Это про меня - Ася Оболенская

– Не стоит… – тихо пробубнила, но Никита лишь покачал головой.

– Адрес! – и, усмехнувшись, добавил: – Считай это поручением руководства.

Против воли улыбнулась и сказала, куда меня нужно отвести.

– Если ты думаешь, что недавно пережила катастрофический позор – спешу тебя разочаровать.

– Так прямо и разочаровать?

– По всем пунктам, – кивнув, парень затормозил на светофоре и повернулся ко мне. – Во-первых, ничего ужасающего не произошло, твоей вины здесь не было. Во-вторых, теперь мы знаем, что в «Медицине будущего» действительно можно лечиться.

С первым пунктом я была категорически не согласна, но спорить все же не стала, понимая, что тайна того, как мне хотелось понравиться Никите, уйдет вместе со мной в могилу.

Тем временем Доронин продолжил:

– И вообще, в первый день стажировки у отца я облил себя кофе и был вынужден таскаться так целый день. Правда, причина была в том, что всю ночь до этого я провел в клубе, чем чертовски разозлил папу, но суть не меняется.

Представив Никиту, с серьезным видом выслушивавшего заунывные речи Станислава Аркадьевича и прочих членов руководства в грязном костюме, я рассмеялась.

– Ты говоришь так исключительно для того, чтобы меня успокоить.

– Я говорю так, потому что в противном случае ты начнешь грузиться или, того хуже, замыкаться в себе и избегать меня, а я такого исхода не хочу, – прямо сказал парень, заставив в очередной раз почувствовать смущение.

Откуда они все такие умные и проницательные на мою голову берутся?

Сперва Ян со своими замашками недопсихолога, а теперь Никита, открывший в себе страсть к анализу поведения.

Ладно, к слову сказать, он был прав, ведь, вероятнее всего, именно так я бы себя и повела, только вот теперь придется делать все строго наоборот. Хотя бы из-за того, чтобы доказать Доронину, что его суждения неверны.

– И вовсе не так! – сделала первый шаг в сторону разумного взрослого поведения.

– Окей, – Никита улыбнулся и не стал спорить. – Кстати, беря в учет твое теперь уже тесное знакомство с этой клиникой, предлагаю присоединиться к проекту по ребрендингу.

Пропустив небольшой подкол, я задумалась над основной мыслью предложения.

– Они что, согласились?!

Доронин кивнул.

– Даже после того, что я там устроила?

– Знаешь, если бы это имело смысл, я бы сейчас ударился головой об руль, лишь бы ты перестала нести чушь, – с чувством проговорил Никита.

– А ты попробуй, вдруг поможет, – усмехнулась в ответ, почему-то окончательно осмелев.

Боже, ну кто же меня за язык тянул?!

Доронин выгнул бровь, видимо, поразившись наглостью, а в следующее мгновение нагнулся и с характерным «шмяк» и последовавшим за ним гудком автомобильного клаксона стукнулся о руль.

Сдержать смех было просто невозможно, ровно так же, как и уложить происходящее в мозгу.

– Ну что, дурацкие мысли покинули твою голову? – спросил он, дождавшись, пока я успокоюсь. – Нет, я все понимаю, мания величия – она такая, но все-таки.

– Чего? – не поняла, что он имел в виду.

– Аллергия – дело, конечно, серьезное, но явно не повод срывать удачный контракт.

– У «Эвиты» реально появился контракт?

И откуда во мне столько храбрости?!

К счастью, Никита улыбнулся практически сразу, еще до того, как я успела придумать, как зашить собственный рот.

– Думаю, все будут в шоке оттого, что в этом агентстве придется реально работать, – он сделал паузу, вновь вернув все внимание к дороге, продолжив лишь на очередном светофоре. – Так что, согласна?

Наверное, сейчас на моем лице было сосредоточено гораздо больше радости, чем полагалось человеку, которому просто предлагают присоединиться к рабочему проекту, но это было абсолютно не важно.

Кивнув, удостоверилась, что Никита заметил этот жест, после чего отвернулась к окну, понимая, что последовавшую за согласием улыбку ненормальной Доронин вряд ли оценит.

Я мечтала о том, чтобы провести этот день идеально, строила в голове планы, засыпая на протяжении всей прошедшей недели, но ни одна из моих фантазий не включала в себя аллергию и испытание нервов на прочность, которые приведут к такому волшебному финалу.

Никита всегда был для меня сказочным героем, эталоном, общение с которым ограничивалось лишь скромными приветствиями. Я была влюблена в образ, который по большей части придумала себя сама, а сейчас же, именно в эти мгновения, все менялось.

Реальный Доронин оказался в разы лучше вымышленного, и от осознания этого факта удерживать собственную крышу на месте становилось все сложней.

Сбивчиво поблагодарив и попрощавшись, едва мы остановились перед домом, я постаралась как можно скорей выбраться на улицу, отчаянно нуждаясь в свежем воздухе. И сейчас дело было отнюдь не в аллергии. Просто слишком много переживаний для одного дня.

Вдохнуть полной грудью удалось далеко не сразу. Лишь проследив, как машина Никиты выехала со двора, я позволила себе немного расслабиться, потому что мозг отчаянно сопротивлялся тому, чтобы принять события этого сумасшедшего понедельника за чистую монету.

Еще немного постояв перед подъездом, прокрутив в голове все, что успело приключиться, я решилась ущипнуть себя и, лишь ощутив болезненное покалывание, позволила поверить в происходящее, искренне надеясь, что сегодняшний день действительно станет началом чего-то светлого и волшебного.

Социофобия – боязнь общества, контактов, неловкого поведения в обществе, оценки окружающими.

Глава 8. Аутофобия

Домой я не вошла, я вплыла. Сейчас меня умиляло решительно все, начиная от древнего громоздкого шкафа в коридоре, заканчивая немытой кружкой, которую Луша по традиции оставила на тумбочке.

Скинув обувь и верхнюю одежду, я подхватила кружку и подумала о самой подруге. Пожалуй, было бы неплохо ей позвонить и объяснить, почему я не вернулась в офис.

Свято следуя инструкции, выпила назначенную Яном таблетку и лишь после этого взяла мобильник. Ждать ответа Луши пришлось недолго, она, словно дежуря у телефона, подняла трубку уже после первого гудка.

– Мне дали отпуск! – радостно