Маугли 1. Конец отпуска - Павел Казаков

– Смотри, как нас учили. Лёха, медленно бей прямым в голову, – попросил он.

Лёха провёл удар, Серёга изобразил уклон. При этом голова отклонилась сантиметров на пятнадцать от руки.

– Видишь? Если летит удар, я просто уклоняюсь. Я не могу контролировать, насколько я отклонюсь. Я просто пытаюсь убрать голову от удара. А теперь смотри, что творишь ты. Лёха, также бей, только ещё медленней.

Лёха медленно повёл правый кулак вперёд. Серёга стоял неподвижно. Когда кулак был на расстоянии примерно десяти сантиметров от его носа, Серёга аккуратно сдвинул голову влево, при этом кулак прошёл всего в сантиметре от его уха. Лёха повёл руку обратно, Серёга медленно сделал шаг тому навстречу и чуть толкнул Леху в локоть, закручивая того так, что логичный удар левой рукой уже не мог получиться.

– Понял? Маугли, так работать на серьёзной скорости не может никто. Так может получиться, либо если ты тысячу раз с напарником это отработал – как каскадёры в фильмах про кунг-фу, либо случайно. А тут твоё «случайно» получается «всегда». Мы вообще по тебе попасть не можем. Это фигня какая-то. Так не бывает. При этом я помню, как ты бьёшь, – бьёшь ты фигово. Удар у тебя медленный и не поставленный толком. Что-то здесь не так, – продолжил разбор полётов Серёга. Лёха только кивал, соглашаясь.

– Если бы ты бил так же, как уклоняешься, то вчерашних гондольеров ты бы один раскидал за десять секунд. И не факт, что они все смогли бы на своих двоих уйти, – вставил своё мнение Лёха.

– Парни, я не знаю, как так получается. Честно, – я не врал. Я действительно не мог запустить осознанно в спокойной обстановке это состояние.

Парни нашли загадку природы и с энтузиазмом настоящих исследователей горели желанием заниматься только поиском истины. Они были готовы бросить всё и продолжить эксперименты. Но крик Семёныча вернул нас к действительности:

– Идите работать, бездельники!

– Идём, Егор Семёныч! – почти хором крикнули мы.

Я шёл, задумавшись и в очередной раз прокручивая в уме недавние ощущения, и, когда поворачивал за угол дома, столкнулся с человеком в солнцезащитных очках. О! Неожиданно! Тренер собственной персоной. А я вообще его в очках не узнал.

– Иван Викторович, добрый день! Как вы тут оказались? – я был искренне рад видеть человека, который дал мне очень многое и сыграл в моей жизни невероятно важную роль.

– Привет, Маугли! Да, так, на самом деле по делам шёл к другу. Как у тебя дела? Всё хорошо? – ответил тренер, сняв очки и пристально глядя мне в глаза.

Почему-то захотелось всё ему рассказать. Все новости. Даже про Елисея. Но я сдержался.

– Да, всё отлично! Работаю, делаю наш город красивее с каждым днём, – как можно более позитивно ответил я.

– Ну, ладно, давай работай! Приходи в зал, как время свободное будет. Кости разомнёшь и расскажешь о жизни своей.

– Обязательно, Иван Викторович!

Тренер пожал мне руку и ушёл.

– Маугли, а что это за мужик? – поинтересовался Серёга.

– Это мой тренер.

– Здоровый, и для своих лет вообще огонь сложен, – это уже Лёха.

– Это да. Классный мужик, – тренера я уважал.

– Он, кстати, часто здесь ходит по нашей улице, несколько раз я его в кафе видел рядом с гостиницей, – поделился своими наблюдениями Серёга.

– Правда? – удивился я, – ни разу не видел его здесь, и он сам не подходил. Да и сейчас просто случайно столкнулись.

Парни пожали плечами и пошли дальше. Я оглянулся, ища взглядом тренера, но он уже куда-то скрылся. Настроение, основательно испорченное утренними экспериментами, снова стало отличным. Со всем можно разобраться, решил я и полез на леса. Никакая кровь из глаз и носа меня не остановит. Если я начал что-то вспоминать, то вспомню всё. А Елисею осталось жить совсем немного. В следующую пятницу, скорее всего, его не станет. От этой мысли мне стало спокойно. А пока надо работать

Глава 5

До конца дня мы доработали без приключений. В перерыв на ужин парни пытались снова вовлечь меня в боевые эксперименты, но я отказался, сославшись на то, что по расписанию у нас ОФП. Также отказался высылать им видео, пока сам не посмотрю как следует, сказал, что хватит с меня популярности. Парни обещали не выкладывать и никому не показывать, но я не сдался. В итоге мы попыхтели на отжиманиях и потренировали выходы силой. Серёга уже освоил, а у Лёхи всё не получалось, заглянцевали мы короткую тренировку подтягиваниями и были довольны.

Сегодня опять решил заночевать в гостинице. Отправил маме сообщение, получил привычный «Ок». Завалился спать сразу после душа, сказался вчерашний недосып. Заснул почти мгновенно.

Проснулся в восемь утра, свежий и бодрый. Рабочий день прошёл быстро и не напряженно. Воскресенье всё-таки. Никаких тренировок не было, сегодня день восстановления. Мажорам, конечно, не терпелось поэкспериментировать, но я опасался привлекать слишком много внимания к себе и своим совершенно странным способностям.

Вечером поехал домой. Дома всё как обычно. Мама залипала в компьютер и телевизор одновременно, отец читал книгу. Со всеми немного пообщался, показал, что жив и здоров, поужинал и лёг спать.

Утро понедельника, работа, обеденный перерыв. И опять я отказался участвовать в экспериментах со своими способностями. Но тут у меня было железное оправдание. По нашему расписанию сегодня парни должны были учиться стоять на руках, вот они и учились. Тут, в отличие от выходов силой, лидировал Лёха. В ужин у нас были ноги. Отягощений не было, приседали на одной ноге и прыгали. День ног в понедельник – всё правильно. Понедельник день тяжёлый.

И вот после душа и плотного вечернего перекуса настало время снова погрузиться в глубины памяти. Хотя какие там глубины. Полторы недели назад всё произошло. Я устроился поудобнее и начал вспоминать ещё раз с самого начала…

Пьянка. Моё странное заторможенное состояние. Потом яркая мысль, что я должен кого-то найти, какую-то её, никакого понимания, кого именно и почему я должен найти не приходило. Не было даже намёка на какие-то романтические чувства. Просто долг и необходимость. Потом улица, полиция, отделение, вызов медиков, психушка, разговоры двух голосов, уколы, чувство металла на голове, паралич, БОЛЬ.

Я открыл глаза. Боль из прошлого проникла в настоящее. Прямо сейчас болела голова. Терпимо, но