На крыльях надежды - Барбара Картленд

Лорна села подле сестры.

— Ну, как ты? — спросила она.

— Лучше, — ответила Бет. — Я всегда знала, что Майкл хороший врач.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы рассказать мне, как встретилась с бойцом прожекторного взвода? — спросила Лорна.

И без того пылающее лицо Бет разгорелось ещё сильнее.

— Я ездила туда на велосипеде, отвезла им немного книг. Потом велосипед насмерть увяз во вспаханном поле. До деревни было две мили.

— Откуда ты взяла книги?

— Из папиного кабинета. Это несколько старых романов; их никогда никто не читает, и ты терпеть не можешь романы.

— Ох Бет… — начала Лорна и остановилась. — Не знаю, что тебе сказать. Ты действительно безнадежна. Почему ты не можешь вести себя как другие девочки твоего возраста?

— Сама не знаю, — весело ответила Бет. — Наверное откуда-то в семье взялась дурная кровь. Посмотри на Салли. Возможно, я буду как она, когда вырасту. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Салли совсем другая, — сказала Лорна.

— Я бы так не сказала, — огрызнулась Бет. — Она бегает за мужчинами — скажи, что это не так, — и делает стойку на твоего Джимми.

— Не надо так говорить. В любом случае он не «мой». Все, что я говорю, чтобы заставить тебя быть благоразумнее, отскакивает как горох от стенки. Но я надеюсь, ты теперь поняла, что твой интерес к улучшению бытовых условий наших войск вознагражден тем, что ты проведешь в постели, как минимум, десять дней!

— Не нужно сарказма. Если хочешь знать, они были благодарны за книги. Я думала, они сочтут их старомодными.

— Я не удивлена. Папа, должно быть, собирал их, когда учился в Оксфорде. Если ты хотела сходить к ним, нужно было сделать это с мисс Лоусон. Она носит им книги и журналы от WVS[2] по крайней мере раз в две недели.

— Мне ходить с этой старой калошей?! — презрительно откликнулась Бет.

— Возможно, это лучше, чем болеть корью.

— Так она, наверное, тоже ее подхватит, — ехидно сказала Бет, — и тогда это будет выглядеть подозрительно.

Лорна улыбнулась, несмотря на попытки выглядеть строго; ей было трудно сердиться на Бет. Эта обычно жизнерадостная девушка с бьющей через край жизненной силой лежала теперь бледная словно тень.

Лорна вспомнила о Джимми.

«Я дурочка, — сказала она себе, — сама делаю себя несчастной. Я знала, что он меня забудет».

Лорна решила убрать гостиную, затем стала снимать вазы с буфета и вынимать из них засохшие цветы; она вымыла их, наполнила свежей водой и поставила обратно. Достав садовые ножницы и корзину, она вышла во двор.

Люпины, подумала она, на стол к окну, розы на письменный стол и большой букет гвоздик на этажерку.

Она уже почти закончила работу, когда услышала голос Джимми и вздрогнула от неожиданности.

— Вы не можете хоть на минуту перестать работать? — спросил он.

Она быстро обернулась, не в силах сдержать радостный возглас. Затем, пятясь от его протянутой руки, она отступила назад.

— Вам нельзя сюда приходить, — сказала она, — мы на карантине.

— На чем? — не понял он.

— Бет заболела корью.

— Я болел ею, так что все в порядке. Теперь встретьте меня как положено: терпеть не могу всякие препятствия.

— Что вы хотите этим сказать? — уклонилась Лорна. — Уже немного поздно для «привет» или " здравствуй».

— Вы можете меня поцеловать, — предложил он.

— На виду у всего дома? — спросила она. — Вы, наверное, сумасшедший!

— Нет, всего лишь нетерпеливый.

Она опустила глаза, не выдержав его взгляда, и нагнулась за своей корзиной.

— Вы пришли слишком рано. У меня осталось еще много дел, которые не терпят отлагательства.

— Я вам помогу.

— А вы не могли бы посидеть во дворе и подождать, пока я закончу?

— Я питаю отвращение к такому времяпрепровождению. Кроме того, мы могли бы поболтать с вами, пока вы будете расставлять цветы.

Лорна повернула к дому:

— Мне некогда спорить. Расскажите мне о своей руке.

— С ней все в порядке. Осмотр прошел отлично и гораздо быстрее, чем мы ожидали.

Лорна внезапно ощутила острую боль, но справилась с собой и ответила спокойно:

— Я очень рада. Ведь вы так хотели вернуться, правда?

— Посмотрите на меня, Спелая Вишня.

Она задрожала и опустила голову, ее руки беспокойно перебирали цветы. Через несколько секунд она ощутила его руки на своих плечах. Она откликнулась на его прикосновение, повернулась и почувствовала себя в плену его объятий. Он наклонил голову и коснулся губами ее губ. Он поцеловал ее сначала нежно, а потом страстно.

— Теперь расскажите, как вы рады видеть меня, — приказал он.

— Очень рада!.. Очень-очень рада!

Его обаяние захватывало и притягивало ее; когда он был близко, она не могла думать ни о чем, кроме своей любви к нему.

— Вы такая нежная, такая непорочная, такая естественная после… Лондона. — Он замялся, перед тем как произнести последнее слово, как будто собирался сказать что-то другое.

— Я ждала вас вчера.

Лорна не хотела этого говорить, но не смогла себя сдержать.

— Я знаю, моя милая, но не мог вернуться раньше; я отвозил отчет сэра Альфреда, встречался с комендантом и переделал еще столько вещей подобного рода, что годился только на то, чтобы доползти до кровати.

— Конечно, просто я хотела увидеть вас.

— И я хотел вас увидеть, не могу передать, как сильно. Вы думали обо мне, пока меня не было?

— Конечно да.

— Вы самая лучшая, ни на кого не похожая. Я люблю вас, вы знаете об этом, Лорна?

— Очень хотелось бы в это верить, — сказала Лорна. — Вы сильно меня любите, Джимми?

— Больше всех на свете. А вы?

— У меня не хватает слов, чтобы рассказать о моей любви.

Джимми обхватил ее плечи, его губы были совсем близко.

— Тогда чего мы ждем? — спросил он. — Я хочу тебя… Я хочу, чтобы ты мне принадлежала. Разве в такой ситуации нужно ждать?

— Что вы имеете в виду? — спросила Лорна чуть слышно.

— А как ты думаешь, маленькая пуританка? — спросил Джимми. — Ты хочешь быть моей женой?

Лорна выскользнула из его объятий и, подойдя к каминной полке, поднялась на цыпочки, чтобы посмотреться в зеркало.

— Как ты мог сделать мне предложение, когда я похожа на уборщицу? — спросила она, срывая шелковый платок с головы и взбивая локоны пальцами.

— Прости, пожалуйста, — ответил Джимми, сидя на кончике стола и рассматривая ее. — Можем мы считать, что никто ничего не говорил?

— Да, — ответила Лорна. — Я хочу, чтобы на мне было мое лучшее платье, светила полная луна, пел соловей и пахла сирень, а где-то вдалеке играли вальс Штрауса.