Квартал Тортилья-Флэт. Гроздья гнева. Жемчужина - Джон Эрнст Стейнбек

– И ты ничего себе не возьмешь? — недоверчиво спросил Большой Джо. — Даже на бутылку вина?

В Пилоне в эту ночь не осталось даже крупицы скверного Пилона.

– Нет, ни единой золотой пылинки! Ни единого цента! Это все для Дэнни, все целиком.

Большой Джо был разочарован.

– Я столько ходил и не получу за это даже стаканчика вина! — пожаловался он.

– Когда мы отдадим эти деньги Дэнни, — тактично сказал Пилон, — он, быть может, купит немножко вина. Конечно, я об этом и не заикнусь, потому что клад принадлежит Дэнни. Но мне думается, что он, может быть, и купит немножко вина. И в таком случае, если ты сделал ему что-нибудь хорошее, он, пожалуй, угостит и тебя.

Большой Джо утешился. Он давно знал Дэнни и считал вполне вероятным, что Дэнни купит довольно много вина.

Над ними струилась ночь. Луна зашла, и лес погрузился в глухую тьму. Сирена на мысу выла, не умолкая. И всю ночь напролет Пилон хранил непорочную чистоту души. Он даже принялся читать наставление Большому Джо, как это свойственно новообращенным.

– Быть добрым и великодушным дело стоящее, — сказал он. — Благие деяния не только возводят нам приют блаженства на небесах, но и приносят скорую награду здесь на земле. По животу разливается золотое тепло, словно после глотка крепкой перцовки. Дух божий облекает тебя в пиджак, мягкий, словно из верблюжьей шерсти. Я не всегда был хорошим человеком, Большой Джо Португалец. Я признаюсь в этом по доброй воле.

Большой Джо был прекрасно осведомлен об этом и без его признания.

– Я был плохим, — в экстазе продолжал Пилон, наслаждаясь своей речью. — Я лгал и воровал. Я предавался распутству. Я прелюбодействовал и поминал имя божие всуе.

– И я тоже, — радостно вставил Большой Джо.

– А к чему это привело, Большой Джо Португалец? Меня томил страх. Я знал, что попаду в ад. Но теперь я вижу, что нет такого грешника, который не мог бы обрести прощения. Хотя я еще не побывал у исповеди, я чувствую, что перемена во мне угодна богу, ибо его благодать осенила меня. Если и ты тоже изменишь свою жизнь, Большой Джо, если ты оставишь пьянство, и драки, и девочек Доры Уильямс, то, быть может, ты почувствуешь то же, что и я.

Но Большой Джо крепко спал. Он всегда быстро засыпал, как только переставал двигаться. Пилон уже не так явственно ощущал осенившую его благодать, потому что не мог больше рассказывать о ней Большому Джо, но он продолжал сидеть и смотреть на место, под которым покоился клад, а небо из темного становилось серым, и за туманами занималась заря. Он видел, как деревья обретали форму и выступали из сумрака. Ветер затих, из кустов выбежали маленькие голубоватые кролики и запрыгали по сухой хвое. Глаза Пилона слипались, но он был счастлив.

Когда рассвело, он ногой растолкал Большого Джо.

– Пора идти домой к Дэнни. Уже день.

Пилон отбросил крест, так как он уже больше не был нужен, и стер спасительную черту.

– А теперь, — сказал он, — мы должны запомнить это место по деревьям и камшям, потому что никаких заметок делать нельзя.

– Давай выкопаем его сейчас, — предложил Большой Джо.

– И пусть вся Тортилья-Флэт явится к нам на подмогу, — саркастически закончил Пилон.

Они внимательно осмотрели все кругом, замечая:

– Вот три дерева рядом справа и два слева. Вон там кусты, а тут большой камень.

Наконец они ушли от клада, старательно запоминая дорогу.

В доме Дэнни они увидели усталых друзей.

– Вы что-нибудь нашли? —осведомились те.

– Нет, — быстро ответил Пилон, предупреждая признание, готовое сорваться с губ Большого Джо.

– Пабло думал, что видел свет, но свет исчез прежде, чем он до него добрался. А Пират видел призрак старухи, и с ней была его собака.

Пират заулыбался.

– Старуха оказала, что моя собака теперь счастлива.

– Со мной пришел Большой Джо Португалец, он вернулся из армии, — возвестил Пилон.

– Здорово, Джо.

– У вас тут очень неплохо, — сказал Португалец, непринужденно опускаясь в кресло.

– Держись подальше от моей кровати, — предупредил его Дэнни, ибо он знал, что Джо Португалец отсюда больше не уйдет. В том, как он сидел в кресле, закинув ногу на ноту, чувствовалась домашняя небрежность.

Пират вышел во двор, забрал свою тачку и отправился в лес рубить дрова; но остальные пятеро улеглись, подставляя себя тем солнечным лучам, которые успели пробиться сквозь туман, и вскоре крепко уснули.

Когда они проснулись, день был уже в разгаре. Пробудившись, они потянулись, сели и скучным взглядом уставились на залив, на коричневый танкер, который медленно выходил в открытое море. Пират оставил на столе свои сумки, и друзья, открыв их, достали еду, которую собрал Пират.

Большой Джо направился по дорожке к покосившейся калитке.

– Вечером увидимся, — крикнул он Пилону.

Пилон провожал его тревожным взглядом, пока не убедился, что Большой Джо спускается по холму в Монтерей, а не поднимается к лесу. Четверо друзей расположились поудобнее и в приятной дремоте следили за тем, как наступает вечер.

В сумерках вернулся Джо Португалец. Пилон отвел его в угол двора, подальше от дома, и они коротко посовещались.

— Мы возьмем инструменты взаймы у миссис Моралес, — сказал Пилон. — Лопата и мотыга прислонены к ее курятнику.

Когда совсем стемнело, они отправились в путь.

– Мы идем в гости к девочкам, знакомым Джо Португальца, — сообщил Пилон остальным.

Пилон и Джо осторожно проникли во двор миссис Моралес и взяли взаймы лопату и мотыгу. И тут Большой Джо вытащил из придорожного бурьяна бутыль вина.

– Ты продал клад, — в ярости крикнул Пилон, — ты предатель, о собачья собака!

Большой Джо невозмутимо успокоил его.

– Я не сказал, где лежит клад, — заявил он с достоинством. — Я сказал вот так: «Мы нашли клад, — сказал я. — Но он принадлежит Дэнни. Когда Дэнни его получит, я займу у него доллар и заплачу за вино».

Пилон был ошеломлен.

– И тебе поверили, и тебе дали вина? — с сомнением в голосе спросил он.

– Ну, — запнувшись объяснил Большой Джо, — я оставил одну вещь в залог того, что я принесу доллар.

Пилой молниеносно повернулся и схватил его за горло.

– Что ты оставил?

– Только одно крохотное одеяло, Пилон, — жалобно проскулил Большой Джо. — Всего одно одеяло.

Пилон принялся его трясти, но Большой Джо был так грузен, что Пилону удалось встряхнуть только самого себя.

– Какое одеяло? — крикнул он. — Говори, какое одеяло ты украл?

Большой Джо захныкал:

– Только одно — у Дэнни. Одно-единственное. Ведь у него их два. Я взял только самое-самое крохотное. Не бей меня, Пилон. Второе было больше. А это Дэнни получит обратно, когда мы выкопаем клад.

Пилон одним рывком повернул его и вложил все свое негодование в меткий пинок.

– Свинья, — сказал он. — Подлый ворюга. Ты вернешь это одеяло, а не то я из тебя ремней понаделаю.

Большой Джо попробовал смягчить его.

– Я подумал, что ведь мы стараемся для Дэнни, — прошептал он. — Я подумал: «Дэнни будет так рад, и он сможет купить себе сто новых одеял».

– Замолчи, — сказал Пилон. — Ты вернешь это самое одеяло, или я тебя камнем изобью.

Он взял бутылку, откупорил ее и сделал несколько глотков, чтобы успокоить свою возмущенную щепетильность; а потом воткнул пробку обратно и не дал Португальцу ни капли.

– За эту кражу копать будешь ты. Бери инструмент и иди за мной.

Большой Джо заскулил, как щенок, и повиновался. У него не хватало мужества восстать против праведного гнева Пилона.

Они долго искали заветное место. Было уже очень поздно, когда Пилон наконец указал на три стоящие рядом дерева.

– Тут, — заявил он.

Они рыскали по прогалине, пока не нашли круглую впадину. В эту ночь лес не был затянут туманом, и им помогал лунный свет.

Теперь, поскольку ему не надо было копать, Пилон начал развивать новую теорию добывания кладов.

– Иногда деньги закапывали в мешках, — сказал он. — И мешки эти сгнивали. Если ты будешь копать прямо на этом месте, то можешь растерять часть денег.

Он очертил впадину широким кругом.

– Так вот, вырой по этой черте глубокую канаву, и мы подберемся к сокровищу снизу.

– А ты разве копать не будешь? — спросил Большой Джо.

Пилон дал выход своей ярости.

– Значит, это я ворую одеяла? — кричал он. — Это я краду вещи с постели друга, который приютил меня?

– Ну, один я копать не стану, — заявил Большой Джо.

Пилон схватил большой сосновый сук, который еще накануне был половиной святого креста, и грозно приблизился к Большому Джо Португальцу.

– Вор! — прорычал он. — Грязная свинья, фальшивый друг! Бери лопату.