Тревожная Шумава - Рудольф Кальчик

двое или трое. Цыганек выпустил ракету. Буришка, улучив минуту, выпустил очередь по силуэту, который разглядел в свете ракеты на опушке леса. Вскоре над лугом у истока Хамрского ручья опять воцарилась тишина. Лишь нарушитель, подстреленный Буришкой, судорожно хрипел, лежа неподалеку. Лица Цыганека и Земана были хмурыми. Мужчина, тяжело раненный Буришкой, был без сознания. Это действительно была настоящая «цапля», которая шла впереди двух «асов», предохраняя их от внезапностей. Она сделала свой последний путь через границу. Она выполнила свою задачу. Ранение было смертельным.

Раненого отправили на заставу. Он не приходил в сознание и задыхался.

Кот поднял тревогу в роте.

— Доктора! — кричал он в телефонную трубку. — Мне нужен доктор!

Доктора привезли на мотоцикле из районного центра, расположенного в двадцати пяти километрах от Хамр. Доставили за двадцать минут по разбитой грунтовой дороге. Мотоцикл с врачом на полной скорости влетел во двор заставы. Врач, белый как мел, вылез из коляски. Он придерживался за стену, когда его вели наверх.

— Сумасшедший! — разъяренно шептал он в адрес водителя.

Осмотрев раненого, врач сухо произнес:

— Зря спешили. Он умрет не позднее, чем через полчаса. Спокойной ночи!

— Сделайте ему какую-нибудь инъекцию, доктор, — умолял Кот с надеждой в голосе. — Он должен говорить. Хотя бы пару слов…

— Я сказал вам, что он уже не заговорит, — мрачно проворчал врач. Ему хотелось поскорее уйти, он так и льнул к дверям.

— И дайте мне машину. С тем сумасшедшим ни за что не поеду!

— Вам придется подождать… Повезем тело в город.

Врач молча уселся на койку и закурил. Кроме начальника заставы в канцелярии находились лишь Цыганек и Витек. Остальных Кот направил к дороге у Хамрского ручья. Они прочесывали там лес, который через несколько сот метров переходил уже на баварскую сторону.

Кот был мрачен. Пусть только придет этот Буришка, он получит свое! Ведь наверняка спал! Ну пусть бы сделал это со страха, с перепугу… а то ведь — спросонок!

Через сорок пять минут «шкода», за рулем которой сидел Цыганек, вместе с Котом и врачом должна была доставить в город тело нарушителя. На крутом изгибе дороги колеса машины забуксовали, она чуть не перевернулась. Задремавший Кот слетел с сиденья.

— Что случилось?

Врач и Цыганек уже успели выскочить из кабины. Они осторожно поддерживали вывалившееся из машины тело убитого.

— Он свалился на меня на повороте, — бурчал пограничник. — Мне показалось, что он ожил и бросился на меня.

Кот даже не улыбнулся. Для него смерть нарушителя была неудачей: мертвые не говорят.

Он как будто предчувствовал, что случится что-то, и растянул пограничников на более удаленные расстояния, чем обычно. Тот, кого они везли теперь, шел впереди, видно знал здешние места. Может, он Король? При первом же взгляде на лицо мертвеца начальник заставы с полным основанием мог ответить отрицательно. По представлению Кота, Король был пожилым человеком, возраста Килиана. Убитому же было не больше двадцати.

На окраине города, у больницы, врач, ругаясь, вылез из машины. Начальник заставы холодно простился с ним. Он не верил этому врачу. Возможно, неизвестный нарушитель смог бы еще говорить. В эти времена Кот не верил никому с университетским дипломом: слишком многие из них принадлежали к потерпевшему поражение классу и бежали за границу.

В ротной канцелярии на койке сидел бледный невыспавшийся Бурда. Он непрерывно курил. Молча выслушав рапорт Кота, он задумался. Да, живая «цапля» могла бы помочь раскрыть секрет Короля. Или, если не относилась к его группе, хотя бы рассказать о практике и составе новой банды, орудующей у Хамрского ручья.

— Буришку посади на гауптвахту.

Кот кивнул.

— Шумаву порой сравнивают с диким Западом. Удачно ли это сравнение?

— Бурда… Народ тоскует по семьям. Нужно разрешить хотя бы краткосрочные отпуска.

Командир роты сжал губы, сгорбился, затем пожал плечами.

— Понимаю, это необходимо. Но… сейчас нельзя.

Кот оперся о край стола и смотрел на сгорбившегося Бурду. Да, это может длиться еще долгие месяцы. Лучше об этом не думать.

Кот надел фуражку и быстро вышел из канцелярии.

Город пробуждался. Окружающие строения казались чужими, немецкими. Немцев здесь давно уже не было, но дома остались — островерхие добротные дома.

Начальник заставы вдруг почувствовал страшную тоску по дому. «У меня на душе так же тяжело, как и у моих ребят, — подумалось ему. — Никаких изменений». Он пошарил рукой в кармане блузы, где хранились его рапорты с просьбой об откомандировании, потом сжал кулаки и крикнул Цыганеку:

— Поезжай!

Когда миновали Лады, он заметил идущую впереди мужскую фигуру. Это был Георгий. Кот искоса взглянул на Цыганека. Пограничник хмуро наблюдал за ним.

— Останови здесь!

— Пусть пройдется пешком, подлец!

— Почему это он подлец!

— Ну… подлец и есть.

— Не больший подлец, чем ты. Останови!

Резко взвизгнули тормоза.

Мужчина за рулем и мужчина на дороге зло посмотрели друг на друга. Кот насмешливо наблюдал за ними, затем дружески предложил болгарину сесть в машину. От них не укрылось, что Георгий облегченно вздохнул. Казалось, он ожидал чего-то совершенно другого от пограничников.

Цыганек вновь включил скорость. Машина бешено мчалась наверх, в Хамры. Пограничники молчали. Начальник заставы размышлял, стоит ли ехать к пограничникам, прочесывающим лес в районе столкновения. Решил, что не следует. Пожалуй, они скорее возвратятся на заставу, чем он найдет их.

Кот приказал остановиться у почтового отделения и зашел туда за почтой. В пачке оказались письма для Цыганека и Громадки…

Георгий, поблагодарив пограничников, направился в верхнюю часть деревни. Кот положил письмо, адресованное Цыганеку, на руль автомашины и посмотрел вслед удаляющемуся болгарину.

Письмо, которое получил Цыганек, было от его жены. Кот посмотрел в глаза раскрасневшемуся пограничнику:

— Если ты бросишь свою жену, я разобью тебе морду. Понял? — И, повернувшись, тяжелой походкой стал подниматься по лестнице в канцелярию.

Позади Цыганека хлопнула дверь. Это Рисова вышла из магазина. Он растерянно кивнул ей. «Тебе-то что, красавица, заворожила холостяка!»

Цыганек отвел машину в гараж и отправился в ресторанчик. Он занял место у пустого столика, заказал ром, снова развернул письмо. Оно, как обычно, начиналось словами: «Дорогой папочка». Такие же письма, нежные, ласковые, исписанные мелким бисерным почерком, еще недавно, несколько лет назад он покрывал поцелуями. В них была вся она. Он любил ее, разве нет? Еще одну рюмку рома. Но шло время, и с каждым годом эта любовь понемногу остывала. Все стало обычным, простым. Что произошло? Изменился он сам? Или изменилась она? Жена родила ему ребенка. Затем второго. Его отношение к ней стало более нежным, но не больше. «Дорогой папочка…» На обратной стороне листа нацарапаны неуклюжие рисунки