Перед лицом Родины - (Бирюк) Петров

Любовь между Прохором и Зиной началась при довольно романтических обстоятельствах. Будучи в 1918 году членом совнаркома Донской социалистической республики, Прохор в составе экспедиции председателя совнаркома Федора Подтелкова был направлен в верховые станицы Дона. Цель экспедиции заключалась в вербовке фронтового казачества в советские полки.

В слободе Поляковке экспедиция Подтелкова была окружена контрреволюционными казаками во главе с гвардейским офицером Спиридоновым, сослуживцем Подтелкова по русско-германской войне, и разоружена.

Видя всю безысходность и неминуемую гибель отряда, Подтелков приказал Прохору во что бы то ни стало пробиться сквозь враждебно настроенную толпу белогвардейцев за помощью к Щаденко, находившемуся с отрядом Красной гвардии на разъезде Грачи. Прохор бросился выполнять приказание Подтелкова, но был обстрелян белыми и ранен. Истекающего кровью, его спасла Зина, на глазах которой он был ранен. Она спрятала Прохора в соломе на своем дворе.

За те немногие дни и ночи, что Прохор прятался у Зины, молодые люди успели полюбить друг друга. Расставаясь, они даже дали обещание встретиться как можно скорей. Но начались суровые дни гражданской войны, разлучившие их на долгие годы. Но потом они все же встретились и поженились.

...Как-то придя со службы домой, Прохор застал у себя Марину. Еще раздеваясь в передней, он услышал ее грудной смех, доносившийся из столовой.

- Если это платье надеть, - смеясь говорила Марина, - так мужчины нас засмеют...

- А вот такое? - спросила Зина.

- Совсем другое дело, Зиночка. Оно и модно, и тебе будет идти. Но к нему шел бы кружевной воротничок. Обязательно к новоселью сшей себе.

Скинув сапоги и надев комнатные туфли, Прохор вошел в столовую.

- Здравствуй, Мариночка! - поздоровался он. - О каком новоселье идет речь?

- Здравствуй, Проша. О каком новоселье? Понятно, о вашем. Ты что, хотел бы так отделаться? Не выйдет.

- А как на это смотрит моя супруга? - взглянул Прохор на Зину.

Зине было лет тридцать. Подстриженные черные волосы завитушками выбирались из-под шелковой розовой косынки, оттеняя ее белое лицо. Большие темные глаза с длинными ресницами придавали ее лицу особенную прелесть.

- Я на это смотрю положительно, товарищ супруг, - ответила Зина. Без вечеринки нам не обойтись...

Прохор подсел к женщинам и закурил.

- Ах, Прохор, что ты наделал! - в отчаянии вскричала Зина.

- Что такое? - испуганно вскочил Прохор, думая, не сел ли он на что-нибудь.

- Да закурил... - Я ведь просила тебя не курить в комнатах.

- Как ты меня испугала! - положил руку на сердце Прохор. - Я думал, случилась какая-нибудь беда.

Ткнув папиросу в пепельницу, он затушил ее.

- Так кого же пригласим на вечеринку, милые женщины?

- Во-первых, надо договориться, когда устроить ее, - сказала Марина, - а потом уже о приглашенных речь вести.

- Давайте организуем ее двадцатого августа, - предложила Зина. Будет кстати: у Гены день рождения.

- Замечательно! - захлопала в ладоши Марина. - Твои, Геничка, именины отпразднуем, - крикнула она упитанному краснощекому мальчику, возившемуся с игрушками в углу.

- А какие мне купят подарки? - спросил Гена.

- Ты, брат, оказывается, человек практичный, - засмеялся Прохор. Сразу речь завел о подарках...

- Это уж дело мое, что куплю, - засмеялась и Марина. - Тогда увидишь, что принесу.

- Итак, решено и подписано, - хлопнул ладонью по столу Прохор. Двадцатого августа. Кого приглашаем? Я вот, например, должен пригласить начальника первого отдела штаба Ворожейкина Михаила Аркадьевича. Он мой старый товарищ. Потом моего заместителя Коршунова Георгия Григорьевича тоже надо. Разумеется, оба должны с женами прийти. А теперь говорите вы, кого намереваетесь позвать. Одну минуточку, я сейчас...

Он принес из кабинета блокнот и карандаш.

- Слушаю, - приготовился он писать.

- Запиши профессора Карташова Фрола Демьяновича с женой.

- Это кто же такой? - полюбопытствовала Марина.

- Мой начальник, - сказала Зина. - Губолиз.

- Как? - изумилась Марина.

- Да, - засмеялась Зина. - У него странная и некрасивая привычка облизывать свои губы. Скажет слово и облизывает губы... Ха-ха-ха!

- Фу, как это неприятно! - брезгливо поморщилась Марина... - Надо еще пригласить Апухтина Михаила Федоровича. Он хороший приятель Виктора. Ездят вместе на рыбалку.

- Это ты про нашего Апухтина говоришь? - спросила Зина.

- Ну, конечно.

- О! Его обязательно надо. Он наш старший научный сотрудник. Замечательный человек. Когда я пришла в первый раз в институт, то не знала, за что взяться, растерялась. Апухтин помог мне, ознакомил с делами, ввел в курс работы...

- Решено, - резюмировал Прохор. - Включаем... Дальше кого?

- Наверно, все, - сказала Марина.

- Ну как же все? - возразил Прохор. - Надо же еще включить в список твоего, Марина, неизменного кавалера и рыцаря Смокова Ивана Евстратьевича.

- Смокова? - недоумевала Марина. - Зачем? Разве ты его, Проша, знаешь?

- Да как-то вот на днях Виктор познакомил меня с ним. Даже стакана по два пива выпили в ресторане... Приятное впечатление на меня произвел. Я даже успел прочитать его несколько рассказов... Даровитый человек он... Сумеет наверняка выбиться в хорошие писатели... Его, по-моему, стоит пригласить, а?

- Не знаю, - посмотрела Зина на Марину.

- Ехидный человек он немного, - сказала Марина. - А в общем, ничего. Можно, конечно, и пригласить... Его можно пригласить и без жены... Он этому случаю даже обрадуется...

- Нет уж, - закачал головой Прохор. - Если приглашать, так уж приглашать с супругой. - И записал: - Смоков с женой.

В этот вечер обо всем было договорено.

XVI

Двадцатого августа новенькая, еще пахнущая свежими красками, звонкая и светлая, как китайский фонарик, просторная квартира Ермаковых заполнялась шумливой, веселой толпой гостей.

Зина и Прохор принимали их в прихожей.

Вскоре все собрались за празднично накрытым столом. Здесь был и профессор Карташов Фрол Демьянович, лет сорока, гладко причесанный линялый блондин с серыми навыкате глазами, со своей супругой Людмилой Антоновной, маленькой и хрупкой женщиной лет тридцати пяти, работавшей врачом скорой помощи. Рядом с ним сидел его помощник по институту, старший научный сотрудник Апухтин Михаил Федорович, человек лет тридцати, спортивного телосложения, смуглолицый, в пенсне. Пришел он с женой - миловидной шатенкой Валентиной Васильевной.

Рядом с Мариной сидел заместитель Прохора - Георгий Григорьевич Коршунов, длинный, худющий мужчина (ста девяноста сантиметров роста, как он любил себя рекомендовать) с четырьмя шпалами в петлицах. По натуре своей он был замкнутый, угрюмый. Не поднимая глаз от тарелки, он слушал, что говорилось вокруг, и молчал.

В противоположность ему его жена Клавдия Дмитриевна - полная красивая женщина под тридцать лет - была кокетлива и непомерно болтлива. Она трещала, как сорока, иногда говоря такие несусветные глупости, над которыми сама же первая и хохотала. Сбоку ее сидел Иван Евстратьевич Смоков в темном пиджаке и светло-голубом галстуке. Он то и дело, впрочем, искоса поглядывая на свою супругу, сидевшую на другом конце стола в обществе Зины и Прохора, украдкой лобызал руку своей соблазнительной соседки.

- И почему я вас до сих пор не встречал? - ворковал он ей на ухо. Очаровательнейшая женщина. Первым же взглядом своих чудесных глаз вы сразили меня, и пал у ваших ног.

- Ох! - томно вздыхала Клавдия Дмитриевна. - Иван Евстратьевич, вы настоящий демон, соблазнитель. Берегитесь, предупреждаю вас, я влюбчивая. А вдруг я влюблюсь в вас, что тогда? Я ведь так просто не отстану от вас...

Иван Евстратьевич оторопело отодвинулся от нее. "А черт ее знает, пронеслось у него в голове, - а может, она в самом деле дура такая".

Клавдия Дмитриевна весело расхохоталась.

- А вы трус, оказывается!

Иван Евстратьевич захихикал.

- Что вы! Что вы!.. - расхрабрился он. - Ни одной женщины в своей жизни не боялся.

Уловив хмурый взгляд своей Настюки, Смоков вдруг притих, стал, к недоумению своей собеседницы, каким-то сразу скучным, посерьезневшим.

- Да что с вами, Иван Евстратьевич? - допрашивала его Клавдия Дмитриевна. - Подавились, что ли, вы?.. Или, быть может, вспомнили какую-нибудь неприятность?.. Давайте выпьем на брудершафт.

Робко взглянув на жену и заметив, что она о чем-то оживленно разговаривала с профессором, Смоков глотнул водку и звучно поцеловал в щеку свою соседку.

- От любви к вам заскучал, - шепнул он ей.

Настюка вздрогнула от звука поцелуя, словно боевой конь от сигнальной трубы, повернула лицо в сторону мужа. Но супруг ее преспокойно сидел за столом, с загадочной улыбкой рассматривая абажур, спускавшийся с потолка...

Профессор подсел к Марине.

- Мы с вами почти земляки, - сказал он ей. - Как мне сообщила сейчас Анастасия Никитична, вы уроженка Азова, а я родом из Ейска. Соседи, так сказать... Я очень рад познакомиться с вами и вашим супругом... Я слышал, он писатель, причем талантливый. А вы тоже писательница?