Успешные генералы забытой войны - Алексей Олейников

Так, уже не раз отмечалось, как грамотно и эффективно он применял конницу, пример тому — действия 5-й армии в Галицийской битве, Лодзинском сражении. В Митаво-Шавельской операции он организовал рейд в тыл германского заслона перед Митавой, причем 1-й кавалерийской дивизии придал для подкрепления полк пехоты. Особую роль в его расчетах играла Уссурийская конная бригада. Полковник М. Позек, начальник штаба 1-го германского кавалерийского корпуса во время боев в Прибалтике, отметил, что «рейд Уссурийской бригады генерала Крымова в глубокий тыл германского расположения удался. Телефонная сеть немцев была разрушена на большом протяжении по фронту и в глубину, а подвоз продовольствия ко 2-й и 6-й кавалерийским дивизиям прерван на 24 часа»{168}. Плеве, считая Уссурийскую конную бригаду особенно устойчивой частью, пользовался ею и как подвижным резервом (ездящей пехотой).

Кавалерия — важнейший инструмент довершения разгрома и преследования противника. Приказы Павла Адамовича от 16—17 октября 1914 г. (в период Варшавско-Ивангородской операции) гласили: «Конницей и авангардами преследовать противника до темноты… конница 19-го и 1-го сибирского корпусов должна энергично и неотступно преследовать противника и отнюдь не терять тесного с ним соприкосновения»; «Преследование отступающего противника вести энергично авангардами и конницей, последней возможно дальше»{169}.

Грамотно использовал Павел Адамович армейскую конницу и в начале сентября 1915 г. под Двинском, парируя движение сильной неприятельской кавалерии с пехотой и артиллерией, двигающейся в охват с юга двинских передовых позиций.

Заметим, подобное новаторство генерала имело место во время войны, которая вообще привела к свертыванию кавалерии как одного из важнейших родов войск. П.А. Плеве в отличие от многих кавалерийских и общевойсковых военачальников (причем не только в русской армии) нашел ей место в новых условиях — оно заключалось в деятельности крупных конных масс на коммуникациях противника, по прикрытию своих отходящих войск, выходу на оперативный простор после прорыва неприятельского фронта, разведке.

Наиболее эффективными мерами срыва вражеских замыслов Плеве считал активные, энергичные действия, широкий маневр силами и средствами. Быть сильным везде невозможно — и именно активные действия на другом участке своих войск способны сорвать даже самые большие оперативно-тактические достижения врага.

Настойчивое преследование потерпевшего поражение противника также характеризует Плеве как полководца. Вместе с тем он старался беречь по мере возможности войска, не ставя их на грань уничтожения, иллюстрацией чему служат действия командарма после Томашевского сражения, в Митаво-Шавельской операции. Однако это сочетается с упорством в необходимых случаях, как во время Томашевского сражения и в период обороны Двинска.

П.А. Плеве был признанным мастером маневра русской армии. Так, в тяжелой оперативно-стратегической ситуации, сложившейся после Горлицкого прорыва 1915 г., планировался многообещающий удар по группировке А. фон Макензена силами специально для этого сосредоточенной ударной армии во главе с опытным «маневроспособным» военачальником.

Неизвестно, как изменился бы ход боевых действий на Русском фронте в 1915 г., если бы русское командование реализовало этот проект. Ю.Н. Данилов свидетельствует: «Я полагал, что подобная армия, вверенная опытному военачальнику, уже доказавшему свои маневренные способности, могла бы своим контрударом сыграть решающую роль при подходе неприятеля к прикрывавшей Львов Городокской позиции, за которую должны были зацепиться наши отходившие войска. Мысль моя была одобрена Верховным главнокомандующим, который пожелал видеть во главе проектировавшейся группы войск генерала Плеве, как уже действовавшего — и притом удачно — в данном районе в первый период войны. В соответствии с сим были сделаны необходимые распоряжения о перевозке на Юго-Западный фронт штаба 12-й армии, во главе которой тогда находился генерал Плеве. Однако постепенно к этой мысли охладели, главным образом ввиду того, что сбор такой ударной группы войск мог быть достигнут лишь путем известных напряжений и даже ценою отхода армий Северо-Западного фронта на более сокращенные позиции по Нареву и Висле, при осуществлении же намеченного сосредоточения пришлось встретиться с различными затруднениями, которые, впрочем, всегда вырастают, если только начать колебаться. В конечном результате, намечавшиеся войска пришлось все равно перебросить на Юго-Западный фронт, но использованы они были не в виде ударной группы, а разрозненно, по частям. Мысль об образовании ударной группы на Юго-Западном фронте была впоследствии даже осуществлена распоряжением генерала Иванова, но неполно и… в такой обстановке, при которой она не могла дать положительных результатов. Чем дальше мы вели войну, тем, под влиянием разнообразных причин, мы решительнее отказывались от маневров и склонялись в пользу непосредственного усиления угрожаемых участков, что и было одною из многочисленных… причин нашего столь глубокого отхода в 1915 году»{170}.

Маневр П.А. Плеве во время Галицийской битвы двумя группами корпусов 5-й армии разорвал связность австрийского построения и сорвал замыслы противника: 5-я армия помогла всем остальным армиям фронта (4-й и 9-й, 3-й и 8-й), применяя маневр глубокого охвата и двигаясь в эксцентрических направлениях. Парировать действия 5-й армии, уже записанной австро-венгерским командованием в разряд разгромленных, противнику было нечем, что и решило во многом успех сражения в пользу русских. Митаво-Шавельское сражение состоит из целого комплекса оперативных маневров — именно благодаря удачному маневрированию 5-й армии удалось относительно благополучно выйти из тяжелого положения.

П.А. Плеве — убежденный сторонник флангового маневра. Иллюстрацией этому служат действия его армии на второй фазе Галицийской битвы, в Лодзинской операции, Праснышском сражении, боях в Прибалтике. Павел Адамович учит и подчиненных действовать аналогичным образом. Например, в телеграмме командующему 4-й армией генералу Эверту от 22 ноября 1914 г. он упоминает о приказе своему командиру корпуса генералу Горбатовскому атаковать противника во фланг{171}.

Своеобразной «визитной карточкой» полководческого искусства П.А. Плеве было умение эффективно применять контрманевр — искусно оторвавшись от противника, произвести перегруппировку и продолжить сражение. Наиболее яркими примерами таких действий являются контрманевры в Томашевской и Митаво-Шавельской операциях.

Успешно П.А. Плеве противодействовал операциям на окружение — образцом умелого руководства войсками в таких условиях являются Томашевская, Лодзинская и Митаво-Шавельская операции. Один из лучших стратегов России М.В. Алексеев отмечал применительно к Лодзинскому сражению: «Ставка требовала от 2-й армии “держаться в районе Лодзи во что бы то ни стало”. И действительно, малейшее отступление грозило катастрофой обеим армиям. Но распоряжениями Плеве уже были приняты меры, значительно улучшившие положение 2-й армии»{172}. Павел Адамович пришел к совершенному заключению — в условиях малой оперативной подвижности наступающего сильная позиционная оборона является лучшим противодействием врагу в условиях операции на окружение. Из этого он и исходил на практике.

Умело оперирует генерал с резервами, определяет им место в общевойсковом бою. Так, еще не закончилась активная фаза Лодзинской битвы, как он начал формировать сильные армейские резервы во 2-й и 5-й армиях, не останавливаясь даже перед ротацией фронтовых частей{173}. А в Митаво-Шавельской операции генерал проводил перегруппировки в связи с изменением обстановки, и перемещаемые части своевременно перекрывали пути наступления ударных групп противника и тормозили его наступление.

Приветствовал Павел Адамович и технические новинки, являясь сторонником современной войны. Речь идет прежде всего о зенитной артиллерии и броневиках. Именно Плеве принял участие в становлении автомобильной батареи для стрельбы по воздушному флоту капитана В.В. Тарновского. В конце Второй Праснышской операции в распоряжение штаба 12-й армии (в Ломже) передали автомобильную батарею капитана В.В. Тарновского. Эффективные действия батареи (оборона войск, позиций тяжелой артиллерии, взаимодействие с войсковыми частями) привели к посещению ее командованием 12-й армии в лице командарма П.А. Плеве и его начальника штаба Е.К. Миллера. Генералы-фронтовики подробно ознакомились со «свойствами батареи и предполагаемыми способами стрельбы»{174}. И именно командование 12-й армии высоко оценило первые успехи русских зенитчиков, наградив командира батареи капитана В.В. Тарновского орденом Святой Анны 2-й степени, офицеров батареи штабс-капитанов Величко и Боровского — орденами Святой Анны 3-й степени. Заслуженное поощрение на войне — вещь очень нужная, и этот факт придал дополнительную динамику развитию нового оружия. При организации воздушной обороны Двинска П.А. Плеве вновь привлек отлично себя зарекомендовавшую батарею.