Баронесса из ОГПУ - Хачик Мнацаканович Хутлубян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот разговор состоялся несколько часов назад, когда все еще были живы. Теперь у железнодорожного полотна лежал с пробитой грудью поручик Василий Суворов. Неподалеку – брат и сестра Линь. Они намеревались совершить диверсию, вряд ли задумываясь, что являются «сеятелями смерти», потому что пришли убивать. Зоя еще раз взглянула на Суворова и, опираясь на руку Миши, поднялась.
– Через час назначена диверсия на станции, – произнесла Зоя.
– Мы все знаем. Хольмст направил туда Смысловского, Моргунова и Перова. Там уже работают наши под прикрытием рабочих и путевых обходчиков. Туда скрытно отправлены еще бойцы отряда особого назначения. Два часа назад я был вызван в резидентуру японцев. Помощник резидента Осаму Акутагава лично ввел меня в курс дела и поручил проследить проведение операции.
– Там Григорий Перов. Как бы с ним ничего не случилось. У него такая маленькая замечательная дочь, – устало сказала Зоя и, опустив голову, пошла рядом с Мишей в сторону конторы нефтебазы. Миша взял ее тяжелую сумочку, в которой находилась мина с часовым механизмом. Остановился, аккуратно открыл ее, убедившись, что адская машина не на взводе.
– Мы должны сымитировать взрыв на нефтебазе, чтобы те, на станции, ничего не заподозрили. Это – часть нашего плана, – сказал Миша. – Вы идите в контору, а мне надо довести дело до конца.
Зоя была уже в конторе, когда прозвучал сильный взрыв. Громыхнуло так, что в комнатах задрожали стекла.
– Что это? – удивилась силе взрыва Зоя.
– Сработала мина, которую вы принесли. Не волнуйтесь, место было подготовлено заранее, – с улыбкой произнес один из оперативных сотрудников, находившийся на телефоне в конторе нефтебазы.
Минут через двадцать-тридцать тот же сотрудник сообщил, что поступила информация – на станции КВЖД также предотвращена диверсия. При задержании двое преступников арестованы, один убит. Зоя с тревогой спросила: кто? Но ей не смогли ответить. Она отошла к окну, о чем-то задумавшись. Минут через двадцать к ней подошел все тот же сотрудник и предложил:
– Зоя Ивановна, вам надо отдохнуть. Давайте я скажу водителю, чтоб отвез вас домой. Поспите немного, у вас усталый вид.
Казутина согласилась. Но на сердце у нее было не спокойно. Уже в машине попросила водителя:
– Отвезите меня в пригород. Улица Набережная, 5.
– Район Фудзя-дянь? Хорошо.
На подъезде к дому Перовых водитель остановил автомобиль. Зоя вышла из него, с волнением в душе направилась к калитке и вскоре замерла, услышав женский плач. Это плакала Надя.
– Мама, мама, не плачь, хватит уже! – пыталась успокоить ее Маруся. Это был ее голосок.
– Не бойся, маленькая, иди сюда!
Зоя подошла поближе к калитке и увидела в середине двора… уткнувшись головой в грудь мужчины, плакала Надя. Зоя присмотрелась и не сразу узнала… Григория Матвеевича! Обняв жену, он целовал ее щеки и шею, а потом, изловчившись, поднял на руки дочурку, которая, глядя на мать, тоже расплакалась. И у обеих это были слезы радости. Зоя тихо вернулась к машине, попросив водителя отвезти ее домой. Ей вдруг очень захотелось увидеть своего Володьку и маму. «Боже, как я по ним соскучилась, как давно я их не видела», – подумала она.
На следующее утро Казутину вызвал к себе Рощин.
– Проходите, они вас ждут, – произнесла женщина, выстукивая дробь на печатной машинке. Глядя на нее, трудно было ошибиться, кем она работала – секретарь-машинистка резидентуры Софья Назарова. После того как она сыграла роль влюбленной женщины, а «объект ее воздыханий» нынче томился за решеткой, арестованный оперативниками в самый канун операции, Софья вновь вернулась к исполнению своих прямых обязанностей.
– Они ждут? – повторила Зоя, сделав акцент на первом слове. – А сколько их?
– Двое. И оба ждут вас. – Секретарша Назарова допечатала строку и, нажав на рычажок, эффектно отвела каретку вправо.
Зоя не без волнения, коротко постучавшись в дверь, вошла. Их было действительно двое – Василий Рощин и Григорий Перов. Увидев Зою, оба заулыбались, а Григорий Матвеевич встал, двумя руками аккуратно потряс правую руку Казутиной:
– Рад, Зоя Ивановна, очень рад вас видеть снова. Как я себя ругал, как клял, что послушался вас, подставляя под удар, под смертельный риск. Вы же мне подарили шанс остаться честным человеком. Спасибо вам и низкий поклон за все.
– Григорий Матвеевич, не переживайте вы так, я ведь знала на какой риск иду. А что касается «шанса», то воспользоваться им – это был ваш выбор.
– В этом ты права, Зоя Ивановна, – вмешался Рощин. – Хотя на счет риска, конечно, перебор получился. Еще чуть-чуть, и могло случиться непоправимое. Но, как говорится, хорошо то – что хорошо кончается.
– Почему же вы не вышли из игры? – вновь обратился к Казутиной Перов.
– Потому что надо было довести операцию до конца, – ответил за нее Рощин.
– Ее же могли застрелить.
– Могли. Но Хольмсту нужны были люди, которых знали на КВЖД и нефтебазе. Они нашли вас двоих. Если беляки и намеревались убить Зою и вас, товарищ Перов, то в ходе проведения диверсии. А мы как раз планировали не допустить диверсию и своевременно вывести вас из-под удара. Но для этого надо было сделать так, чтобы вы, Григорий Матвеевич, оказались на нашей стороне. Чем Зоя Ивановна и занялась.
– Да, – отозвался тот.
– Риск с ее стороны был большой. Но и расчет оказался верный. Вчера мы арестовали Александра Хольмста вместе с его помощником. Так вот Хольмст отпирался не долго, поняв, что избежать расстрела может лишь содействием в поимке белобандитов и ликвидации Харбинского отделения организации «Братство русской правды».
– Я вот думаю, надо ли помощнику начальника коммерческой части КВЖД знать все эти подробности, – то ли в шутку, то ли всерьез произнес Перов.
– Это как посмотреть. Вы в числе белоагентов считаетесь задержанным и заключенным под стражу. А что если вам «организовать побег» и вывести на вас японцев, с целью привлечения в харбинское отделение «Братства»? Вы могли б при желании нанести большой вред этой белофашистской организации и оказать содействие в ее ликвидации. Так что начальнику коммерческой части КВЖД «все эти подробности» могут очень даже пригодиться. Подумайте над этим предложением, Григорий Матвеевич, взвесьте все риски.
– Мне думать нечего. Я давно подумал. Они замахнулись на мою семью, на мою страну. Может, это громко звучит, но я обязан принять участие в их уничтожении. Вы же доверяете мне?
– Доверяем. Но вы не спешите с ответом. Потому что вас ждет серьезная и опасная
