Пленники - Гарегин Севиевич Севунц

Заложив руки за голову, Оник вытянулся на земле, но скоро снова сел: земля была сырой и холод тотчас же пронизывал все тело. Воздух тоже похолодел. Все-таки осень. Нетрудно заболеть после одной такой ночки.

Голова Оника, словно тяжелая гиря, клонилась к земле. Не в силах справиться с собой, он положил ее на колени. Так было удобней и теплее. Он бранил себя за то, что пришлось спать под открытым небом, — не поискал для ночлега места получше. Раем показался ему теплый хлев, где он ночевал вчера. Предусмотрительным оказался Петро: если бы не было этого пиджака, Оник не смог бы оставаться так под открытым небом, к утру обязательно заболел бы. Теперь же, может, все обойдется благополучно.

Но напрасно он утешал себя. Холод пронизывал до самых костей. Как ни съеживался Оник, ничего не помогало. С холодом шутки плохи. Нет, надо двигаться, иначе застынешь совсем.

Приняв это решение, Оник встал, прошелся, разминая ноги, и наугад двинулся в темноте. Всякий раз ему казалось, что, опуская ногу, он попадет в яму. Сырые ветви холодили лицо, царапали, мешая идти. Прошел он совсем немного, пока с размаху не наткнулся на какое-то препятствие. Во мраке ему показалось, что это дерево. Он ощупал рукой его гладкий ствол и понял, что перед ним столб с квадратной фанерной доской. Такие столбы ставятся обычно на развилках дорог. Но под ногами не было никакой дороги. Странно! Что это значит? Несомненно, на фанере что-то написано: название какого-нибудь села, обозначено направление.

В кармане пиджака хранилась спичечная коробка. В ней было всего несколько спичек. Еще сидя под деревом, Оник мечтал развести огонь, но это значило с головой выдать себя: издали увидели бы красноватое пятно костра и каждый подумал бы: смотрите, там — чужой человек. Черкнуть разве спичкой, спрятать огонек в ладонях и прочесть, что написано на фанере?

Оник так и сделал.

Взглянув на доску, он окаменел. Там стояло только одно слово: «Заминировано»?

Спичка обожгла пальцы и погасла. Надпись пропала, но Оник не смог отвести взгляда от невидимой доски. Вот так попал! Надо было немедленно убираться отсюда. Но с какой же стороны он подошел к этому столбу? Держась за столб рукой, он пытался нащупать глазами хоть какой-нибудь ориентир. Но ничего нельзя было разглядеть в этой тьме, даже рядом. А мины, наверное, закопаны кругом. Может быть, даже около самого столба.

«Вот это да! Вот теперь и двигайся дальше!» — подумал Оник, не решаясь сделать даже шагу от столба. Он даже и сесть боялся. Ощущение было такое же, как тогда, когда обер-ефрейтор направил ему в глаза дуло автомата.

Долго он ощупывал землю под собой и наконец решился со всеми предосторожностями сесть. Подтянув к самому подбородку колени, он тяжело вздохнул и стал ждать рассвета.

Глава четвертая

1

Великанов продолжал ползти в кустах.

— Подожди, Ваня! — окликнул его Гарник. — Посмотрим, что там с Оником. Может, ему нужна наша помощь. Офицер, кажется, был один?

Великанов остановился. Сквозь ветки он старался разглядеть, что происходит на дороге.

— Один, говоришь? Вряд лиг Офицер не может быть один. Тут, наверное, воинская часть.

— Сейчас узнаю!

Гарник пополз вперед и выглянул на дорогу. Великанов был прав: неподалеку от офицера суетилось трое солдат. Автоматы их висели на дереве, а сами они, упираясь в ствол, тянули телефонную линию. В стороне Гарник увидел еще двух солдат, тянувших провод.

Линия шла через дорогу. Солдаты, работающие на линии, перекрывали им путь. Чтобы обойти их, нужно было сделать большой круг лесом. Или идти вслед за Оником, прямо на немцев.

Оник остановился перед офицером. Друзья видели, как он валял перед ним дурака, разыгрывая глухонемого. В эту минуту один из солдат, отделившись от своих, двинулся прямо по направлению к тем кустам, за которыми прятались Великанов и Гарник.

Пришлось отползти в чашу. Так они и не узнали, чем закончился разговор Оника с офицером.

Они зашли в лес довольно далеко. Надо искать Оника. Может, пойти в село, где они были утром? Вряд ли он там. Как бы ни было, придется сделать большой круг, — надо двигаться вперед. Если Оника не арестовали, они догонят его на дороге — далеко он не успеет уйти. Да и подождет где-нибудь.

Они долго продвигались лесом, осторожно озираясь вокруг.

Наконец Великанов предложил:

— Теперь свернем. Здесь их уже не будет.

Гарник молча последовал за ним. Через некоторое время они наткнулись на толстый телеграфный кабель, тянувшийся по земле.

— Эх, Ваня, жаль, нет щипцов! Метров пятьдесят с удовольствием срезал бы. Слушай, а камнями мы не можем перебить?

— Ты, Гарник, я смотрю, спятил. Они же работают на линии! Соскучился по «хэндэ хох»?

— Эх, щипцы бы, а?..

Сомкнув указательный палец с большим, Гарник подмигнул:

— Сжал бы вот так — и все!

Великанов потянул его за рукав:

— Не говори глупостей. Пошли!

Злобно плюнув на кабель, Гарник двинулся за Великановым.

Долго шагали молча. Впереди мелькнул просвет, лес кончился, и беглецы снова вышли на дорогу. Это была узкая, грязная дорога, пересекавшая гнилую топь.

— Кажется, Ваня, — нерешительно заговорил Гарник, — это не та дорога.

— Вижу!.. Но куда же мы вышли в таком случае?

Гарник пожал плечами. Оба растерянно смотрели друг на друга.

— Ну что будет, то и будет! — махнул рукой Великанов. — Дорога куда-нибудь выведет, а вот Оника мы потеряли. Жаль!..

— Не случилось бы с ним беды!

— Ну, он такой парень… вывернется.

Дорога становилась все уже, а потом и совсем потерялась в лесу.

— Это не та дорога, Ваня, мы неправильно идем.

— Чтобы идти правильно, нужен компас. Но все равно надо двигаться. В лесу, по крайней мере, нас никто не увидит.

— Так мы и будем крутиться вокруг одного места, пока с голоду подохнем… К деревне нужно пробираться!

Лесная дорога разветвилась на три тропинки. Они, как нитки, отделившиеся от бечевки, убегали в разные стороны вглубь леса. Беглецы снова остановились. Какую тропинку избрать?

— Пойдем вправо, — сказал Гарник. — По-моему, дорога осталась там. Пока пойдем параллельно, потом где-нибудь свернем. Оник, наверное, сидит, ждет нас… Глупая получилась штука, — как только мы упустили его из виду?

— А что было делать, Гарник? — проговорил Великанов. — Мы что, нарочно его потеряли? Он сам сказал: «Прячьтесь!» У офицера появление всех троих сразу могло вызвать подозрение. — Идет война, а тут в тылу, спокойно