Травница, или Как выжить среди магов. Том 2 (СИ) - Татьяна Юрьевна Серганова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И знаете, кого я обнаружила в первую очередь? Правильно! Профессора Ясель Форсенберг. Она в одиночестве сидела за маленьким столиком и просто смотрела перед собой. На ее подносе стояла тарелка с овощами, а рядом — стакан с водой. Однако магичка не притронулась к еде, даже вилку в руки не взяла.
Честно говоря, выглядела она не очень. Молочная кожа приобрела неприятный землистый оттенок, под потухшими зелеными глазами залегли темные круги, а черты лица заострились, подчеркивая болезненную худобу и усталость. Даже шикарные черные локоны словно поблекли, утратив сияние.
Создавалось впечатление, будто Ясель уже несколько дней толком не спала. Возможно, у нее шел прием каких-то сложных экзаменов или зачетов по защите от темных искусств. При других обстоятельствах обвинила бы в ее бессоннице Себастьяна, но я практически не сомневалась, что муж ночевал дома. Не будь это так, он не выглядел бы таким до отвращения бодрым.
Я немного потопталась, не зная, как поступить: подойти и поздороваться или не беспокоить. Судя по тому, как резко начали умолкать присутствующие, встречей бывшей и новой любви Себастьяна Конте жаждали полюбоваться многие.
И тут, наконец, Ясель обратила на меня внимание. По ее лицу пробежала судорога, а в глазах промелькнуло какое-то странное выражение, прежде чем магичка взяла себя в руки и вежливо поприветствовала:
— Леди Конте, добрый день.
— Здравствуйте, профессор Форсенберг, — подходя ближе, улыбнулась я.
В столовой установилась оглушительная тишина.
— Позвольте поздравить вас с первым рабочим днем.
Радости от этого факта Ясель явно не испытывала, но лицо держать умела. И плевать, что оно смотрелось немного помятым и жутко уставшим. Кому-кому, но не мне было винить ее в этом. Мало того, что мужчину — да еще какого! — у нее увела, так в придачу поселилась рядышком. Но и этого мне показалось мало, я явилась в академию. Чтобы точно добить.
— Спасибо, но я тут временно, — отозвалась я, то ли пытаясь оправдаться, то ли извиняясь.
Принимая приглашение ректора, я не подумала о том, как на это отреагирует Форсенберг. Конечно, меня это и не должно было волновать, но все-таки я не могла избавиться от чувства вины. Особенно глядя в уставшие зеленые глаза, в глубине которых словно бы погасли магические огоньки.
— Уверена, это не так. С вашими-то талантами! — поднимаясь, произнесла магичка и вдруг слегка покачнулась, как будто у нее закружилась голова.
Впрочем, это была секундная слабость. Ясель быстро взяла себя в руки, расправила плечи и выпрямила спину. А потом одарила меня таким взглядом, что вся жалость к ней мгновенно испарилась. Невозможно было жалеть такую сильную, яркую, поистине невероятную женщину.
Ясель так и не притронулась к своему обеду. Обдав меня терпким ароматом духов с легкой кислинкой, она удалилась, а я еще некоторое время потопталась на месте и села за соседний столик. Постепенно присутствующие перестали на меня глазеть и снова занялись своими делами.
Вроде все было нормально, но я никак не могла отделаться от мысли, будто упустила нечто важное. Но что? К сожалению, разобраться я не успела, поскольку наконец-то пришел Себастьян с двумя подносами в руках и поставил один из них передо мной.
— Приятного аппетита, — присаживаясь напротив, проговорил он.
— Спасибо. — Я поставила рядом с собой тарелку с супом. Наверное, стоило молчать, но у меня самой собой вырвалось: — Я только что видела Ясель.
Легкий щелчок пальцами вновь отгородил нас от всего мира. Себастьян поднял голову. В глубине синих глазах явственно читалась несвойственная ему ядовитая насмешка.
— Тебе не кажется, что это не то место, чтобы обсуждать Ясель? — вновь возвращаясь к супу, поинтересовался он.
— Она плохо выглядела.
Себастьян не ответил. Лишь отломил кусок лепешки и продолжил поглощать обед так, словно меня, как и моих вопросов, не было.
— С ней все в порядке?
— Почему тебя это так волнует? — спустя несколько долгих секунд, спросил он.
— Не знаю. Ясель мне не сделала ничего плохого, скорее, наоборот. Но за последние дни она очень изменилась. Может, заболела? Если что, я могла бы…
— Не могла! — оборвал супруг, вновь вспыхивая от злости. — Ясель сама разберется со своими проблемами… если они у нее есть. Тебе в это точно не стоит лезть.
И тут я меня озарило.
— Ты не знаешь, — ахнула я, невольно подаваясь вперед.
Ответом мне стали угрюмое молчание и красноречивый взгляд, который я довольно легкомысленно проигнорировала.
— Она тебе не признается, что с ней?
В глазах супруга прибавилось раздражения.
— Ясель вообще отказывается с тобой разговаривать? — прошептала я потрясенно, поняв, что попала в цель.
— Тебе не кажется, что сейчас не время и не место вести такие беседы, — процедил Себастьян, вновь хватаясь за ложку.
— Окружающие ничего не слышат… так ведь?
— И что? Все равно не стоит сейчас это обсуждать.
— Подожди. — Я забыла о блюдах на подносе и о том, что буквально минуту назад очень хотела есть. — Но что случилось?
— В моей жизни случилась ты, — вздохнул муж, не оставляя попыток пообедать. — Сначала дед с его идеями, потом ты.
— Но ведь в отличие от остальных Ясель знает правду.
— А что это меняет? Мы все равно не сможем быть вместе этот год. Шанти, прекрати задавать глупые вопросы и ешь.
Какое ешь?! Как вообще можно думать о еде, когда узнаешь такие подробности из личной жизни собственного мужа!
— Подожди-подожди, ты хочешь сказать, что с тех пор, как мы поженились, между вами ничего не было? — громким шепотом спросила я.
Себастьян поднял на меня свои невозможно синие глаза и тихо поинтересовался:
— Ты думаешь, я стану обсуждать это с тобой?
Давно пора бы остановиться, уткнуться в тарелку с супом и забыть обо всем, но нет, у меня остался еще один вопрос.
— А как же твои задержки на работе? Поздние возвращения?
Вообще-то я считала, что он проводит время с Ясель, и вместе они точно не учебники изучают. Неужели я все себе напридумывала, и на самом деле Себастьян действительно работал?
— Шанти!
Казалось, от его возгласа воздух вокруг нас завибрировал. Или это была реакция заклинания тишины? Кстати, оно устояло. Вроде бы.
— Я думала… — внезапно смутившись, пробормотала я.
— Тебе вообще рано об этом думать. Ты еще совсем ребенок.
— Мне восемнадцать, — напомнила я.
— А мне пятьдесят три, и для меня ты все равно ребенок. И уж с тобой я точно не буду обсуждать свою личную жизнь. Точнее, ее полное отсутствие. У нас десять минут, едим и уходим, иначе я передумаю и отведу