто он мог узнать, что снился ей.