Пудреница для мозгов - Татьяна Луганцева

– А я ни о чем не спрашиваю. Как тебе объявление?

– Дай бог, чтобы оно оказалось правдой.

– Что значит «оказалось правдой»? – не поняла Лена.

– Ну что же, проведу с тобой небольшой урок как с новой сотрудницей. Егор Владимирович, можешь быть свободен, – сказал он непонятливому бухгалтеру, вовремя не сообразившему, что пора оставить их с Леной одних, а не пожирать тут ее глазами, открыв рот.

Да, выглядела Лена эффектно. И вообще женщина она была яркая, вулканическая. Зная это, Лена еще и подчеркивала свою индивидуальность броской одеждой.

Бухгалтер откланялся, забрал расчеты и ушел претворять в жизнь идею шефа – искать другой хороший ресторан, но не в центре и, следовательно, с меньшей наценкой в меню.

– На какую тему будет урок? – спросила Лена, почему-то вспомнив Никиту в своем веселом халатике, распахнутом на волосатой груди.

– Почему ты так сморишь на меня? – Он замер на полуслове. – Я плохо выбрит?

– Нет, дело не в твоей внешности, просто меня посетили эротические мысли.

Глаза Никиты расширились.

– Так, может, мы это… того…

– Эка, какой прыткий! У тебя же девушка есть.

– Не жена же…

– Как будто жена стала бы для тебя препятствием, – рассмеялась Лена. – Ишь, губу раскатал. Мои мысли немного другого плана, о другом мужчине, не о тебе. Я, пожалуй, пересмотрю свое отношение к мужчинам младше пятидесяти лет, вот о чем я подумала! Может быть, и они на что-нибудь пригодятся?

Никита обиделся:

– Ты что себе позволяешь? Как ты разговариваешь с шефом? «Губу раскатал…» Что за выражения?

Лена расправила по плечам огненные волосы и сообщила:

– Я жду лекцию.

– Ну, хорошо. Иногда собственное мнение человека о себе самом не совпадает с мнением о нем других людей. Поясню на примерах. Один раз мужчина нам написал, что он одинок, что его никто не понимает, и вот наконец-то он встретил женщину, которая может его понять. Видимо, она такая же «белая ворона», как и он. Наша клиентка, воспылав надеждой, полетела на свидание, как на крыльях, и чуть не заработала инфаркт. Выяснилось, что этот мужчина, не понятый всеми, на самом деле является… женщиной. Вот такая история! А уж когда кто-то пишет что-то типа «я не очень высок», может оказаться, что этот человек вообще не дотягивает ростом до метра пятидесяти, а определение «немного полноват» может принадлежать просто шарообразному человеку.

– Ну, так ведь понятно! Люди не склонны сразу сообщать о своих недостатках, – согласилась Лена. – Мы, кстати, об Ире тоже не все факты вывалили на потенциальных женихов.

– Однако мы должны думать о наших клиентах, которые и так могут психологически страдать от непонимания и одиночества. И вот идут они на свидание, и там вдруг оказывается совершенно… невменяемый тип. Они могут потерять надежду, свалить свои беды на нашу фирму, а такое нас не устраивает.

– Что же делать? Ведь найти может только ищущий? – Лена сменила позу, перекинув теперь правую ногу на левую, не обращая внимания на взгляд, которым шеф скользнул по ее стройным икрам, таким взглядом голодная собака смотрит на кость.

– Вот поэтому мы сначала сами проверяем всех претендентов, отсекаем ненадежных типов, сексуально озабоченных и не подходящих по тем или иным причинам нашему клиенту. И свидания мы предлагаем нашим клиентам с уже отобранными кандидатурами, – продолжил Никита после секундного замешательства.

– А как можно заранее проверить, например, адекватен человек или нет? Ведь пока не встретишься… – подала голос Лена, поправляя один непослушный огненный локон.

– Вот мои сотрудники и встречаются с потенциальными женихами в неформальной обстановке. В ресторане, например. Они составляют мнение о том, можно ли кандидатуру данного человека предложить нашему клиенту, понравится ему он или нет?

– Но ведь это же очень субъективно! Как можно решать за других людей? Вот, например, мне ты неприятен, а кто-то сходит по тебе с ума! – воскликнула Лена.

– Спасибо за такой наглядный пример, – стрельнул Никита карими глазами и поджал губы. – Зато от встреч с неадекватными личностями мы своих клиентов избавляем на этом этапе, отсекая их. Что, собственно, указано и в договоре.

– И… и ты мне предлагаешь самой встречаться с такими людьми – сексуальными маньяками и разными психами?! – ахнула Лена, до которой наконец-таки дошел смысл того, что объяснял Никита.

– Вот именно! Тем более что Ирина Куркова – тоже очень своеобразная клиентка, и, работая с ней, нам просто необходимо избежать множества неприятных моментов. Девушка она ранимая и неопытная, и любой негативный опыт может отбить у нее охоту начать новую жизнь на много лет вперед. Надеюсь, что ты со мной согласна?

Лена была просто в шоке.

– К тому же это твоя работа – общение с людьми. Правда, именно общению ты совершенно не обучена, – продолжил он более мягким тоном.

– Я не собака Павлова, чтобы участвовать в экспериментах! – огрызнулась она.

– В общем, так, бери два адреса потенциальных женихов Ирины и отправляйся на задание. Пока не проверишь, что собой представляют претенденты, клиентке не звони. Не обнадеживай ее напрасно! – предупредил Никита. Затем взглянул в конец распечатки и спросил: – А что тут за закорючки?

– Это не закорючки, а немецкие слова, шеф! – улыбнулась Лена. – Ирине пишет еще один маньяк, на сей раз из Германии, и предлагает простой немецкий секс под просмотр порнокассет. Такой простой немецкий парень. Я сразу его отмела как неудачного зятя для Светланы Валентиновны.

– А, это любимый всеми Ганс, любитель клубнички, к тому же опытный хакер. Он засоряет наш сайт своими пошлостями, а мы ничего сделать не можем. Взламывает любой код, – объяснил он.

– Хорошо, что ты не заставляешь меня и с ним общаться, – вздохнула Лена. Затем взяла распечатку у шефа и козырнула рукой: – Разрешите выполнять?

– Разрешаю. Да, кстати, когда я снова стану героем твоих эротических фантазий, сообщи, помогу, чем смогу, – произнес Никита.

Лена хотела ответить какой-нибудь резкостью, но по его смеющимся глазам поняла, что он ее просто провоцирует, и промолчала, вышла из кабинета с гордо поднятой головой.

Первым претендентом на руку Ирины, судя по информации в Интернете, был мужчина сорока лет, ранее не женатый (что заранее насторожило ее), без вредных привычек, но не обещавший спонсорскую помощь. Лена набрала указанный для связи с ним номер телефона и услышала в ответ властный женский голос:

– Кто там?

Такой вопрос по телефону прозвучал столь странно, что Лена даже оглянулась.

– Могу я поговорить с Геннадием? – спросила она, посмотрев в свои записи.

– А кто его спрашивает? – удивился женский голос.

– Агентство «Эйфория», – представилась Лена.

– И чего агентство хочет? Этот паразит хочет отселить свою мать? – не унималась женщина. – Он желает без моего ведома разменять квартиру?

– Простите, а с самим Геннадием Прохоровым я могу поговорить? – поинтересовалась озадаченная Лена.

– Вся связь через меня! – отрезала женщина-коммутатор.

Лена заколебалась.

«Может быть, позвонить позже? Что, если мама не в курсе, что ее сынок хочет устроить свою личную жизнь?»

– Это агентство занимается устройством личной жизни. «Эйфория» – брачное агентство, – решилась Лена.

– А! – радостно воскликнула женщина. – Как же я могла забыть?! Я же сама к вам и обратилась!

– Вы? – недоверчиво переспросила Лена.

– Ну конечно! Через соседского Ваську. Сама-то я в этой сети, во всемирной то есть, понимаю не больше, чем в двигателе ракеты, но текст составляли с моих слов.

– А Геннадий не против? – задала осторожный вопрос Лена.

– Что вы, дорогуша! Он от рождения своей мамочке не возражал и никогда не посмеет сказать что-нибудь наперекор мне, так как знает, что я плохого ему не пожелаю. Я ему всю жизнь говорила: учись, сынок, работай, помогай своей матери, воспитавшей тебя, а о девочках пока не думай. Зачем, говорила, они тебе нужны? У них одно на уме – как прибрать к рукам хорошего парня и испортить ему жизнь! Вот я ему и велела: сиди, Гена, и не дергайся, лучше матери за тобой все равно никто не будет ухаживать. Он меня и послушался! А попробовал бы возразить, я б ему… Но вот теперь Гене исполнилось сорок лет, а я себя стала плохо чувствовать, как-никак семьдесят лет мне стукнуло, я и задумалась, что надо бы ему найти какую-нибудь женщину, чтобы ухаживала за мной… А как же? Я же женщина, родившая ей чудного, порядочного мужа!

Трубка трещала, как заведенная. Лене показалось, что еще немного, и она раскалится докрасна.

«Какой тяжелый случай», – подумала она.

– Простите, как вас зовут?

– Розалия Эдуардовна, но это не имеет значения. Мой сын какой-то тюфяк, честное слово! Прямо не знаю, почему он таким вырос. Кто забил в нем всю самостоятельность? Как не мужик вовсе!

«Действительно, странно», – мысленно согласилась с собеседницей Лена.